– Тише-тише, – обняв её покрепче, продолжила успокаивать девочку Инна. – Пошли в квартиру, я всё улажу. Никто никого никуда не заберёт и не посадит, а в том, что делают эти мамоно, нет ничего плохого. Мальчикам сейчас не больно, а совсем наоборот. Им настолько хорошо, что можно даже сознание потерять, хи-хи...

– Инна... я... я не знаю... это всё так страшно... – всё же Катя была не совсем маленькой девочкой-одуванчиком и вполне себе знала, откуда берутся дети. Даже сама об этом иногда мечтала, тем более тело уже созрело. И она понимала, что именно делают волкодлаки... даже принимала это, но со стороны всё это выглядело одновременно страшно отталкивающе, но где-то в глубине своего естества невероятно притягательно. Все эти стоны, переплетения тел, дикая звериная страсть. Чувства настолько сильные и острые, что вырывались уже не стоны, а самый настоящий хриплый вой. И смотря за всем этим почти неотрывно, в её голове зародился странный, пугающий саму Катю вопрос. Или, быть может, предположение: “Разве это не любовь?”

– Ну-ну, не волнуйся и не переживай, – прошептала ей на ухо Инна. – Я всё улажу, – аккуратно закрыв входную дверь и повернув задвижку, она повела девочку в комнату её родителей. – Посиди пока здесь, я всё улажу.

– Но... но они же монстры! – Катя схватила свою учительницу и одновременно ставшую необычайно близкой подругу за руку, с мольбой заглядывая в её глаза.

– Пусть и так, – склонила голову кицунэ, одновременно убирая Катину ладонь со своего запястья. – Но в тоже время они девочки. А уж с девочками я всегда смогу договориться. Просто жди.

Больше не сказав ни слова, Инна вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Сейчас ей предстояла... не самая приятная работёнка, ибо правила поведения в приличном мамоньем обществе, вбитые матушкой с детства вкупе с женской солидарностью буквально кричали, что мешать волкодлакам резвиться с новообретёнными самцами – дело отнюдь не богинеугодное. С другой же стороны, тёмная часть её сущности вперемешку с завистью разумно нашептовали, что волчицы мешают в данный момент и вообще этими самыми самцами ей кровно обязаны, так что пусть немного подвинуться... Само собой, Инна поступила, как и планировала.

Первой, как бы это иронично не звучало, под руку попалась Синеглазка.

Во всю пользуясь предоставленной возможностью, волкодлака, с лицом полным экстаза, буквально вдалбливала член своего партнёра в своё ненасытное лоно прямо на кухонном столе. Парень же, уже давно потерявший связь с реальностью, просто тихо постанывал с закатанными полуприкрытыми глазами и вывалившимся набок языком. Несомненно, сейчас был самый лучший момент в его жизни, даже сердце Инны на мгновение дрогнуло от того, что это славное священное для всякой мамоно действо придётся... ненадолго прервать.

Пусть со стороны и кажется, что волкодлака полностью поглощена процессом спаривания со своим возлюбленным самцом, но это не совсем так. Инстинкты и чувства монстродевы, работающие на пределе во имя получения нечеловеческого удовольствия, также были предназначены и для защиты самого ценного, что у неё есть – мужа. Пусть разные виды монстродев и называли их по-разному, кто самцом, кто сокровищем, а кто и вовсе рабом, сути этого не меняло. Человек, на которого они положили глаз, и чьё семя с духовной энергией вкусили, становился для них самым важным существом на белом свете. Важнее даже собственной жизни. И потому его надо защищать и оберегать. Всегда и везде, особенно во время любовного акта. Того требовало само естество мамоно, инстинкты монстра и, естественно, идеальной самки.

– Грр-ррр... – обнажила клыки и самым натуральным образом зарычала Синеглазка, как только Инна переступила одной волкодлаке известную “черту”. – Прочь, это мой самец! – и все слова про “альфу” отошли на второй план, как и обещание послушания стали, по сути, не важны. Ну оно и понятно... Всё же Инна не была волкодлакой, и, само собой, не была настоящей “альфой”. Впрочем, даже последнее не защищало этих стайных мамоно от постоянных драк и грызни за право быть первой и единственной самкой понравившегося самца. – Рррр!

– Он твой, – согласилась Инна, для убедительности перестав скрывать свой истинный облик и выпустив наружу давящую, по сравнению с обычной волкодлакой, магическую ауру четырёххвостой кицунэ, от чего тело девушки окутало янтарное свечение, зрачок вытянулся немного вверх, а радужки из карих приобрели глубоко-золотистый оттенок. Развевающиеся за спиной хвосты и посветлевшие, ставшие на пару ладоней длиннее волосы, словно развеваемые ветром, лишь нагоняли ещё больше жути, что вкупе с самопроизвольно загорающимся то тут, то там синеватым лисьим пламенем создавали воистину давящую, мистическую картину. – Но если сейчас же не уберёшься в комнату к своей сестре, выкину вместе с ним на мороз. Считаю до трёх. Раз. Два...

Зло щёлкнув зубами, волкодлака подхватила своего новоявленного самца и, не разрывая “сцепки”, спешно метнулась в нужном направлении.

Примерно через пару мгновений, дверь в ванну тоже отворилась, и ещё одна волчица спешно ретировалась в указанном лисичкой направлении. Поняла, что вскоре постучатся и к ней, а потому и не стала затягивать или усложнять. Это лишь заняло бы время, которое можно было потратить на своего новообретённого первого и единственного мужа-самца.

– Хм, одной проблемой меньше, – снова наведя на себя иллюзию и спрятав хвостики, довольно фыркнула Инна. – А теперь оберег, чтобы сестрички шумели не так громко... – подойдя к двухстворчатой двери в большую комнату, за которой сейчас и собрались волкодлаки, девушка спешно начертила коготками прямо на ней несколько магических зипангийским символов и линий. Когда работа была закончена, они на мгновение вспыхнули тусклым оранжевым светом и тут же исчезли, словно их никогда и не было. Переливистый вой вместе с развратными стонами тоже моментально стих. Словно телевизор поставили на беззвучный режим.

Удовлетворившись проделанной работой и расслаблено встряхнув руками, Инна отправилась обратно к Кате.

– Вот и всё! – открыв дверь в нужную комнату, лучезарно улыбнулась она дрожащей девушке. – Я их утихомирила. Можешь больше не бояться.

– Спасибо! – тут же кинулась к ней Катя, крепко обнимая и утыкаясь заплаканым лицом в грудь. Всё же резко наставшая тишина произвела на неё неизгладимое впечатление. – Спасибо! Спасибо огромное! Я так боялась...

– Ну-ну, тише милая, тише, – продолжая гладить свою ученицу по голове, Инна села на кровать и девочку усадила рядом с собой. – Ты можешь всегда на меня положиться. Мы же почти что сёстры.

– Да... сёстры, – всхлипнула Катя.

– А скоро станем настоящими сестричками, – продолжила нашёптывать нужные слова кицунэ, всё также поглаживая её по голове.

– Лучше бы у меня ты сестрой была, вместо брата... – глухо сказала девушка. – Он... он всегда издевается, ехидничает... теперь и это... ненавижу его!

– Ну-ну, не говори так! – ещё крепче обняла ученицу Инна. – Твой братец – хороший человек. Просто, как и все люди, совершает ошибки. Я же просто сделаю так, чтобы он их больше не совершал.

– За что ты его вообще любишь?! – Катя подняла голову и посмотрела репетитору в глаза. – Ты же такая крутая, умная и добрая... зачем тебе такой, как он? Вокруг множество людей, лучше него!

– Например... – Инна слегка прикрыла глаза и пронзительно взглянула на свою ученицу. –...ты?

– Да, например я! – выпалила она, но почти тут же осеклась. – Нет, я... я не это имела в...

– Разве? – прервала её кицунэ, положив изящный пальчик поверх губок. – Не это? – говоря всё это проникновенным голосом, Инна подвинулась ближе, от чего груди двух девушек соприкоснулись. – Тогда... – её томное горячее дыхание коснулось Катиного лица, от чего та мелко задрожала, беззвучно шевеля губами, –...почему ты так дрожишь... – рука Инны нагло, но нежно коснулась промежности ученицы, а после слегка надавила, вырывая из уст девушки тихий стон. –...и так возбуждена?

– Я...