Да, в словах Варрика была доля правды. В последнее время Каллен мечтал о каком-то более логичном продолжении. Хотя раньше он и не мог желать большего. Бесконечно занятый обучением новичков в Инквизиции, укреплением фортов и передвижкой войск, Каллен едва наскребал времени, чтобы лишний раз увидеться с Эвелин. Но прошло два скупых на события года, и ему вдруг надоело прятаться. Он вздрогнул и покачал головой, стряхивая с себя цепь размышлений. Не сейчас.
Эвелин уже успела разобраться с броней на его руках и приступила к нагруднику. Развязывая ремни и отстегивая заклепки, она подошла совсем близко. Так, что Каллен смог рассмотреть веснушки у нее на носу. Она выглядела лучше, чем в их последнюю встречу. Не такая бледная, усталая и молчаливая, как обычно. Сейчас она казалась оживленной и отдохнувшей. Свежий макияж, помада кораллового оттенка, даже легкий аромат духов. За Эвелин такое водилось редко. Она явно тщательно готовилась к их встрече.
Щелк! Это последняя заклепка на его броне. Какое удовольствие — просто упасть на мягкий матрац. Особенно после нескольких бессонных ночей. Эвелин аккуратно развесила броню на стойки и прилегла рядом.
— Прости, что меня не оказалось рядом. Я забежал в таверну буквально на секунду.
— По какому поводу была попойка?
— Да просто так…
Под действием алкоголя все сейчас казалось Каллену сказкой. Вдвойне, если включать присутствие Эвелин. Инквизитор склонилась над ним совсем низко. Едва касаясь, провела рукой по его щеке. Эта краткая нежность была так приятна. Близость Эвелин, запах ее духов заставляли Каллена дышать чаще. Ее легкие, почти невесомые прикосновения так и манили к себе. Что поделать? Он поддался порыву. Перехватил ее руку и притянул Эвелин еще ближе, и впился в ее нежные губы жадным, требовательным поцелуем. Потом, возможно, он пожалеет об этом. Но не сейчас.
Слава Создателю, он не встретил с ее стороны никакого сопротивления. Наоборот, она еще теснее прижалась к нему, обвила руками его шею. И ничего не осталось, кроме этих глубоких обжигающих поцелуев, которыми они обменивались. Каллен пьянел, совсем как от вина. Он снял тугие заколки, удерживающие волосы Эвелин, расчесал пальцами плотную массу темно-шоколадных локонов.
— Все в порядке? — спросил он, чувствуя, как Эвелин дрожит в его руках.
— Да, просто я…
— Если ты не хочешь, то самое время остановиться.
— Нет, я не это имела ввиду. — Смутившись, она спрятала свою пылающее лицо у него на груди. — Просто я подумала, что ты устал, и не хотела тебя напрягать.
Каллен с трудом удержался, чтобы не рассмеяться во все горло. И сказал то, что в большинстве случаев не смог бы сказать:
— Разве ты не видишь? Я тянусь к тебе каждой клеточкой своего тела.
Больше, впрочем, они особо не разговаривали. Он медленно и очень аккуратно раздевал Эвелин. Сначала снял камзол и рубашку. Припал губами к нежному изгибу ее шеи. Проложил дорожку поцелуев до обнаженной груди. Обвел пальцем упругие полушария, погладил нежный сосок, отвердевший под его прикосновением. Дотронулся до него губами и сорвал чувственный всхлип. Он дразнил ее, то прикасаясь к одному соску, то к другому. С еще большей жадностью приник к ее груди, сомкнул губы и ласкал ее бархатистую кожу языком, украв еще больше вздохов и доставляя наслаждение. Каллен ласкал ее не спеша, чуть поддразнивая, изучал руками каждый изгиб ее тела, заставлял дрожать от своих прикосновений. Эвелин почти не заметила, как он снял с нее последнюю часть одежды. Она ощутила, как его пальцы сначала медленно поглаживали ее живот, а потом спустились ниже, потрогали клитор, а затем вошли в ее тело. И ей стало жарко. Она поддалась вперед, навстречу его медленным ритмичным движениям. Раскрылась полностью, и новый вздох сорвался с ее губ. Каллен дразнил ее, намеренно разжигая в ней пламя, заставлял ее жаждать освобождения. Он впился в ее губы страстным поцелуем, заглушая громкие стоны. И податливое тело Эвелин изогнулось в его руках, она двигала бедрами ему навстречу.
— Каллен, — умоляюще попросила она, облизывая пересохшие губы.
Это все, что ему надо было слышать. Скинув на пол остатки одежды, он повлек податливое тело Эвелин под себя, чувствуя, как назревает в нем неутоленное желание. Как в тумане. Он прошептал ей что-то ласковое, прикусил мочку ее уха и с силой вошел в Эвелин.
Вздох. Стон. Словно теплые струи дождя наслаждение медленно растекалось по его телу. Эвелин прижалась к нему еще ближе, подстраиваясь под его ритмичные движения. Обвила ногами его талию.
Слишком медленно, слишком уверенно. Он дразнил ее, растягивая удовольствие. И это сводило ее с ума, он видел. Вздох. Стон. То ли его, то ли ее. Не в силах больше сдерживаться, он ускорился, чувствуя, как напряглось тело Эвелин, каким глубоким и прерывистым стало ее дыхание. И сладкая дрожь прошла по всему его телу. Эвелин запрокинула голову, и они достигли оргазма одновременно. Каллен выдохнул, растаивая в наслаждении. На мгновение прижался губами к ее щеке, успокаиваясь, восстанавливаясь, а потом перекатился на спину, освобождая Эвелин от своей тяжести. Он закрыл глаза и весь отдался той теплоте и сытости, которые сейчас владели его телом. Инквизитор повернулась на бок, и какое-то время они пролежали молча.
— А ты еще тот манипулятор, — сонно промолвила Эвелин.
— Хм, разве ты недовольна?
— Нет. Что ты.
Она зевнула. Улыбаясь, Каллен накрыл ее одеялом.
Завтра утром он найдет корзинку с вином под дверью. Корзинку и приколотую к ней записку.
«Тебе на опохмеловку, — будет гласить она. — Надеюсь, ночь была крайне приятной. Твой Варрик».
========== Дориан ==========
Самое сердце Ферелдена. Вот он, твой обетованный мир, Дориан Павус. Я тут, чтобы все исправить. Еще? Чтобы выглядеть обворожительно. Второе будет явно проще.
Последние несколько месяцев были самыми худшими в жизни Дориана Павуса.
Прежний Дориан вставал с постели только около полудня. Долго принимал ванну, наводил красоту, тщательно причесывался и с сознанием собственного совершенства отправлялся во внешний мир. Прежний Дориан — птица перелетная. Яркая, экзотическая. Прежний Дориан начинал свой завтрак с порции очищенного винограда и запивал его лучшим вином, каким только можно было найти. Прежний Дориан жил вне времени и условностей. Наравне со своей пестрой индивидуальностью. И если у него не было никаких планов на вечер, мог весь день провести среди книг. Увы, от прежнего Дориана осталось очень мало.
Теперь он поднимался в шесть часов утра, доваривал настойку из эльфийского корня и нес свежую порцию Эвелин. А дальше — завтракать, надо вызнать последние новости и убедиться, что эта ночь прошла спокойно. Потом можно было отдохнуть, уйти в свою лабораторию и вздремнуть среди книг, чтобы через пару часов опять взяться за реторты. Опять провести день в бесплодных поисках. И едва наступала ночь, он снова шел в покои Инквизитора. Охранять ее сон. Всегда быть наготове. Трепетно заботиться о ней. Чтобы потом уйти с рассветом, отдохнуть немного, а потом начать все снова. Новый день. И новое сражение. Но не сегодня. Сегодня он спал в своей постели. Он поднялся поздно. Сегодня он навестил друга и разделил с ним свой завтрак. Единственного, помимо Эвелин, существа, до которого ему было дело во всем мире.
— Где ты пропадаешь по ночам? — сразу принялся расспрашивать его Железный Бык.
— Скажем так — оказываю услуги первой леди. В основном, интимно-личного характера. Веришь мне?
— С большим трудом, — Бык усмехнулся и подмигнул магу.
— А что, ты скучал?
— Скорее мне было скучно. Ни тебе попоек, ни даже вылазок в стан врага. Приказано сидеть тихо-мирно. Улыбаемся и машем. Машем и улыбаемся. И ведем себя хорошо перед приездом гостей.
— Политика, — заметил Дориан.
— Позерство, — уточнил Бык.
Они рассмеялись и выпили еще пива.
— Не рановато ли?
