Она едва заметно трясёт головой, отмахиваясь от глупых параноидальных мыслей, и подходит ещё ближе к автомобилю. Мужчина с надеждой смотрит на неё, и Тина думает, что ей пора завязывать со шпионскими романами.

— Вам нужно ехать вверх до Сайпресс-авеню, — начинает она, указывая рукой направление. — Потом сверните на Старр-стрит; там ещё стоит патрульный на перекрёстке… — боковым зрением она видит, как со спины к ней кто-то подходит.

Тина пытается обернуться как можно быстрее, но всё равно не успевает.

Удар холодным стволом пистолета приходится ей прямо в висок, и она плавно оседает в чужих крепких объятиях.

Дэмпси, расталкивая покупателей, бежит к двери, но всё, что ему остаётся — это серый плащ Тины на тротуаре.

Он смотрит на отъезжающий автомобиль с замазанным чёрным номерами.

Не проходит и десяти минут, как вся полиция Нью-Йорка поставлена на уши.

Тина приходит в себя от острой боли в виске. Она морщится и едва слышно стонет, открывая глаза.

Перед ней — темнота. Она ничего не видит.

Одно мучительно долгое мгновение Тина верит в то, что она ослепла.

Потом она понимает, что ей попросту надели мешок на голову.

Руки у неё свободны. Кожа на виске неприятно стянута засохшей кровью. Кобура на поясе пуста.

— …Никаких увечий, он же чётко сказал, — доносится до неё уже знакомый голос.

— Скажем, что она сопротивлялась, — хрипло отзывается собеседник мужчины с оспинами.

Тот, что ударил её пистолетом.

— Ты не знаешь, что бывает с теми, кто пытается его провести? — язвительно интересуется первый.

Ответом ему служит молчание.

Тина тоже молчит: вдруг у неё получится что-то выяснить?

— Думаю, рыбы в Гудзоне в последнее время крайне довольны, — хмыкает рябой.

Тина старается не дрожать.

Она в машине с самыми настоящими преступниками.

И в роли заключенного теперь именно она.

— Я бы скормил им эту старуху Бэрбоун, — хрипит второй. — Слишком много о себе думает.

Тина несколько раз повторяет про себя незнакомую фамилию.

Она очень надеется, что это ей всё-таки пригодится.

— Да от неё больше пользы, чем от тебя, — не соглашается рябой. — И… — он замолкает. — Она очнулась?..

Тину довольно чувствительно пихают локтем в ребро, и она, не сдержавшись, охает от боли.

— Эй, полегче, — укоризненно говорит рябой.

Второй что-то ворчит, но больше к Тине не прикасается.

— Надеюсь, вы обойдётесь без глупостей, мисс детектив, — говорит ей рябой. — Тут шутить не привыкли, особенно — с копами.

Тине вдруг становится тяжело дышать.

— Вы… Что со мной будет? — её голос чуть срывается, а ладони становятся совсем ледяными.

Тине страшно.

— Ну, всё зависит только от вас, — размеренно отвечает рябой.

Тина хочет спросить, убьют ли её, но слова комом застревают в горле.

Боже, только не сейчас.

Не смей рыдать, Порпентина.

Автомобиль останавливается. Тина думает, что это вполне можно считать началом отсчёта её последних минут.

Может, она сможет вырваться и убежать?

Её осторожно выводят из машины, крепко придерживая за плечо.

Останутся синяки, думает Тина.

— Осторожно, ступеньки, — слышит она голос рябого, и хватка на её плече становится крепче.

Ни о каком побеге не может быть и речи: Тина слышит, как рядом щёлкает затвор пистолета.

Через пару секунд — щёлкает ещё один.

Её долго ведут вперед, потом поворачивают направо, потом — ещё раз направо, и Тина внезапно с ужасом понимает, куда её привезли.

В катакомбы.

Она не может сдержать нервного смешка.

Кто бы мог подумать, что она действительно найдет их — правда, немного другим способом.

Тина слышит звук открывающейся двери, а потом её грубо толкают в спину, и она, не удержавшись, падает на колени, рефлекторно упираясь руками в прохладную землю.

Сильная мужская рука бережно подхватывает её под локоть, помогая подняться.

— Тебя совсем не учили обращаться с дамами, Джонатан, — укоризненно произносит мягкий баритон.

По коже Тины бегут мурашки.

От стоящего рядом мужчины пахнет железом и чем-то прохладно-кедровым.

Тина чувствует колебание воздуха: мужчина делает жест рукой.

Её сопровождающие выходят, и дверь снова едва слышно скрипит.

Мужчина отпускает локоть Тины и быстрым движением сдёргивает мешок с её головы.

Тина щурится, но в небольшом помещении горит всего лишь одна лампа, поэтому её глаза быстро привыкают к свету.

Она мельком осматривается. Обстановка в комнате крайне скудная: грубо сколоченный деревянный стол и два стула. И тусклая лампа на длинном проводе.

Стоящий перед ней мужчина с усмешкой наблюдает за Тиной.

Он высокий и очень привлекательный. Его собранные в хвост светлые волосы на свету блестят настоящим золотом.

Глаза у него жёлтые, как у кошки.

— Вы уже догадались, где вы, — утвердительно произносит он, и Тина резко кивает.

От кивка слегка кружится голова, и острая боль снова пронзает висок.

Впрочем, Тина даже не морщится.

Она не будет показывать свои слабости.

— В таком случае… — мужчина заводит руки за спину. — Геллерт Гриндевальд, — он смотрит на неё из-под длинных светлых ресниц. — Я — ваше третье предупреждение.

Комментарий к Катакомбы

Тину похищают плохие парни, прямо как заказывали :D

Честно говоря, совершенно не представляю Деппа в роли Гриндевальда. Даже Пол Беттани бы больше подошёл, как по мне.

Это просто личное мнение :)

========== Возвращение ==========

Комментарий к Возвращение

Ну не могла я оставить вас только с одной совершенно неромантичной главой :)

Так что ловите переживающего Грейвза. Надеюсь, всё получилось достоверно! Этих мужчин так сложно прописывать…

Ривердейл — район, примыкающий к Гудзону.

Грейвз молча смотрит на потёртую карту, которая пестрит пометками Тины. Рядом лежит её блокнот, в котором аккуратным почерком записан весь ход дела.

Зарисовка на полях карты тщательно заштрихована.

Вокруг стола толпятся детективы, но никто не произносит ни слова.

В отделе царит напряжённая тишина.

— Оцепить все предполагаемые входы в катакомбы, — наконец приказывает Грейвз, обводя взглядом замерших подчинённых. — Патруль на Уайкофф-авеню, — он стискивает челюсти. — И… Два отряда в Ривердейл, обыщите оба берега.

Гудзон тянется до Лоуэр-Бэй, но тела полицейских всегда находят именно в этом районе.

Сейчас Грейвзу физически тяжело думать об этом.

Он берёт блокнот Тины и листает исписанные знакомым почерком страницы. Последняя запись — об Уайкофф-авеню.

Детективы расходятся, и только мертвенно-бледный Дэмпси остаётся стоять рядом.

— Сэр, я готов спуститься в катакомбы, — решительно говорит он, но Грейвз на него даже не смотрит.

— Вы — в составе патруля на Уайкофф-авеню, — сквозь зубы отвечает он. — Или вы хотите поспорить? — Грейвз поднимает глаза на Дэмпси, и тот машинально делает шаг назад.

Взгляд Грейвза полон мрачного отчаяния.

— Нет, сэр, — Дэмпси опускает голову. — Я…

— Свободны, — цедит Грейвз и снова возвращается к блокноту.

Отдел быстро пустеет, а он всё стоит около стола Тины, вглядываясь в ровные строчки.

Тина всегда склоняет голову чуть вправо, когда пишет. Иногда она задумчиво касается губ кончиком ручки. Иногда — чуть хмурится, и тогда между тонкими бровями появляется небольшая морщинка.

Когда Тина улыбается, на её щеках — ямочки.

Она очаровательно краснеет, правда, по совершенно непонятным для Грейвза причинам.

Вернее, одна догадка-то есть, но на неё он не смеет и надеяться.

Её волосы очень мягкие, а некоторые прядки непослушно вьются.

Грейвз помнит, как в канун Рождества они стояли на крыльце участка, будто это было вчера. Падал снег, а он смотрел в блестящие глаза Тины, которая искренне улыбалась — только для него.

На правом плече, прямо над ключицей, у неё две родинки.