А в телевизоре тем временем брали небольшое интервью у худой неухоженной девушки с торчащими из-под шапки синими волосами и одетой в мятую куртку с логотипом Гринписа.

- Это просто ужасно! – возмущённо говорила она репортеру, активно жестикулируя. – Я достаточно долгое время была добровольцем и помогала беженцам из неблагополучных стран. Старалась показать, что им рады и они могут спокойно войти в наше общество. Часто ходила в их общежития, из-за чего поссорились с парнем, ведь там было много мужчин. Да, тогда были изнасилования и кражи, но это просто потому, что мы были недостаточно добры к ним и не смогли объяснить, что хорошо, а что плохо, но когда пришли эти... все изменилось!

- Что именно поменялось? – спросил по-немецки репортёр.

- Все! – развела руки в стороны девушка. – Вы разве не видите? Они пришли в наш мир из своего, сначала потеснив беженцев, а теперь и вовсе полностью их вытеснив! И там одни девушки... мой парень тоже записался в добровольцы, хотя я ему говорила, что не надо было этого делать! – говорившая посмотрела в сторону, тяжело при этом вздохнув. – Говорил, что берет пример с меня... хотя и дураку ясно, что это не так, и он просто так прикалывался и дразнил меня! А потом он просто заявил, что мы расстаёмся и уехал с какой-то паучихой к ней на родину.

- Паучихой? – немного удивлённо спросил корреспондент.

- Да, грёбаной, мать ее, паучихой с восемью лапками и брюшком! – девушка немного горько ухмыльнулась. – А ведь я всегда пауков боялась...

- Аха-ха-ха!!! – рассмеялась сестра, чуть ли не пополам согнувшись. – С пауком...

- Надпись смешная, но ситуация страшная, – покивал я ей в такт, тактично умолчав, что паучихи-то как раз очень даже ничего. Хищная красота, но подходить страшно... Даже на фото в интернете выглядит весьма опасно и немного пугающе.

Пока я с сестрой весело переругивался, а мама пыталась нас успокоить своим недовольным ворчанием, корреспондент ознакомил нас с гневными и немного неоднозначными отзывами из немецких соцсетей, чем и подвел итог, что “мигранты” в целом не плохие, это просто в Европе не умеют с ними правильно обращаться, вот они и чудят. И вообще, Старый свет сам виноват, не надо было гнить во славу всяким ЛГБТ меньшинствам. Я, конечно, не то чтобы против подобных формулировок, но все же хотелось, чтобы он гнил капельку быстрее и развалился еще при мне, а не моих внуках-правнуках.

- Спасибо Артем, – тем временем вернулись мы обратно к нашей ведущей. – С нами был наш спецкор Артем Давыдов из немецкого города Кельна, – переложив парочку документов она продолжила, снова посмотрев на нас своим холодным нечитаемым взглядом профессиональной ведущей теленовостей. – И продолжая тему миграционного кризиса в Европе, смотрите спецвыпуск Олега Звягина “Другие”, только на телеканале Россия 24.

И снова задорно-суровая музыка и череда картинок, где “мигранты” занимаются частично противоправным действом прямо на скамейке или же вчетвером утягивают какого-то бедолагу в подворотню. Зато в самом конце показали полуголую рогатую красотку, поправляющую волосы и смотрящую куда-то в неведомую зрителям даль.

- Православие, самодержавие, народность, – бодро начал знакомый по своему звучанию многим голос известного журналиста и автора многих таких вот документально-пропагандистских мини-фильмов. Пусть имя этого человека и мало кто запомнит, но голос узнает всенепременно. – Именно на этих “трёх китах” во времена династии Романовых было построено российское общество тех далёких лет. Все достаточно четко и лаконично. Если же проводить параллели между теми давними временами и нашими иноземными “гостями”, то можно вывести не менее лаконичные три постулата. Секс, мамонориаство и потомство. Три истины, вокруг которых зиждется весь мир выходцев из дикого средневекового мира, и это не всегда положительно сказывается для стран и их граждан, в которых иномирных “мигрантов” принимали почти бесконтрольно и с распростёртыми объятиями.

Далее снова шла перекомпоновка слайдов, чтобы в итоге смениться милыми пейзажами маленького и уютного европейского городка, больше похожего на деревню. Ухоженную, но все же большую деревеньку.

- В Норвегии, которая считалась одной из самых безопасных стран, растёт уровень преступности, – диктор вещает ровным голосом, иногда позволяя себе явно осуждающие нотки. На экране мелькают взволнованные люди в полицейской форме. – В полиции заявляют, что сотни приезжих, которые сбежали из лагерей для компактного проживания, могут пополнить ряды уличных банд. Сейчас норвежцам приходится учиться, как вести себя в опасных кварталах.

Далее показаны те самые “опасные” кварталы в ночное время суток. Несколько не то человек, не то “мигранток” сидят на лавочке, либо мелькают возле подворотен громко и задорно друг с другом общаясь.

- Ойвид Ситтер, коренной норвежец, проводит экскурсию по центру Осло. Район Грёнлэнд местные называют не иначе как гетто. Вот уже много лет мигранты, которые приезжают в Норвегию поисках лучшей жизни, селятся здесь, – нам показывают добродушного вида мужчину средних лет с правильным европейским лицом, что ведёт за собой съёмочную группу по улицам своего городка, пока они не подходят к определенной “границе”. Неявной, но судя по мелькающим на заднем фоне “девушкам из другого мира”, весьма очевидно для местных. – Ойвинд даже не успевает начать, как его тут же перебивают: “Друэлла ахнаар!” Это, конечно, можно считать просто своеобразной шалостью. Но наш экскурсовод предупреждает: в этом районе следует быть осторожнее.

Нам снова демонстрируют этот самый район. Немного потемневшие стены домов, бурная и непонятная растительность в томных темных тонах, что словно оплетает привычные всем европейцам деревца и клумбы, стремясь взобраться на дома. Присмотревшись, я замечаю и натянутую между крышами противоположных домов плёнку. Когда же на ней неожиданно появляется “мигрантка” с паучьей нижней частью тело, все сразу становится ясно... паутина.

- Очень много мигрантов живет в этом районе, очень много национальностей... или видов, я не знаю, как правильно. Здесь продают запрещённые вещества, – рассказывает он, закадровый голос переводит.

- По словам Ойвинда, вместе с притоком “мигрантов” на улицах появились профессиональные соблазнительницы. На мосту, по которому мы проходим, на 30 квадратных метров сразу трое девушек в вызывающих одеждах и соответствующем поведением, – показывают кадры с моста. И действительно весьма соблазнительно выглядящих девушек с рожками или звериными ушками, что весьма активно и даже дерзко попытались заигрывать со съёмочной группой. По крайней мере на камеру позировали весьма умело, и, скорее всего, часть кадров не показали по причине детской цензуры.

- У входа в метро собираются уже другие люди, – теперь показывают тот самый метрополитен. Дома вокруг уже больше похожи на городскую застройку. – Среди волонтеров, так они себя называют, – как мигранты, так и норвежцы. Они уверяют: пожертвования и новые члены для их организации нужны для помощи мигрантам с адаптацией. Показывают фотографии этих самых “мигрантов” – часть из которых мы не можем показать из-за цензуры, – показывают прилично одетых мамоно с звериными ушками, что держат плакаты в руках. Одна из них, с большим беличьим хвостом, показывает фото с телефона и что-то очень задорно говорит репортёрам, активно при этом жестикулируя... в том числе и хвостом.

- У вас есть какие-то документы? Лицензия? – спрашивает журналист на английском. Диктор послушно переводит.

- Да, да, – отвечает девушка, но произношение явно страдает на обе ноги... и хвост.

- Можете мне показать? – спрашивает далее работник пера.

- У нас их нет с собой. И зачем вам? Вы из полиции? – не смутившись, отвечает вопросом на вопрос “белочка”, упирая руки в бока.

- Тогда может быть у вас есть веб-сайт? – спрашивает журналист, немного отходя назад.

- У нас нет веб... что это вообще? Простите, у меня не так хорошо с вашим языком, как хотелось бы, – девушка немного стыдливо приживается ушки к голове. Смотрит виновато. – У нас нет веб-с... Потому что мы новая компания.