— У тебя есть все средства и нет других причин растягивать эту помолвку, — заключил Гарри после непродолжительного раздумья. — Однако я уверен, что продолжительное расставание поможет вам лучше понять чувства друг друга. Я говорил это тогда, а я скажу это и сейчас. За год может много, что произойти.
Так рассуждал Гарри Харвилл, зная, что его друг не будет счастлив в этом браке. И ему ни за что на свете не хотелось, чтобы и Луиза Мазгроув испытывала подобные чувства.
========== Часть 3. Сомерсет ==========
Капитан Фредерик Уэнтворт вернулся на берег Англии ровно через семь месяцев после своего отъезда из графства Сомерсет. Как и предсказывал его друг Гарри Харвилл. Было самое начало лета, и теплая пора только набирала обороты.
Вопреки всем опасениям Фредерика, его вступление в национальную делегацию оказалось богато на разного рода события. В особенности так как на обратном пути неожиданно выяснилось, что император уже сумел покинуть остров Эльба.
На борту корабля дни и ночи капитана Уэнтворта были буквально расписаны по минутам, так что Фредерик иногда и несколько дней к ряду не могу подумать ни о ком из известных ему жителей Сомерсета. И в море, в постоянных непреходящих трудах и заботах он приобрел наконец то спокойное состояние души, которое так долго искал. Временами ему казалось, что если чувства Луизы Мазгроув успели поблекнуть и она вдруг разорвет их помолвку, то он никогда больше не задумается о женитьбе и посвятит свою жизнь своей карьере и своему долгу моряка. Однако на это по-прежнему оставалось мало надежды.
Письма Луизы к нему были буквально пропитаны нежностью и теплотой, может, в последние месяцы и не такими яркими как раньше. Однако Фредерик получал от нее весточку каждый раз, когда мог получать, и исправно отвечал ей пусть и в гораздо более сдержанных выражениях. А вот письма своей сестры миссис Крофт вызывали у него гораздо больше волнения. Каждый раз всматриваясь в мелкий почерк сестры, он ожидал найти в ее письме подтверждение тому, что Энн Эллиот уже вышла или намерена выйти замуж, и, увы, не находил. Крофты продолжали жить в Киллинч-холле, а из Бата больше не приходило никаких новостей. Потом вдруг внезапно сестра написала ему, что мистер Эллиот покинул Бат и вернулся в Лондон. И стало понятно, чем закончилась эта история. Какая радость затопила душу Фредерика, едва он прочитал об этом. Милая Энн! Она отказала! И тут же он устыдился и укорил себя за столь эгоистичные чувства. Неужели он мог пожелать, чтобы Энн навсегда осталась в отчем доме?
Между тем во Франции события развивались полным ходом, и начали ходить упорные слухи о возможном возобновлении войны. Фредерик решил не мешкая вернуться в Сомерсет. Он предполагал, что вскоре будет вызван на действительную военную службу, и пока этого еще не произошло, хотел выполнить свой долг по отношению к Луизе Мазгроув.
Надо признаться, семь месяцев тому назад его отъезд наделал много шума. Семейство Мазгроув было сначала ошарашено, потом неприятно удивлено, потом, наоборот, весьма польщено, едва до них дошло, какой чести удостоился капитан Уэнтворт. К этой новости со временем начали добавлять (причем непременно шепотом) о полагающемся по такому случаю адмиральском чине. Луиза, впрочем, горевала дольше остальных. И Фредерику было больно видеть ее слезы. Он не мог не подумать о том, как будет выглядеть их совместная жизнь. Теперь все, что доставляло ему облегчение и радость, было не иначе как печалью для нее.
В таких мыслях он покинул Сомерсет, вернулся же туда гораздо более приободренным. Крофты оказали ему прежнее ни с чем не сравнимое радушие, которое всегда так грело его сердце. Сестра по нему искренне скучала и даже была несколько обеспокоена его отъездом. Адмирал Крофт навел справки и узнал, что Фредерик сам ходатайствовал о своем присоединении к национальной делегации. Он не преминул поделиться этими сведениями со своей женой, присовокупив со смешком о том, что иным холостякам свойственно сбегать в море перед женитьбой. Уж надо некоторым молодым людям надышаться вволю напоследок и вкусить еще раз желанную свободу.
Едва Фредерик успел немного расположиться и отдохнуть в Киллинч-холле, как буквально на следующий день туда приехал Чарльз Мазгроув, и после непродолжительного обмена учтивостями и прочими заверениями они вдвоем с адмиралом Крофтом отправились на охоту. Чарльз, как казалось Фредерику, пребывал в каком-то странном непонятном возбуждении от того ли, что его друг вернулся, или от того что пришли наконец те новые ружья, которые Чарльз заказывал. Фредерик осторожно расспрашивал его о последних новостях и вздохнул свободно только тогда, когда убедился, что все живы, здоровы, никто не пострадал и не упал со ступенек. Однако по окончании охоты Чарльз неожиданно дал ему понять, что желает поговорить с ним приватно. Они решили вернуться домой пешком, предоставив адмиралу Крофту ехать верхом в одиночестве.
Фредерику не потребовалось много времени, что разговорить друга. Последний и сам мечтал побыстрее облегчить свою ношу. Чарльз рассказал ему о том, что недавно ездил в Бат вместе с женой и сестрой Генриеттой. Фредерик нахмурился. Он не любил Бат, а теперь невзлюбил его еще больше. Оттуда не приходили добрые новости.
Чарльз силился подобрать нужные слова, ощущая возрастающую неловкость между ними. Генриетта прожужжала ему все уши насчет подвенечного платья. Да и Мэри захотелось навестить своих сестер. Чарльз остановился, почувствовав, что он окончательно смущен. В Бате они случайным образом узнали неожиданные новости. Оказалось, что капитан Уэнтворт, гостивший в Сомерсете восемь или даже уже девять лет тому назад, имел несчастье сделать Энн предложение руки и сердца.
Фредерик внезапно остановился. Чарльз принялся уверять его, что все произошло совершенно случайно. Никто такого и не мог ожидать! И меньше всего на свете ему хотелось, чтобы об этом узнала Луиза. Когда Чарльз во время своей пространной речи наконец набрался смелости посмотреть на друга, выражение лица Фредерика красноречиво свидетельствовало о всех тех чувствах, которые и он сам сейчас испытывал.
То, что Чарльз смог рассказать Фредерику всего в двух словах, на деле развернулось следующим образом. Прекрасная утонченная, вращающаяся в высшем обществе Элизабет Эллиот. Старшая сестра Мэри и Энн, Элизабет Эллиот с трудом перенесла отъезд их кузена из Бата. Ее гордость была задета тем, что мистер Эллиот не обратил на нее должное внимание, как она ни старалась, а ее гнев направился против Энн. Совершенно не думая о том, что симпатии ее кузена могу быть делом исключительно его рук, она винила во всем только свою сестру. Энн специально сделала все так, чтобы мистер Эллиот увлекся ей, в этом у Элизабет не было ни малейших сомнений. А когда она добилась своего, также внезапно из прихоти ему отказала. И теперь мистер Эллиот их покинул, а вместе с ним растаяли как дымка на ветру и любые надежды для того, чтобы хотя бы одна из незамужних барышень Эллиот воцарилась в Киллинч-холле. Какая непоправимая потеря! И всему виной только одна Энн! Так думала прекрасная Элизабет Эллиот, и коль скоро она была так нещадно задета, так сильно разочарована, ей хотелось досадить своей сестре. Не то чтобы она специально вынашивала планы мести, нет, скорее это было подспудное желание, которое сидело в ней долгое время. Она все искала причину уколоть Энн побольнее и вскоре нашла возможность поколебать ее равнодушие. Это случилось, когда Чарльз, Генриетта и Мэри Мазгроув приехали погостить к ним в Бат.
Элизабет никогда не любила Мэри, впрочем, обе ее сестры не вызывали в ней особенных чувств. И если Энн она считала просто бесполезной, то младшая ее сестра была к тому же нестерпимо докучливой. И вот Мэри явилась в Камден-плейс, и не подошло еще время чая в гостиной, как она принялась громко перечислять всех их знакомых и родственников и в который раз уже пересказывать последние сплетни. Как мало надо было Мэри для счастья! Именно так не без презрения размышляла Элизабет, пока не услышала вдруг одно знакомое имя. Капитан Уэнтворт. Да, она услышала имя капитана Уэнтворта. Капитан Уэнтворт сделал предложение Луизе Мазгроув. Неужели? Нет, она конечно же читала письма Мэри. Видимо, невнимательно. Она удивлена. Капитан Уэнтворт опять сделал кому-то предложение. Тут Элизабет позволила себе кинуть насмешливый взгляд на Энн и видела, как Энн залилась краской и что все это было ей крайне неприятно.
