— А Лиза о твоей службе много знала?

— Имела самое поверхностное представление. Я ее в детали никогда не посвящал. Зачем ей лишние волнения? Я старался не давать ей причин для этого.

— Это правильно.

— Только вот почему она мне не рассказала про того человека?

— Тоже не хотела тебя волновать.

Павел вздохнул.

— Значит, кто это был, ты не видела?

— Нет, — покачала головой Анна. — Это… не от меня зависит, что я вижу… Мне бы очень хотелось знать, кто так поступил с Лизой… но я не видела лица.

— Ну на нет и суда нет.

— Павел, у меня случайно оказалась спиритическая доска. Я положила ее в сундук и забыла. А здесь в усадьбе обнаружила. Я могу попробовать вызвать дух Лизы. Спросить, кто… ее преследовал. Раньше у меня такое получалось, а сейчас… не уверена… Но вдруг получится…

— Не смей! — повысил голос Павел. — Не смей!!

— Почему? Ты разве не хочешь узнать, что за человек это был?

— Я не хочу, чтоб тебе было еще хуже, чем в саду, — сказал он.

И подумал, что Лизу он уже потерял. Много лет назад. Но Анну… потерять Анну… сейчас… Он этого допустить не мог…

— Павел, я только хочу попробовать…

— Анна, пообещай, что не будешь вызывать никаких духов… — строго сказал Ливен.

— Ну Павел…

— Пообещай или отдай доску.

— Не отдам.

— Где, ты говоришь, у тебя доска? В сундуке?

— Павел, там сейчас не платья… а в основном только белье.

— И что ты думаешь, что, дожив до своих лет, я не видел женского белья? Представь себе, я перевидал всякого… — ухмыльнулся Ливен.

— Ты не посмеешь!!

— Да неужели?? — с сарказмом спросил он. — Это следователь Штольман, может быть, и поделикатничал бы и не полез в дамский сундук. А подполковник Ливен, вояка, деликатничать не приучен…

— Пал Саныч!!

— Анна Викторовна!! Или сама отдашь мне доску… Или я распоряжусь, и доску заберут вместе с сундуком.

— Как это вместе с сундуком? Там же мои вещи…

— Значит, будешь ходить только в том, что на тебе! И что слуги взяли постирать и погладить.

— Ваше Сиятельство, я Ее Милости чай принесла! — зашла с подносом в комнату Марфа.

— Так поставь! Марфа, ты сундук видишь? Вытащи оттуда доску. На дне? Или завернула во что-нибудь? — спросил он у Анны.

— На дне. Просто в тряпице…

Марфа нашла доску и отдала Его Сиятельству.

— Ну вот видишь, и сундук забирать не пришлось, — усмехнулся Павел, унося с собой доску. — Приятного чаепития!

========== Часть 10 ==========

Доску у нее Павел забрал, но можно ведь попробовать и по-другому. Анна зажала в кулаке пуговицу и произнесла: «Дух Елизаветы Ливен, прийди ко мне! Покажи, кто ее обидел!» Анну снова куда-то унесло, на этот раз она увидела Лизу с тем же мужчиной, но он стоял не спиной, а полубоком.

— Так чего Вы хотите, Григорий Александрович?

— А то Вы не понимаете. Денег хочу. Много денег.

— Да где же я их возьму?

— Да уж точно не у любовничка Вашего. Откуда у последыша деньги? У супруга своего законного просите. Да побыстрее, а то весь Петербург узнает, что его княгинюшка не просто с его братцем кувыркается, а еще и ублюдка ему в подоле принесла.

Когда Анна пришла в себя, она решила немедленно рассказать об этом Павлу. Будь что будет!

Внизу она нашла дворецкого в буфетной. Он чистил фамильное серебро.

— Матвей, ты не знаешь, где Павел Александрович?

— В кабинете он, Ваша Милость.

Павел сидел за столом очень подавленный, на столе были какие-то бумаги, но он их не читал, его взгляд был направлен в никуда. Это было понятно, такие неприятные новости. Да еще она сейчас добавит. Но ведь нужно сказать Павлу про Лизиного обидчика. Нельзя такое скрывать.

— Павел, ты, пожалуйста, на меня не сердись. Но я… без доски попробовала… вызвать дух Лизы…

— Без доски попробовала?? — повысил голос Ливен. — Анна, я же тебя просил этого не делать!! На тебе снова лица нет! Зачем ты так себя мучаешь?

— Павел, а я тебя просила не сердиться… И не волнуйся за меня, пожалуйста… Мне не было так плохо, как до этого… И я увидела, кто тогда был с Лизой, что за человек… Григорий Александрович, так она его назвала. Он хотел денег за молчание… о том, что вы с Лизой любовники… и что у Лизы сын от тебя, а не от мужа… — Анна постаралась облечь слова мерзавца в менее обидную и унизительную форму. — Мужчина лет пятидесяти, выглядел неважно… Волосы светлые или седые, глаза… мутные что ли… Не знаю, как сказать…

Павел замер как статуя. Белый как полотно. С застывшим выражением лица, которое даже невозможно описать… что наступил конец света?

— Павел!! Павел!! Паули!! Очнись!! — Анна похлопала Павла по плечу.

— А? Анюшка, моя…милая… Не выбирал он выражений как ты сейчас… Специально не выбирал, чтоб Лизу больше запугать…

— Ты его знаешь??

— Аня, это… мой брат Гришка…

— Брат?? Ты не ошибся? Он на Ливенов совсем не похож.

— А он на Ливенов и не был похож. Он похож на Ридигеров, родственников с материнской стороны.

Анна вспомнила, что когда в Петербурге они пришли поговорить с Александром, он сказал, что на Ливенов были похожи только Дмитрий Александрович и его самый младший брат Павел. Остальные братья были в родню матери.

— Павел, ну не мог брат такого сделать…

— О, этот мог!! Этот как раз мог!! — со злостью сказал Павел. — Это не брат, а исчадье ада! Сборище пороков, куда не ткни! Мот, картежник, пьяница, любитель опиума, развратник, садомит… Может, я какой-то его порок и забыл перечислить, уж слишком много их было…

— Тогда понятно, почему Лиза тебе про него не сказала… Какой-никакой, а брат…

— Да какой он брат?? Черная овца в нашей семье, которая целого стада стоила… Все пороки, какие есть, его, из долгов не вылазил… Пока отец был жив, еще как-то эти долги покрывал… А после его смерти Гришка, видно, совсем в разнос пошел…

— А когда ваш батюшка умер?

— Не батюшка он мне, а Его Сиятельство Александр Николаевич! — вспылил Павел. — Содержал ведь как-то Гришку, сволочь эту, наследства даже не лишил. А Дмитрию всю жизнь нервы мотал, угрожал, что его всего лишит и Гришке отдаст… Гришка после его смерти кое-что получил. Как же, князь все-таки, хоть и… позор семьи…

— А сколько ему отец оставил?

— Ну если про деньги, то коли не проматывать, на несколько лет бы хватило. Если на широкую ногу жить, так, может, на год. А после только на доход с имения, которое он ни продать, ни заложить не мог.

— Так когда ваш отец умер?

— Ну Лиза тогда в положении была, на третьем месяце…

— А когда ты Лизу нашел, сколько со смерти отца прошло?

— Думаю, год с небольшим где-то… Сашка уже большенький был, месяцев семь, наверное… Аня, ты думаешь, он поэтому и решил Лизу шантажировать, что отцовские деньги к тому времени успел промотать? — наконец догадался Ливен, который обычно не отличался тугодумием.

— Ну, думаю, такое возможно. Только не понимаю, почему он именно к Лизе за деньгами пошел.

— Ну это-то как раз и понятно. Лиза — женщина слабая, думал, что с ней легче договориться. С меня не взять столько, сколько с жены старшего брата, у которого состояние было очень приличное. Дмитрий с Лизой хоть и были женаты, можно сказать, формально, в финансах он ее не ограничивал. Если б ей были нужны деньги, дал бы, не спрашивая, зачем, в разумных пределах, конечно.

— А если не в разумных? Если Григорий запросил с Лизы очень много?

— Ну тогда бы ей пришлось объяснить ему, зачем ей понадобилась такая крупная сумма.

— И Лиза, которая… не смогла бы противостоять… напору… рассказала бы ему?

— Думаю, что да.