По словам Рафаэля, со среды Гейси вел себя странно и выглядел напуганным. Однако генподрядчик не помнил имен других наемных рабочих Гейси, кроме Уолша, Грея и Эда Хефнера: их было слишком много. И Уолш и Грей когда-то жили у Гейси, как и несколько других молодых парней. Также Рафаэль добавил, что его отношения с Гейси носят исключительно деловой характер, а своего подчиненного охарактеризовал как усердного работника, который иногда не прочь прихвастнуть.

Крис Грей работал поблизости, и Пикелл с Адамсом решили заодно завернуть к нему. Но через некоторое время стало ясно: парню есть что сказать. Его попросили приехать в участок официально дать показания.

Допрос начался около 14:00 в переговорной на втором этаже. Крис, которому исполнился 21 год, в свое время вылетел из старшей школы и год отслужил в армии. В конце 1976 года он пошел работать к Гейси: они познакомились, когда Крис ловил попутку. Вскоре Грей переехал к своему работодателю и платил ему за аренду 25 долларов в неделю.

Полицейские спросили, не замечал ли он странностей в поведении Гейси.

– Однажды он вдруг ляпнул, что открыт для всего нового. Я решил, что речь о женщинах, и поддержал его. Но оказалось, что Джон говорил о бисексуальности. Мол, если бы Бог не хотел, чтобы мужчины спали друг с другом, то создал бы нас другими. Ну или что-то в таком духе.

Впрочем, отметил Грей, ему не известно, были ли у Гейси мужчины.

– Иногда он самый дружелюбный человек в мире, – продолжал Крис, – но может и вспылить. То спокойный, то нет. Многие рабочие увольнялись, потому что он их раздражал. Джон перфекционист и способен придраться к любой мелочи.

Они с Греем любили посидеть в чикагском баре «Гуд лак лаунж», где Эд Хефнер работал барменом. Однажды по пути в Миссури Крис свел Гейси с женщиной и оставил их вдвоем в мотеле, но о дальнейшем знал только со слов Гейси, который, как это принято у друзей, любил потрепаться о своих похождениях. Знал Грей и об аресте за гомосексуальное поведение – Гейси сам ему рассказал, – но думал, что дело было связано со взрослыми фильмами и проституцией.

На этой неделе Джон не приехал на объект. В тот день Грей заехал к нему домой, чтобы отдать ключи от фургона, и увидел полицию, от которой узнал, что Гейси в участке. Вечером они с Гейси пошли есть чизбургеры и пить кофе, и тот рассказал, что случилось.

– Ему не хотелось оставаться дома одному, – пояснил Грей. – Он боялся, что полиция вернется. Поэтому я сидел с ним около часа, слушая его жалобы на жизнь.

– Он упоминал, чего хватился после обыска? – уточнил Пикелл.

– Нуда. Всякие наручники, таблетки, пошлые книги…

– А он говорил, для чего ему наручники?

– В тот раз нет, но я их уже видел раньше. Он использовал наручники для представлений на всяких благотворительных мероприятиях, когда наряжался клоуном.

– Он говорил, какие таблетки у него изъяли?

– Прелудин[6]. – Грей не знал, был ли у Гейси рецепт, и считал, что Джон принимал таблетки из-за лишнего веса.

– Он проверял при вас дом?

– Да.

– И куда он пошел?

– В подпол.

– Что он там делал?

– Ну, сначала он увидел грязь на полу и начал ворчать. Затем спустился в подпол и, согнувшись, с фонариком обошел его почти целиком. Все проверил, потом поднялся обратно в дом.

В четверг утром Гейси подвез Криса на фургоне, а потом взял машину напрокат, а Грей около 11:00 пригнал фургон к дому подрядчика. Когда они говорили с Гейси утром в пятницу, тот сказал, что провел всю ночь в доме сестры, и спрашивал, связывалась ли полиция с Греем.

– Вы допускаете возможность, что ваш работодатель связан с исчезновением человека? – спросил Адамс.

– Ну, – протянул Грей, – вообще-то Джон чудаковат. Он хвастун и живет в своем выдуманном мире. Вам решать, правда это или вранье, но он говорил, будто выполняет кое-какую работу для гангстеров, а раньше занимался подставами.

– Гейси упоминал о пропавшем парне? – спросил Адамс.

– Он сказал: «Клянусь тебе, я тут ни при чем». – Грей немного помолчал и продолжил: – Даже не знаю. По-моему, невиновный скорее взбесится в такой ситуации, чем испугается. Я понимаю, обвинение серьезное, но если Джон невиновен, почему он был так подавлен и встревожен, что даже уехал ночевать к сестре? Вот что я думаю.

А теперь насчет жестокости, – продолжал Грей. – Мы несколько раз с ним боролись, и он неплох. Но если пропавший парень сносно дерется и пытался сопротивляться, Джону пришлось попотеть. Внешне он… В общем он не так силен, как это может показаться.

Адамс спросил, видел ли Грей в доме Гейси что-нибудь странное.

– У него в гараже лежит несколько кошельков с документами, – ответил Крис. – В одном были еще действующие права. Срок истекал где-то через год. Я хотел одолжить их у Джона, чтобы ходить по барам, ведь тогда мне еще не продавали спиртное. Но он сказал: «Нет, эти лучше не бери».

– А как он это объяснил? – спросил Пикелл.

– Сказал: «Потому что все эти люди мертвы».

– Простите, вы не могли бы повторить? – попросил Пикелл.

– Мертвы. Больше не живут.

– Вы спросили, откуда ему это известно?

– Нет, – ответил Грей, – потому что Джон вел довольно загадочный образ жизни. Однажды, когда я еще квартировал у него, у меня пропал бумажник с правами, фотографиями и прочим. Как теперь мне кажется, таким образом он пытался воздействовать на меня психологически или что-нибудь в этом духе.

– Мистер Гейси когда-нибудь показывал вам ювелирные изделия?

– Да, он даже дарил мне наручные часы. Я тогда опоздал пару раз за неделю, и он устроил мне выволочку. А потом говорит: «Иди за мной». Порылся в какой-то шкатулке. Там было много колец и всякого такого. «Держи, – говорит, – больше не опаздывай», – и вручил мне часы. Я поблагодарил и спросил, откуда они у него. А Джон мне: «От мертвеца».

По словам Криса, со временем часы начали отставать, а потом он случайно утопил их в цементе. И Гейси дал ему еще одни. В тот раз Грей уже не стал интересоваться их происхождением.

В машине, когда Пикелл и Адамс везли Грея домой, тот упомянул, что Дик Уолш купил «плимут-сателлит» у Гейси за 300 долларов в счет зарплаты.

– Машина столько не стоила, – усмехнулся он. – Гейси его облапошил.

Я сообразил, что проще всего доказать идентичность «плимутов» Уолша и Цика, если найти автомобиль Уолша и взглянуть на идентификационный номер на приборной доске со стороны водителя. По словам Грея, Уолш в то время должен был заехать в универсам на перекрестке Норт-авеню и Пуласки-роуд в Чикаго. Я записал номера обеих машин и выехал в город.

«Плимут» стоял недалеко от магазина. С другой стороны мостовой мне было не видно, что происходит в торговом зале, поэтому я перешел улицу и заглянул в окно. Уолш стоял метрах в десяти от меня и о чем-то говорил с Гейси.

Так я случайно подключился к слежке за подозреваемым. Я не знал, что Шульц и Робинсон в этот самый момент наблюдают за домом Роде в полной уверенности, что оба мужчины еще там.

Убедившись, что Гейси с Уолшем поглощены работой, я подошел к «плимуту» и, перегнувшись через капот, изучил приборную панель через лобовое стекло. Идентификационный номер совершенно точно никто не трогал. Я записал его и вернулся в свою машину, чтобы свериться со списком. Номер принадлежал автомобилю Цика.

Теперь, когда мы определили, что машина та самая, осталось выяснить, как Гейси ее заполучил. Весь путь машины от Цика к Гейси и Уолшу мог оказаться вполне законным. К тому же в полицейских рапортах упоминалось, что пропавший парень продал свою машину. Если бы во время проверки не вскрылась эта история с разными идентификационными номерами, мы вряд ли стали бы копать дальше. Но я только что установил, что номер в паспорте транспортного средства не совпадает с номером на самой машине: отличается одной цифрой. Почему? Гейси изменил его при регистрации автомобиля, заметая следы? Знал ли об этом Уолш?