— Он хорошо играет?
— Да. Но в свете в отличии от меня не играет, уж не знаю почему, хоть и играет гораздо лучше меня. Знаете, Анна, он превосходит меня в очень многих вещах… Мне иногда кажется, что я — лишь его бледная копия, — усмехнулся Саша усмешкой Павла. — Я очень любил батюшку, но идеалом для меня всегда был Павел, — признался он.
— А Вы никогда раньше не думали, что Павел мог бы быть Вашим отцом?
— Пожалуй, где-то в глубине души я этого очень хотел… Но думать так было бы грешно… и неуважительно по отношению к батюшке… Он ведь меня воспитал, всю мою жизнь был со мной… Он был хорошим, добрым, заботливым отцом, кроме того много знал, и с ним было интересно… И относился он ко мне не как к маленькому мальчику, он даже в детстве позволял мне бывать с гостями, когда устраивал какой-нибудь званый вечер…
— Дмитрий Александрович устраивал званые вечера? — удивилась Анна.
— Ну не отшельником же он жил… Конечно, у нас бывали гости, и на суаре, и просто на ужин… Кстати, в бильярд у нас тоже играли…
— А… дамы у вас бывали?
— Анна, ну а как же без дам? Князь без дам — это… неправильно, — рассмеялся Саша. — Если же Вы хотите спросить, была ли у него дама, которой он отдавал предпочтение среди других, то в последние годы это была княгиня Друцкая. Мне кажется, что, возможно, по молодости у отца даже был с ней роман… а потом они остались друзьями… Но это только мое умозаключение, мы с ним об этом никогда не говорили… Ирина Григорьевна — очень приятная женщина, я непременно познакомлю Вас с ней в Петербурге.
— А Павел ее знает? Извините, он не говорил мне, что у Дмитрия Александровича была дама сердца…
— Анна, она не была его дамой сердца. Она была его хорошей приятельницей. Князь, ее покойный муж, был его давним другом. Я помню, когда я был маленьким, они приходили к нам вместе, а потом она стала бывать у нас уже одна. Батюшка иногда приглашал ее в театр и на прогулки. Я был рад за него, что у него была компания. Иногда она приходила к нам с внуком, а потом он поступил в кадетский корпус, и мы не виделись несколько лет, и вот года полтора назад снова встретились — уже в свете, он сейчас в лейб-гвардии… Я Вас с ним тоже познакомлю…
— С кем это ты хочешь познакомить Анну? — Ливен-старший вернулся в комнату после того, как отправил Демьяна в Петербург с приказом двум агентам установить слежку за родственником Императора… так, на всякий случай…
— С Друцкими, с Ириной Григорьевной и Сержем…
— Да, приятное семейство… Саша, ты бы навестил Ирину Григорьевну, когда будешь в Петербурге.
— Я сам собирался. Еще в прошлый раз, но не сложилось. В следующий раз обязательно загляну к ней. Возможно, не один, а с Натальей Николаевной. Ты не против?
— Отчего мне быть против? Ей будет приятно видеть вас обоих. Она ведь, насколько я знаю, в последнее время мало где появляется… Ну что Саша, мы будем играть?
— Конечно.
— На интерес или на деньги?
— На интерес. На деньги ты меня догола разденешь, — хихикнул Александр, снимая свой пиджак. — Анна, не обращайте на нас внимания… Мы с Павлом так всегда…
Во время игры старший и младший Ливены постоянно подшучивали друг над другом и посмеивались. Анна снова увидела, как Саша похож на своего родного отца. Она подумала о том, что Саша чуть ранее сказал, что Павел всегда был для него идеалом… А он — его бледная копия… Нет, Александр определенно не был бледной копией Павла, просто он был еще слишком молод, чтоб быть во всем ему равным…
Когда Павел спросил, хотела ли бы она, чтоб они поучили ее играть, она отказалась. Ей хотелось, чтобы Павел и Саша сыграли еще несколько партий, ведь сейчас им удавалось видеться нечасто, а уж получать удовольствие от маленьких развлечений тем более. Она извинилась, сказав, что уже давно обещала помочь Наталье Николаевне придумать рисунок для вышивки, но так и не сделала этого.
— Анна пошла придумывать рисунок для вышивки? — с сомнением спросил Саша, когда она вышла. — Я бы больше поверил в то, что она пошла придумывать… как уговорить Демьяна дать ей побольше патронов для стрельбы… и перезаряжать ей револьвер до тех пор, пока они не кончатся… — ухмыльнулся он.
— Демьяну очень повезло. Я отправил его в Петербург… Так что Анне, видимо, и правда придется заняться придумыванием узоров для графини, — ответил с такой же ухмылкой Павел.
========== Часть 30 ==========
Анна плохо спала ночью. Ей снилось, что она искала Штольмана, когда он пропал… и не нашла… Как у нее болело сердце… Как жизнь без Штольмана стала вдруг пустой и никчемной… и совершенно ненужной… Затем ей снилось, что она хотела броситься искать пропавшего Шторма, но сидела, застыв, не зная, куда пойти… Далее во сне она перепугалась, когда ей показалось, что у окна появился дух Павла. Но когда он повернулся, она увидела, что это был дух Дмитрия Александровича, у которого почему-то были голос и манеры Павла: «Анюшка, родная моя, с Павлом ничего не случится. Ты просто за него слишком боишься. Как раньше боялась только за Якова. С Яковом все обошлось, обойдется и с Павлом… Я не позволю причинить зла моим мальчикам…».
От явления ей во сне этого духа она проснулась. Если это был дух Дмитрия Александровича, то почему он говорил с ней как Павел? Если это был дух Павла, то мог ли он иметь… обличие Дмитрия? До сих пор у нее не было таких странных видений… Возможно, это было действием лекарства, которое ей дал Павел перед сном… Он видел, что после того, как они с Сашей закончили играть в бильярд и присоединились к ним с Натальей Николаевной в малой гостиной, она была в подавленном настроении. И что у нее на душе было неспокойно и поздним вечером, после того, как он сказал ей, что Демьян купил ей билет домой на послезавтра. Она очень хотела в Затонск, к своему Якову, по которому тосковала… Казалось, она должна была прыгать от радости, что ей предстоит дорога домой… Но такого острого желания не было… так как оставлять Павла, которому все же, возможно, грозила опасность, она тоже не хотела… Она разрывалась между любовью к Якову и желанием поскорей увидеться с ним и… беспокойством за Павла… Она знала, что если бы она объяснила Якову, по какой причине ей пришлось немного задержаться, он бы ее понял… Ну или хотя бы попытался понять… Но Павел был непреклонен. Она едет домой. Послезавтра. Точнее уже завтра. И никаких разговоров.
Павел сказал ей, что ее отъезд совсем не связан с ее видением. Что ему нужно ехать в Петербург по делам службы, как приказал Варфоломеев. Что он с Натальей Николаевной уедет из усадьбы в столицу днем позже. И что ее более скорый отъезд был обусловлен лишь тем, что Демьян смог купить билет только на этот день, так как на следующий свободных мест в первом классе не было… Она понимала, что у Павла, точнее подполковника Ливена, были служебные обязанности, и что он не мог ими пренебрегать. Так же, как и коллежский советник следователь Штольман своими. И ей хотелось верить, что эти обязанности были настоящей и единственной причиной ее скорого отъезда. Что Павел не решил воспользоваться ими как предлогом, чтоб отправить ее домой, так как опасался того, что злодеи могли задумать какое-то темное дело в усадьбе…
Она подумала о том, насколько можно верить духам. Могли ли они приврать? Была ли связь с тем, каким был человек, и как потом вел себя его дух? Судя по всему, Дмитрий Александрович не был отъявленным лжецом. Да, он скрывал правду о своем сыне, но… например, не смог солгать о нем Лизе… Следовало ли верить ему насчет того, что с Павлом не произойдет ничего плохого, она не знала… Она хотела бы верить в это, но… Она подумала, что сейчас было бы кстати, если бы ее дядюшка Петр был рядом, и она могла спросить об этом у него. Но он был в Париже, и ей не оставалось ничего, как надеяться на то, что дух Дмитрия Александровича ее не обманывал… Да и какой смысл ему был бы говорить ей неправду? Ведь если бы его любимому брату что-то угрожало, он должен был бы, наоборот, предупредить ее об этом. Чтоб она сама могла что-то сделать или хотя бы сообщить об этом Павлу…
