Никогда она не понимала Освина. И это сейчас пугало. С виду спокойный, отзывчивый, как будто добрый — на деле оказывается расчетливый холодный человек, не ставящий желания и чувства других ни во что. Он делал то, что считал правильным или необходимым. Настоящий солдафон!

— Ты, кажется, забыла, что я просил переосмыслить отношение к Бену? И продолжаешь обвинять его во всем случившемся.

Такого поворота разговора она не ожидала.

Почему он заговорил об этом? Тот разговор произошел два месяца назад, в день, когда они пересекли границу Ольгерда. В тот день она нагрубила ему и до сих пор не извинилась за свою вспышку. Но он заговорил не об этом. Он защищал Бена! Как и Киневард тогда его.

Это еще больше задело ее и так смешанные чувства.

Но Освин не знает. Она пыталась!

Хотела что-то изменить между ними. Но каждый раз что-то случалось. И она отказывалась от своей идеи. Даже в последний раз, когда Аэтель все-таки набравшись храбрости, хотела поговорить с ним. Возможно, попытаться объяснить свои чувства, чтобы Бенедикт понял, как тяжело ей смотреть на его заигрывания с другой, терпеть его пренебрежение к ней! и что из этого вышло? В ту ночь он кувыркался с Вираей! И так каждый раз. Что-то происходило и в итоге они опять ругались и переставали разговаривать.

Не она одна виновата в том, что между ними сейчас твориться. А Макс его защищает, не пытаясь даже выслушать!

— Я помню — он тоже человек?! — с издевкой в голосе произнесла она, обхватила себя руками. — И у него есть слабости? Например, в виде милой брюнеточки?!

— Вирая здесь не при чем. Не приплетай ребенка.

— Это она-то ребенок? — почти рассмеялась она. — Этот ребенок меня опоил и подложил под Бена. — Лучший способ защиты — нападение? — К тому же, кажется, она многим сведуща в подобных делах. В любом случае, опыта у нее значительно больше моего. Так что я не понимаю, как можно относиться к ней, как к невинному ребенку?!

— Ревнуешь?

Аэтель хотела огрызнуться лишь услышав этот вопрос. Но сдержалась. Она не понимала человека, сидевшего в кресле, его эмоций. Не понимала к чему вообще этот разговор. И не стала рисковать с резким ответом. Возможно, из него выйдет невольный союзник? Если ему не нравится такое положение дел, то Освин может вмешаться, отправив ее подальше отсюда. Скоро она не сможет скрывать свое положение. И к этому моменту нужно придумать выход. Поэтому она сдержалась — не стоило заводить себе врага. Вместо этого она присела на край кровати и тихонько вздохнула. Она чувствовала, как весь запал исчез, оставив после себя усталость. Ей захотелось высказаться. Хоть кому-то. И она негромко признала:

— Ревную. Не смогу я делить его с кем-то! Иначе просто возненавижу.

— Все настолько серьезно? — как бы сам себя спросил он. И замолчал явно что-то обдумывая.

Похоже, он и не злился. И девушка решила воспользоваться случаем и извиниться за прошлый раз.

— Макс, помнишь… — она запнулась, не решаясь напоминать о сестре. Но чувствовала, что должна извиниться сейчас. — В тот раз в дилижансе я накричала на тебя. Ты заговорил о тетушке, и я вспылила. Извини. Мне не следовало говорить гадости. Даже если б не узнала о том, что случилось с твоей сестрой, мне не следовало так говорить. Извини.

— Велена… — протянул он. Хмыкнул. — Это произошло уже три года назад. Все в порядке.

Но девушка не согласилась:

— Какая разница три года или три месяца?! Потерять родных это тяжело и очень больно. И это не в «порядке». Эту боль ты несешь в себе, она все равно время от времени дает о себе знать!

— Хочешь пожалеть меня?

— Я тоже знаю, что такое боль утраты. Почему я не могу сопереживать тебе?

— Потому что мне это не нужно. — Мужчина сменил положение в кресле, уперев руку на подлокотник и положив на ладонь голову. Он с непонятным интересом смотрел на нее. — Но ты можешь пожалеть Бена.

— По-почему?

Аэтель услышала его усмешку из темноты.

— Он не рассказал… Так и думал.

И замолчал. Девушка чувствовала, что мужчина смотрит на нее, изучает. Для чего он все это говорит?

Киневард тоже потерял кого-то близкого.

В памяти вспомнились слова, что Бен произносил в бреду. Возможно ли, что Освин говорил об этом?

— Что случилось с ним? — не выдержав спросила она, так и не дождавшись хоть каких-то пояснений от Макса.

— Я потерял сестру, он — невесту. — И после паузы добавил. — Ты похожа на нее внешне. Но вы такие разные…

Похожи?

Аэтель отвернулась от Макса, не желая, чтобы он читал ее.

Дорика сжала покрывало в кулак. У Бена была невеста. Насколько сильно он ее любил? Ведь ее он звал в бреду. Свою невесту целовал в тот день с таким отчаянием, не желая выпускать из рук. Ее боялся потерять вновь. Он все еще страдает от ее потери. Возможно ли, что лишь сходство с умершей женщиной, связывает их?

Тогда Бенедикт никогда не ответит на ее чувства взаимностью? И все что было между ними лишь отголоски былой любви.

— Расскажи мне. — Голос не слушался, и из горла донесся лишь шепот. Она посмотрела на мужчину. — Пожалуйста. Я хочу знать, что случилось.

Макс откинулся в кресле, сцепил пальцы в замок перед собой.

— Это случилось на задании. Мы были в одной группе, — он заговорил не громко, ровно. — Держали периметр под наблюдением. Но встреча пошла не так, как планировалось. Она оказалась в центре столкновения. Бен не успел. Ее застрелили у него на глазах.

— Это ужасно, — прошептала девушка.

— Он был ранен и потерял сознание, не добежав.

— Плечо? — вспомнила она. Неужели работа во дворце столь опасна? Сколько же недругов у короля Ольгерда?

— Да. Не считая нескольких царапин. — И добавил после паузы, — ее последними словами было: «Не дай ему сломаться.» Как оказалось, Велена понимала его лучше меня.

— Невеста Велена?

В памяти всплыли слова Бенедикта, когда он рассказывал про сестру Освина. Не успел ничего сделать. Его сестру убили у него на глазах.

Аэтель ахнула. Сестра Освина была невестой Бенедикта? В один день они потеряли любимого человека. Один сестру, другой — возлюбленную. Оба не успели спасти ее и видели, как смерть отнимает ее у них. И, если Освин говорил об этом спокойно, смирившись, Бен все еще переживал. Ведь он до сих пор винил себя в ее смерти, в том, что не успел спасти.

Теперь становилась немного понятна эта связь между ними, что она заметила по дороге в Болдизар. Они относились друг к другу не только как напарники и друзья. Их связывало общее горе.

— Почему он не рассказал ничего? — прошептала она. — Ведь он упрекнул меня за то, что я наговорила тебе тогда. Но ни слова не сказал о себе.

Аэтель и не думала получить ответ, поэтому слегка удивилась, услышав:

— Потому что он так же упрям, как и ты? Тебе не кажется, что уже пора что-то изменить между вами. Вопрос, кто сделает это первым.

========== Глава 22 ==========

Беременность Аэтель снова давала о себе знать, возвращая неприятные ощущения. Еще вчера она подумала, что токсикоз отступил, ведь он не проявлялся уже несколько дней, и ей стало значительно лучше. Но, похоже, она рано обрадовалась. Если вчера ее слегка подташнивало, и девушка смогла скрыться в парке, как обычно делала в такие дни, чтобы переждать утреннее недомогание, то сегодня сил не было даже чтоб уйти с глаз на улицу. Тошнота подкатывала к горлу и Аэтель стоило больших трудов делать вид, что все в порядке. С утра она побоялась завтракать, и сейчас, вместо обеда, решила выпить лишь стакан воды. С Беном она не разговаривала после последней стычки между ними.

В эти два дня в квартире было странно тихо и безлюдно.

Вирая начала пропадать то в салонах, то на прогулке, даже не пытаясь звать ее с собой, как иногда делала раньше. Освин и Бен приходили под вечер или поздней ночью. Может тем и лучше. Девушка не хотела встречаться с Киневардом и ждала, когда они уедут.