В Лес Алдариэль шел сам, в карете Черной Невесты не могло быть эльфийского принца. Я опять нервничала, хотя Тайрин неоднократно объяснял, что на эльфийских тропах встретить кого-то другого невозможно. Фаарр заранее предупредил Эниани, чтобы дриады выделили место для встречи и собрали эльфов там. Появление принца произвело настоящий фурор. Все семеро искренне обрадовались Алдару, утащили его и Тайрина куда-то общаться. Меня забрала к себе в гости Узиани. Алиани с Фаарром пообещали скоро присоединиться к нам, про себя понадеялась, что это «скоро» у них получится не слишком быстрым и будет затрачено на себя.

   Еще через три дня в лазарете остались только Рамал и Лиони. Оба были совершенно здоровы, оставили мы их лишь для встречи следующих пациентов. Отец и сын с радостью согласились на это, после стольких лет полной неизвестности им хотелось побыть вдвоем. Или втроем. Теперь Алдариэль мог приходить к ним свободно. Лиони, увидев принца, завопил и повис у него на шее, Рамал сгреб в широкие объятия сразу обоих.

   У меня выдалось два дня полного отдыха. Если честно, я устала. Очень устала от вида искалеченных мужских тел, от страдающих глаз, от собственного страха перед болью и самой боли. Иногда казалось, что скоро не выдержу и просто не смогу заставить себя очередной раз войти в лазарет. Ночами, от жалости к себе, тихо плакала в подушку. И эти два дня были мне нужны.

   Младшие предложили устроить небольшой пикник и все с энтузиазмом поддержали эту идею. К нам на огонек заглянул даже Гром. Оказывается, я соскучилась по этой громадине. Он опять снисходительно поржал в ответ на мои мысли и величественно разрешил погладить огромную голову. Гномок от большого забега по берегу удалось удержать с трудом, теперь они окончательно уверились, что их мужчины самые смелые в мире. Алдариэль от келпи пришел в восторг. Грому принц, кажется, тоже понравился, иначе он вряд ли согласился бы его прокатить. Алдару подпорки из двух Младших, как мне, не требовались, на конской спине он держался не хуже Ваади.

   Чуть позже появилась Искорка. Стандартно пострекотала на всех, рассказала что-то Фаарру, фыркнула на Грома, пыхнула огненным язычком на потянувшегося к ней Алдариэля и полезла ко мне ласкаться. Она еще подросла и на руке уже совсем не помещалась. Наласкавшись и наигравшись саламандра свернулась калачиком в центре костра.

   В какой-то момент всеобщего веселья Алдариэль незаметно ушел. На меня сразу наползло ощущение пустоты и обиды. Неподалеку время от времени выглядывали русалки и мне в голову втемяшилось, что он пошел к ним. Остальные, наверное, считали так же, на отсутствие принца никто не реагировал. Вечер сразу потерял свое очарование. Еще немного посидела, потом прихватила свой бокал с вином и пошла побродить по берегу, веселиться мне больше не хотелось.

   Одинокую фигуру заметила, когда наш костер уже скрылся из виду. Алдар сидел недалеко от воды. Подошла, осторожно дотронулась до плеча, мышцы напряглись, но он не отстранился, не сбросил руку. Осмелела и, едва касаясь, провела пальцами по изгибу шеи, дотронулась до щеки, замерла. Алдариэль чуть потерся щекой о ладонь. Совсем осмелела. Пальцы опять скользнули по шее и нырнули в ворот рубашки. Мгновенье спустя я лежала на спине и Алдар нависал надо мной. Смотрел внимательно и как-то непонятно. А я терялась в этом взгляде. И от взгляда тоже терялась, в смысле, пребывала в полной растерянности. Он чуть приблизился, я потянулась навстречу такому любимому лицу и услышала тихое:

– Не сейчас.

   Через секунду он уже стоял на ногах и протягивал мне руку помогая подняться. Не выпуская моей ладони, Алдар подобрал откатившийся бокал и не спеша пошел к костру. Я брела следом, кусая губы, чтобы сдержать слезы, и сгорая от стыда. Докатилась, Ольховская, сама мужчине в постель полезла, соблазнительница фигова!

   Недалеко от костра он вручил мне бокал, велел идти к остальным и растворился в темноте. Пришел через несколько минут, совсем с другой стороны. Остаток вечера старалась держаться в тени, и принц в этом помогал, оттягивая внимание на себя. Это у него получалось весьма успешно. Один Тайриниэль поглядывал на меня задумчиво и тревожно.

   А ночью я проснулась от прикосновения к щеке. Алдариэль сидел на краю кровати и снова смотрел так же непонятно, как на берегу. Молча подвинулась, освобождая ему место. Он покачал головой, встал, выдернул меня из постели и поставил перед собой. Я непонимающе захлопала ресницами.

– Одежда мешает, – улыбнулся он.

– Тише, – я, вдруг, сообразила, что вокруг полно народа и нет никаких гарантий, что все спят. –

Услышат.

– Нет, я закрылся. Не услышат и не увидят.

– Подожди, вот еще, – я дотянулась до пиалки.

– Фаарр? Правильно, незачем Огоньку знать лишнего, – он заговорщицки подмигнул и стряхнул с ладони еще один язычок пламени. – Пускай между собой пообщаются, – пиалка уплыла за дверь. Иди ко мне, Арри.

   Сначала я сняла с него рубашку и застыла, любуясь идеальной фигурой. Мамочки! Вот зачем он такой? Это же невозможно, быть настолько прекрасным! Как мне теперь… Знаете, что, мамочки, мысли, внутренние голоса и все миры разом, отстаньте-ка вы от меня на ближайшие… сколько получится, не до вас мне сейчас.

   Алдариэль не торопил, ждал, пока насмотрюсь с легкой полуулыбкой и без всякого смущения, спокойно стоял, пока обходила его со всех сторон. По пути не удержалась, погладила широкую спину, прижалась к ней губами и слегка лизнула. М-м-м, как вкусно! И, кажется, что-то идет не так, если верить книжкам, вроде бы это он должен делать. Или нет? Какая разница! Скользнула руками на грудь, чуть ниже, еще ниже, одна рука легла на застежку брюк, вторая продолжала исследовать мышцы живота, груди…

   Охнули мы одновременно. Твою же… Он попытался вывернуться. Ну да конечно! Изо всех сил вцепилась в ткань брюк, продолжая прижимать ладонь к ребрам и кусать губы, сдерживая крик. Все, можно отпускать. По левой стороне пижамы расползалось красное пятно.

–… дурочка такая! – оказывается, он со мной разговаривал. В смысле, ругался. – Зачем? Почему сразу не отпустила? Арри!

   Молча отошла, села на кровать. Слезы ручьем. Поздравляю тебя, Ольховская, с самым оригинальным в истории вариантом соблазнения. Алдариэль присел рядом, прижал меня к себе.

– Я полный болван, даже не подумал. Прости, пожалуйста. Очень больно?

– Нет. Что это было?

– Так, ерунда. Я и забыл о нем.

   Да, верю, ерунда. Почти под сердцем. Я чувствовала, как оно бьется.

– Ты иди уже… Извини, что вот так…

– Прогоняешь?

– А ты собирался остаться? После этого?

– Вообще-то, да. Если тебе плохо, приляг, я просто посижу рядом.

– Мне нормально. Только… У тебя еще остались какие-то… – неопределенно помахала рукой.

– Проверим? – в глазах Алдариэля заиграли озорные искры, рука накрыла мою грудь. – Если ты в состоянии.

   Ай, будь, что будет!

– Я в состоянии. Раздевайся и ложись.

– Ничего себе напор! Неожиданно.

– А ты думал!

   Он полностью разделся и вытянулся на кровати. Я опять начала рассматривать его. Не так, как перед этим, когда, залюбовавшись красотой, не заметила шрам на груди, а внимательно, с профессиональной точки зрения, стараясь не замечать только один район безупречного тела. Обнаружила еще десяток мелких шрамов. По сравнению с тем, на что пришлось насмотреться – мелочи, но мне было больно от вида каждого. Взяла полотенце.

– Ты что задумала?

– Я? То же что и ты. Или уже передумал? А они не дадут. Алдар, ну, правда, для меня это ничего, как семечки, даже не почувствую.

– Почему я тебе сейчас не верю?

– А я откуда знаю? Ой, не дергайся… Вот, уже все.

– Нет, Арри, так не пойдет, – он вскочил с кровати и потянулся за брюками. – Не хватало еще тебе из-за меня вот это все терпеть. Надо что-то придумать.

– Думай.

   А я уже придумала, нужно только сообразить, как это провернуть. Например, так. Сделала шаг, споткнулась и упала на него. Конечно же, поймал!