— Бен… — страх вновь напомнил о себе. Стоило ли ей соваться сюда? На что способен охваченный злостью человек? Она ни разу не видела Киневарда в таком состоянии, поэтому никак не могла предположить его действий. Брюнетка кинулась к двери, жалея, что решила вмешаться в чужой спор. Что-то с грохотом упало. От неожиданности Майер вскрикнула, зажав уши. Она со страхом обернулась. Рядом с креслами лежал перевернутый столик. А Бен стоял рядом с ним, сминая пальцами обивку одного из кресел, опустив голову вниз.

Вирая опустила руки и сделала нерешительный шажок к мужчине. Потом еще.

— Бен? — позвала она, чувствуя, как страх сжимает сердце. Если он не совладает со своей злостью, пострадает ли она? Девушка побоялась приближаться вплотную, остановившись на полпути. — Бен!

Мужчина вздрогнул, повернул голову в ее сторону. Казалось, он не ожидал увидеть ее здесь.

— Уходи.

Брюнетка неуверенно сделала еще один шаг в его сторону. И в следующую секунду бросилась к нему и обняла со спины. В его глазах не было злости.

— Бени, зачем ты привел ее! — зашептала она. — Ведь она делает тебе больно!

— Уходи. Со мной все в порядке.

Он разжал ее руки, развернувшись, отстранил от себя.

— Сегодня я останусь здесь!

— Нет.

Она вновь обхватила его руками, прижалась:

— Пытаешься уговорить ее, а меня прогоняешь? Я не уйду!

— Ты не можешь остаться. Она моя аники.

— Тогда я снова одену на тебя наручники! — упрямо произнесла она, еще теснее прижимаясь к нему.

— Второй раз такой номер не пройдет. — Киневард потрепал ее по коротким волосам, желая успокоить. И вновь разжал объятия девушки, отстранил от себя. — Уходи.

— Как я могу оставить тебя? — покачала она головой. — Нет. Я останусь! — Вирая отошла от него, обошла и плюхнулась в кресло рядом, подтянула ноги. — Я буду сидеть здесь! И никуда не уйду.

— Как хочешь, — устало произнес он, направляясь к постели и стягивая футболку. Приглушил свет ночника и упал на постель, не став укрываться.

— Почему Макс вмешался? — в тишине спросила девушка. — Он же никогда не лез в твои дела с ней.

— Он поступил правильно. Я потерял контроль, — в подушку пробубнил он, не потрудившись перевернуться на спину.

— А ей небольшая взбучка и не помешала бы! — возмутилась брюнетка. — Почему она так себя ведет?

— У нее есть причина.

Девушка сдвинула брови, прикусив нижнюю губу.

— Я не понимаю этих причин! Если ее что-то не устраивает, почему не скажет, а строит из себя жертву?! Мне пришлось смириться с ней и уступить. Она могла бы сделать то же самое.

— Ты всю ночь меня будешь донимать?

Вирая привстала в кресле:

— Бени, а хочешь я буду издеваться над ней, пока вас не будет?

— Не говори глупостей, Вир.

— Она ведь из Риорики? — Мужчина промолчал, но девушка не сомневалась в своих словах. — Зачем нужно было выдавать ее за силвийку?

— С оформлением меньше хлопот и вопросов.

— Как думаешь, Макс промоет ей мозги? — поинтересовалась девушка, аккуратно сползая с кресла, и тихо ступая к кровати. Бен не ответил.

Вирая остановилась у постели, разглядывая в полутьме мужскую спину. Она знала, где находятся его чувствительные точки. За проведенный год с ним она хорошо их изучила. Но сегодня даже они ей не помощники. Он прогонит ее, как только она позволит себе лишнее. Она не любила Бенедикта. И любила. Ей было хорошо с ним. Он всегда был внимателен и заботлив. Но никогда не открывался полностью. Возможно, поэтому ее сердце не разбилось, когда он привел Аэтель. Но именно сейчас, когда появилась другая, она смогла увидеть нового его. И ей было больно смотреть, как человек, которого она боготворила, мучается из-за какой-то особы. Ведь, похоже, Аэтель и не питала к нему особо нежных чувств, хотя влечение к Бенедикту и било через край.

Но это же просто страсть? Страсть ни к чему не приводит. Огонь погаснет, и она обратит свой взор на другого.

Вирая знала, что риорка снюхалась с Бертольтом. Об этом уже многие шепчутся. И ей это не нравилось. Как только Алекс появился в Болдизаре полгода назад, тут же начал крутиться возле нее, Вираи. Задавал кучу вопросов. Александр проявлял какой-то нездоровый интерес к Бену с Максом, спрашивал про Тиса. Конечно, Вирая ничего говорить ему не стала, думая, что это Бен избавился от Матиса и не желая его подставлять. Но он все равно не оставлял попыток что-то разнюхать. Поэтому она всячески подначивала его. Возможно ли, что Аэтель оказалась рядом с Беном по его наводке?

Брюнетка кончиками пальцев провела вдоль поясницы брюнета, совсем рядом с линией пижамных брюк. А ведь раньше он не обременял себя подобными одеждами, ложась обнаженным. Как сильно эта женщина меняла его! Мужчина тут же перекатился на спину, отстраняясь. Он предупреждающе посмотрел на нее. Вирая присела на край кровати.

— Можно я лягу рядом?

— Иди к себе. — Последовал ответ.

— Ты жесток, — обиженно произнесла она. — Сначала приручаешь, а потом гонишь прочь?

— Если б это было правдой, я бы сожалел. — Он сел на постели. — Но я тебе не нужен. Ты можешь жить без меня. Двигаться дальше.

— Это благодаря тебе.

— Я лишь подтолкнул, ты справилась сама.

— Без тебя у меня бы ничего не вышло. — Девушка немного помедлила, но, решившись, проворно забралась на постель и обняла мужчину. — Спасибо.

Бенедикт лишь молча взъерошил ее короткие волосы.

— Выглядит, наверное, как кадры из дешевой мелодрамы? — усмехнулась Вирая. Она подняла взгляд. — Я присмотрю за ней пока вас не будет. Не переживай. Бертольт едет с вами, так что, думаю, глупостей она не сделает. — И добавила, лукаво улыбаясь, — так и быть, издеваться над ней я тоже не буду.

— Ты просто чудо!

— Тогда можно «чуду» остаться? — игриво похлопала она ресницами.

— Кошмары тебе почти не снятся, я тебе не нужен. Иди лучше к себе.

Вздохнув, девушка быстро коснулась губ мужчины и слезла с постели. Теперь все изменится.

Аэтель смотрела на ночной фонтан в середине двора, подсвеченный разноцветными лампами. Ей нравилось, как в Болдизаре было все красиво и со вкусом оформлено, что окажись она в здесь при других обстоятельствах, была бы рада остаться на некоторое время.

Из соседней комнаты послышался грохот и вскрик.

Аэтель нахмурилась и обернулась.

— Он же ничего ей не сделает? — с тревогой спросила девушка. Хоть Вирая не вызывала у нее теплых чувств, но быть виновной в том, что та пострадает из-за нее, ей не хотелось. Но почему она чувствует вину из-за произошедшего? Нелепо. И глупо. Она не виновата ни в чем. Это как раз она может обвинить Бенедикта во лжи, из-за которой сейчас и сложилась вся ситуация!

— Нет. Он же не сделал ничего с тобой.

— Лишь потому, что ты вмешался.

В соседней комнате стихло.

— Наверное, мне пора вернуться к себе, — предложила она. И совсем не ожидала слов, что донеслись с кресла спокойным ровным голосом.

— Зачем? Ты сама сказала, что лучше проведешь ночь со мной.

Сердце испуганно замерло. Он же не серьезно? Макс же понимал, почему она все это наговорила? Она думала, что Освин поддержал ее, когда согласился подыграть. Но…похоже, ошиблась. Что в последнее время часто с ней случается.

Аэтель постаралась, что бы голос прозвучал ровно.

— Ты знаешь, почему я так сказала.

— Сегодня ты останешься здесь.

— Нет.

— Не обсуждается, — он не повышал голоса, не встал, чтобы перекрыть дорогу к бегству. Просто продолжал сидеть в кресле и смотреть на нее. И девушка понимала, даже если она резко рванет к двери, чтобы выбежать, у нее ничего не получится. Он все равно был быстрее.

— Почему? — спросила она, не понимая этого человека совсем. Он никогда не проявлял к ней большего интереса, чем к табуретке! И тут отказывается выпускать. Не думает же он, что она согласится спать с ним?! Она не станет. Ему придется применить силу, но она будет сопротивляться! И пусть девушка была полна решимости стоять на своем, но сердце все равно сжималось от страха.