— Не нужно.

Аэтель дернула рукой, но мужчина потянул ее на себя, прижимая к груди.

— Не убегай, — мягко попросил он. — Макса нет. А меня мучает совсем другой голод.

Его руки прошлись по спине, сжали ягодицы, прижимая теснее. Мужчина зарылся лицом в волосы, щекоча дыханием шею.

— Нет, — Аэтель уперлась его в плечи, но он не отстранился ни на дюйм.

— Опять упрямишься.

Пальцы крепко сжали запястья девушки, он поднял ее руки вверх. Послышался щелчок. И Аэтель почувствовала, как что-то прохладное обхватило ее запястья. Она подергала руками, но поняла, что прикована к непонятному сооружению у стены.

— Что ты делаешь? Ты же обещал! — в панике она задергала руками, хоть и знала, что это бесполезно.

— Я обещал, что не стану использовать браслет. А не отпустить тебя. — Отозвался он, чуть отходя назад. Вид девушки его определенно радовал. Ткань платья натянулась на груди, край юбки стал выше. Девушка учащенно дышала, но он понимал, что сейчас это лишь страх.

— Зачем ты это делаешь?

— Просто пытаюсь понять, что ты ко мне испытываешь, — задумчиво отозвался он, склонив голову набок. Он сложил руки на груди. Казалось, от его желания не осталось и следа. — Знаешь, какие чувства испытываешь, когда узнаешь, что дорогой человек предает тебя? Я совсем не понимаю тебя.

Знаю!

С того дня как приехала в Болдизар, это чувство преследует ее, снедая изнутри. Но Аэтель не смогла признать этого вслух.

— Я тебя никогда не понимала, но не заковывала же в кандалы!

Его настрой снова резко изменился. На губах заиграла лукавая улыбка, глаза прошлись по фигуре.

— Я могу позволить тебе сделать это. Когда-нибудь.

— Отпусти меня!

— Не сейчас. — Он приблизился к ней, вновь став серьезным. В задумчивости провел пальцем вдоль щеки, по верхней, затем нижней губе. Негромко произнес, заглядывая в серые глаза. — У тебя есть секрет от меня, Эль?

========== Глава 24 ==========

Глаза девушки испуганно распахнулись.

— Откуда…

Голос предательски пропал. Как он догадался о ребенке? Когда понял? И что намерен предпринять?

— Неужели ты думала, что я не узнаю? — вкрадчиво продолжил он. Синие глаза обдавали холодом. Пальцы до боли сжали подбородок. — Такие вещи невозможно скрыть.

— Я не смогла тебе сказать, — призналась она. — Я не знала, как ты отнесешься к этому. Что сделаешь.

Он невесело усмехнулся, выпустил ее, отходя на шаг. Упер руки в бока, покачал головой, отвернулся. Он думал, она начнет все отрицать? Надеялся на это? Он должен понимать, что правды не скрыть. Так зачем отрицать ее?

Бенедикт вновь посмотрел на нее, все еще кривя губы.

— А что я, по-твоему, могу сделать? Убить тебя за это? Не преувеличивай. Это не стоит того. У меня есть дела поважнее, чем разбираться с вами.

— Значит, тебе все равно? — не смогла скрыть разочарования девушка. И почему она переживала, как он отнесется к ее беременности? С самого начала она знала, что Бен делает то, что нужно ему. И решения принимает из своих соображений, не считаясь с остальными.

— Ты, похоже, расстроена. Думала, у меня будет более бурная реакция?

— Да. Думала, что это будет хоть что-то значить для тебя.

— Могу заверить — я разочарован. Это может считаться за реакцию?

Аэтель прикрыла глаза, чувствуя, как их начало щипать. Она не может позволить себе расплакаться перед ним. Хватает уже этого пренебрежения во взгляде.

— Вполне, — сдавленно ответила она.

Ему все равно. Ребенок ему не нужен. Он будет лишь мешаться ему в его «делах». Значит, она может уехать из Болдизара и жить своей жизнью. Без него.

— Значит, хочешь уехать, используя любые средства?

— Конечно. Так будет лучше для всех. И Вирае не придется делить тебя со мной.

— Она и так этого не делала. Я был весь твой.

— Ты никогда не был моим, Бенедикт.

— Я уже понял, что не стоило поддаваться чувствам. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — О чем ты договорилась с Бертольтом?

— С Лексом?

— Что ты обещала ему взамен?

— Взамен чего?

— Того, что он вывезет тебя из Болдизара! — воскликнул мужчина. — О чем мы с тобой сейчас разговариваем, по-твоему?

— А о чем?

Она с удивлением посмотрела на него.

Все это время они говорили совсем о разных вещах.

Бенедикт не знал о ребенке. Откуда он мог узнать?

Он говорил о Лексе. Все эти слова предназначались не ребенку, а тому, что она хотела уехать в Риорику! Аэтель почувствовала словно тяжесть свалилась с плеч. Она судорожно вздохнула и расхохоталась, не в силах остановиться. Мужчина удивленно наблюдал за ее весельем.

— Ничего, — между приступами смеха выдавила она. — Я ничего… ничего ему не… обещала!

— Что с тобой?

— Я в порядке, — глубоко вдохнула она, пытаясь сморгнуть выступившие слезы. — Почему ты думаешь, что он что-то просил? Почему не думаешь о том, что все может быть просто так, без какой-либо платы?

— Потому что не так просто разорвать договор с Болдизаром третьей стороной, — Бенедикт вытер мокрые глаза девушки, пытливо заглянул в них.

— Он ничего не просил, — повторила она с легкой улыбкой.

— А на что бы ты согласилась, если б попросил?

— Он не просил.

Вновь долгий взгляд синих глаз. Его пальцы коснулись ее лица, мужчина обхватил его ладонями.

— Нужно было просто подождать.

— Чего подождать? — с грустной улыбкой спросила она. — Когда тебе надоест играть со мной? Или, когда подвернется другая дурочка, потерявшая от тебя голову?!

— Разве ты потеряла от меня голову? Тогда почему хотела сбежать?

— Я с самого начала не хотела сюда приезжать.

Страх и истерика отступили, и Аэтель отчетливо стала ощущать близость мужчины рядом. Свою беззащитность. Желание Бенедикта. Почти осязаемое. Дремлющее желание быть ближе к нему, чувствовать его тепло вновь поднималось в теле. Никакие мысленные запреты не помогали остудить его.

И эти пальцы, что теперь ненавязчиво массировали ее затылок, снимая напряжение.

— Но обстоятельства сложились, что ты здесь. Почему ты не хочешь хотя бы попытаться принять это?

— Потому что не хочу мириться с вами… с ней.

— Ты опять про Вираю? — покачал он головой, потом усмехнулся. — Неужели ревнуешь?

Дорика хотела возмущенно отстраниться, но оковы все так же держали ее. И она попробовала хотя бы помотать головой. Это тоже у нее не получилось — он все так же держал ее. Наблюдая за дерганьем девушки, мужчина лишь шире улыбнулся.

— Ревнуешь, — довольно протянул он. И тут же получил ногой по голени. Он выпустил ее, потер рукой ушибленное место, продолжая улыбаться. Похоже, даже боль не ухудшила его настроения. Но стоять в зоне доступности он не стал. — Неужели и правда голову потеряла?

— Нет.

— Если все равно, то почему бесишься?

— Я не бешусь.

— Бесишься, — улыбаясь, протянул он. — Еще как бесишься.

— Отпусти меня!

— Не-а, — улыбка стала еще шире. — Пока не признаешься — не отпущу.

— Собираешься хлестать меня теми кнутами? Или защекочешь до смерти?

Бенедикт оглянулся на крючки с плетками и стеками.

— Идея не плохая…

— Ты не посмеешь, — замотала головой она. Собственное бессилие нервировало и оголяло чувства. Она не могла отвернуться, уйти.

Бенедикт видел ее замешательство и тревогу.

— Не в этот раз.

— И не в другой тоже! — запаниковала она.

Он приблизился к ней. Заглянул в встревоженные глаза.

— Давай обсудим это позже.

— Даже обсуждать не хочу. Мне не нравится одна мысль, что меня будут стегать, как какую-то зверушку. Нечего меня дрессировать.

— Вообще-то они не совсем для этого, — покачал головой он. — Но подрессировать тебя, наверное, все же стоит, чтоб ты стала более послушной.

Девушка лишь показательно фыркнула, хотя сердце сжималось от страха. Возможно ли, что своим поведением она вновь вызвала его гнев? Повторится ли «урок» с браслетом. И хоть сейчас он не выглядел рассерженным, как в тот раз, но говорить с уверенностью о его действиях девушка уже не могла.