— Годы назад, я бы нашла это невозможным, что мой муж станет тем, кем он стал. Я бы боролась изо всех сил с любым, кто только предположил бы, что такое возможно. Но оглядываясь назад спустя годы, я понимаю, что было множество сигналов… симптомов. И думаю это то, что пугает меня больше всего. Он не всегда был безумен, это случилось постепенно, медленное разрушение, что свалилось на меня, оставило меня в неведении, так что я не смогла сделать ничего, чтобы предотвратить это. Так кто же я на самом деле: слепая или просто дура?

Его рука сжала ее плечо, и она наклонилась к нему в ответ. Его голос успокаивал ее, даже несмотря на то, что слова были крайне пугающими своей правдивостью.

— Существует тонкая грань между многими вещами: любовь и ненависть, свет и тьма, гениальность и безумство. Точно, как когда солнце встает, свет, который оно излучает, дотрагивается до темноты, которую он разрушает. И именно это — момент между рассветом и днем, закатом и ночью — самое пугающее, потому что они так тесно связаны, что их не всегда можно отличить друг от друга. Исходя из того, что ты рассказала мне, Джозеф, кажется, стоит на этом обрыве довольно долгое время. Но я заметил, что люди, в конечном счете, поддающиеся тьме — дьяволу — это не неожиданная перемена, это происходит медленно и без предупреждения.

Однако, для того, чтобы это случилось, они должны переступить черту, и, следовательно, безумство было маленькой частью него с самого начала, потому что он находился в месте, где две кривые соприкасаются. Ты не можешь обвинять себя в том, что не увидела. Ты любила его, хотела верить в иллюзию, что он создал, но тогда он зашел слишком далеко, позволяя тебе наконец-то осознать то, кем он на самом деле был все это время

Хихикая, она ответила:

— Что ж, это было проницательно, но в то же время запутанно, — она легонько толкнула его грудь своим плечом, прежде чем добавить. — Но я поняла, что ты хотел сказать, — смягчая тон, она отметила. — Хотя я боюсь того, кем он уже стал, если ты прав в том, что сказал, мне даже еще страшнее, насколько ниже он еще может пасть.

Глава 14

Прошло три месяца. За это время визиты Джозефа к Арианне стали все менее частыми, и проходили даже целые недели, прежде чем он мог объявиться в ее крыле. В те ночи, когда он все-таки давал о себе знать, она научилась смягчать его жестокость, подчиняясь ему без жалоб или борьбы, онемело лежать под ним до тех пор, пока он не кончит или не отключится. Он все еще был зациклен на ребенке, и она не могла понять, почему по истечении всего этого времени это все еще не произошло.

В силу того, что его одержимость к ней затухала, ей стало интересно, не устал ли он от нее? Она проводила часы, раздумывая над тем, что он может приказать убить ее, просто чтобы покончить с ней. Такие мысли пугали ее не потому, что она боялась за свою жизнь, а скорее потому, что переживала за жизнь Коннора. Она знала, что, если бы были предприняты попытки убить ее, или еще хуже — удачные попытки — он бы умер, сражаясь.

Дружба с Коннором становилась все крепче, и начинало казаться, что они оба хотят друг от друга больше, чем платонических отношений. Однако они никогда не переступали эту черту, до одного судьбоносного дня…

— Ты должна быть осторожной, прыгая на тех камнях. Вода довольно холодная, и если ты поскользнешься…

— Тебя не волнует то, что я упаду и замерзну… ты просто не хочешь лезть в воду и спасать меня.

Голова отклонилась назад, позволяя солнцу окутать ее кожу теплом.

Глядя на красавицу, одетую в белое, Коннор ухмыльнулся.

— Ну, может быть и так. Но серьезно, пожалуйста, вернись на берег.

Он поднял взгляд на небо. Солнце ярко освещало поле, но свет был затемнен облаками, что угрожающе повисли в воздухе.

— Выглядит, будто дождь вот-вот начнется, мне бы не хотелось, чтобы он застал тебя прямо здесь, если тучи внезапно разверзнутся.

Она бросила на него взгляд, голубизна ее глаз красиво переливалась на солнце, а золотые волосы волнами спадали на плечи, походя на шелк.

— Если это так важно для тебя, ладно.

Перепрыгивая с одного камня на другой, она вернулась на берег, садясь рядом с ним.

— Я соскучилась по прогулкам сюда. Я рада, что зима наконец-то закончилась. Быть запертой в том месте… Не знаю, что бы я делала все эти месяцы, если бы не моя музыка… или ты.

Бросив на нее быстрый взгляд, он улыбнулся.

— По крайней мере, все не так плохо, как было раньше. Он завален работой эти недели. Я бы солгал, сказав, что это не было облегчением.

— Точно, но я не могу понять, почему он все еще держит меня тут. Знаю, он все еще верит, что любит меня, и мне интересно, правда ли, что в те ночи, когда он возвращается, проявляется мужчина, которым он был раньше. Как будто в нем живет две личности, сражающиеся за превосходство, за власть над телом, в котором они обитают.

Капля дождя упала на ее нос, и она резко взглянула наверх. Прежде чем они успели среагировать, небо разверзлось и дождь полился внезапно и с такой силой, что они не могли видеть ничего дальше, чем на пять шагов впереди.

— Черт! — Коннор выругался, после чего схватил ее руку и направился к пещере. Добравшись до нее, Арианна восхищенно засмеялась, находя юмор в чем-то таком простом, как быть пойманной дождем. Выжимая волосы, она посмотрела на свою одежду и заметила, что легкий, просторный материал прилип к ее коже, выставляя на показ ее формы. Она незамедлительно смутилась и подняла взгляд, чтобы обнаружить зелень глаз Коннора, прикованную к ее телу, интенсивность жара в его взгляде.

Не говоря ни слова, они, как магниты, двинулись навстречу друг другу, без мыслей и колебания, и когда их лица были на расстоянии пары дюймов, Коннор наклонился и мягко накрыл ее губы своими. Она знала, что должна оттолкнуть его, отвернуться и предотвратить ошибку, которая несомненно случится прямо сейчас. Но она не могла, и когда его жар сладко обрушился на нее, она раздвинула губы, пуская его глубже. Его язык наполнял ее рот запахом и вкусом. У нее подогнулись колени, и одна его рука обвила ее спину, удерживая Арианну на ногах, в то время как другая путешествовала по ее телу, слегка касаясь груди.

Так же внезапно, как все началось, она заставила себя отстраниться. У нее дрожало тело, а разум был переполнен интенсивностью чувств, которые она не испытывала уже долгое время. Она взглянула в лицо Коннора и увидела его нахмуренные брови и сжатые веки. По выражению его лица можно было сказать, что он так же боролся со своим внезапным желанием. Положив руки на твердые мышцы его груди, она отстранилась. Страх того, что могло произойти, если бы она позволила этому случиться, зародился в ее животе.

Они стояли неподвижно, безмолвно смотря друг другу в глаза, тяжело дыша, в то время как стук их сердец отбивал ускоренный ритм. Напряжение между ними душило, и кожа Арианны покалывала в ожидании прикосновения, которое она не хотела жаждать так сильно, как это было на самом деле.

— Арианна, мне жаль, мне не следовало…

Она подняла руку, чтобы он замолчал.

— Нам нельзя.

Терпя поражение, она выдохнула, грусть заполнила каждую клеточку ее тела.

— Я знаю.

На его лице была написана боль, когда он взглянул на нее. Единственный звук, который можно было услышать, был стук дождя снаружи пещеры, и каждые несколько минут гром прорезал небо, прямо перед тем, как молния освещала черты Коннора. Глаза Арианны прошлись по его телу, замечая, как влажная рубашка облегала все его мышцы, выпирающие на груди и руках. Она вытянулась, чтобы отлепить рубашку, провести руками по тому, что, как она представляла, было гладкой кожей, упруго натянутой по всему его телу. Теряя контроль, теряя из виду кошмар, в котором она жила, она сделала шаг навстречу ему. Ее ничего не заботило, она больше не могла сдерживаться и внезапно обнаружила себя рядом с ним, ей пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть прямо в его прекрасное лицо.