Не услышав ответа, мужчина нашарил на заднем сиденье в куче вещей вскрытую коробку салфеток и передал ему. Эспер сообразил, что из разбитой губы снова течёт кровь. Среди набросанных вещей сразу выделялся красный удлинённый пиджак без пуговиц, что называется, одинаково эффектный и бесполезный.
— У меня нет обезболивающего, — произнес Дэвис, открыв бардачок и перебирая медикаменты в аптечке. — Дорога до аптеки займёт некоторое время.
— Без проблем, — сдавленно бросил Эспер, чувствуя, как тяжело стало дышать. И он никак не мог устроиться, чтобы грудную клетку не сдавливало. Дома, должно быть, есть какие-нибудь мази, сообразил он.
— Вы… постойте, разве вам по пути? Я вас не задержу?
— Это пустяк. Кашу, что ты заварил сегодня, тебе придется расхлёбывать самому, тут тебе нет помощника.
Как всегда, бинго.
Райвен установил телефон в держатель на приборной панели и включил навигатор с пробками на встроенном мониторе.
— Назови свой адрес.
Эспер сообщил свой адрес, гадая, зачем наследнику так заморачиваться с ним. Разве дело не в травме, которую он получил в подвале? Мог ли Райвен винить себя, что оставил его одного? Наверное, так и есть, иначе, зачем утруждаться и подвозить его до дома? Если так, то у мистера Дэвиса просто как-то непомерно развито чувство ответственности.
Мужчина вслух повторил адрес для навигатора. Кто бы, оказавшись в незнакомом городе, решился подбросить попутчика в другую его часть? Ведь наверняка у Дэвиса есть дела и поважнее.
Вот сейчас так не хотелось ни о чём думать… Пускай кто-то другой сейчас решает за него. Он пристроил затылок на спинке сиденья и прикрыл веки, стараясь дышать равномерно. Незаметно огладил кожаную обивку кресла… о боже, вот это роскошь! Жаль, нос забит, и он не чувствует запахов.
Эспер вытащил телефон из кармана брюк и поставил на беззвучный режим, не желая отвечать на расспросы коллег. Это маломальское усилие отняло массу сил, с трудом удержался, чтобы не скорчить болезненную физиономию.
Салон заполнил объёмный голос Джейми Нортона, словно вокруг был клубный зал. Эффекта добавляла подсветка приборной панели. Зазвучала «Never let you down», погружая в состояние расслабленности. Сейчас любой шум болезненно отдавался в голове, и то, что Райвен сбавил звук, было очень кстати. Неплохой он человек. При том они и говорили-то, наверное, в пятый раз в жизни, если не меньше.
Райвен вывел седан со стоянки. Эспер понял, что они отъехали от фирмы, только когда оторвал затылок от спинки кресла и посмотрел в окно. Автомобиль бесшумно катился, вечерние сумерки обволакивали салон. Эспер проникся искренней благодарностью к своему шофёру: Дэвис вёл мягко, а на поворотах просто убаюкивал плавной ездой.
Боковым зрением отметил, как Дэвис нажал на кнопку стеклоподъемника, стекло с шорохом опустилось, с улицы слабо повеяло.
— Пить хочешь?
Во рту отдавало железом. Эспер невольно облизал губы, отмечая, как они опухли.
— А покрепче у вас есть? — спросил, еле ворочая языком.
— В Лондоне я почти всё время за рулем. Твой вопрос не по мне.
— Вы не употребляете алкоголь? — тихо произнёс Эспер, истолковав по-своему.
— Я позволяю себе, когда это уместно, — произнёс Райвен со странным выражением. — В остальное время, скажем так, стараюсь себя ограничивать.
Мужчина протянул руку к раскрытой сумке на сиденье слева, порывшись в ней, Дэвис протянул ему пластиковую бутылку с водой.
— Я плохо соображаю, когда выпью, — пробормотал он, оглянувшись назад. — Теряю контроль, забываю некоторые вещи.
Пока звучало довольно обыденно, но по голосу уже не в первый раз почудилось, будто собеседник смеётся. Эспер не представлял, насколько это «плохо» верно для Райвена Дэвиса. Вряд ли тот способен нажраться как свинья. Нет, это невозможно даже представить.
— У вас много работы?
— Мне придётся сейчас наводить порядок в делах.
Эспер понял, почему так легко согласился на предложение его подвезти: богатые люди, добившиеся чего-то или имеющие хороший достаток, по-другому мыслят, их мировоззрение устроено иначе, они интересные собеседники. Бывают люди, которые оставляют неизгладимый след, их невозможно стереть из памяти, они сразу привлекают внимание: поведением, чертами, манерой вести разговор, одним своим присутствием; с ними хочется находиться рядом, а после остаётся приятное послевкусие. Должно быть, он желал этого очень сильно, чтобы Дэвис стал его лучшим другом, чтобы с ним было так же легко, как с ребятами из Клуба по плаванию. Это желание было столь навязчиво, что казалось полностью иррациональным.
С трудом открутил пластмассовую крышку и, обливаясь, отпил.
Закашлялся. Слишком увлёкся гаданием на кофейной гуще. Хватит уже ломать голову. Он и сам не понимал, зачем так зацикливается на случайном знакомом, кем бы тот ни был. По характеру он не был напористым, исключая спорт, не любил лезть в чужие дела, не любил шапочных знакомств, как правило, быстро сближаясь с человеком.
От медленной езды его ужасно клонило в сон, прохладный вечерний воздух ласкал горячую кожу. Мелодии сменялись; Эспер узнал «Seafret — Monsters». Дэвис сам выбирал музыку или это случайная подборка? Причем звучание как в одном из лучших клубов Лондона.
Сейчас бы лечь, но задние сиденья были раздельными, между которыми был установлен многофункциональный подлокотник. Впрочем, его наверняка можно было поднять и опустить само кресло, но Эспер не мог сообразить, как это делается. Вот сейчас бы он трясся в тесной кабине дедова пикапа, пытаясь вести ровно и не попасть в аварию. Надо сказать, в городе водил он просто ужасно. Каждый раз мама заводила одну и ту же песню: как опасно гонять в Лондоне. Однажды он чуть не лишился прав, после чего дед отобрал у него скутер и запер у себя в гараже. С тех пор поумнел он ненамного.
На светофоре Райвен обернулся к нему, выставившему лицо в окно. Краем глаза Эспер уловил движение и отстранился — он почти уткнулся в стекло, едва не заляпав его своими слюнями.
— Эспер, ехать ещё около получаса. Если нужно, я разложу сидение.
Нет, только не это. Сам толком не мог объяснить, что его так смущает. Он не хотел создавать неудобства владельцу автомобиля. К тому же он не из тех, кто любит показывать свою слабость посторонним людям.
— Всё хорошо, — устало отвернулся к окну.
Было бы всё хорошо — он бы уже сидел в палате, его заставили бы выпить кучу таблеток, и он бы благополучно забыл о сегодняшнем инциденте.
Не давая впасть в липкий беспокойный сон, Райвен попросил рассказать о диагнозе, который Эсперу поставили после возвращения из Неаполисса, о прогнозах врачей.
От повышенного внимания ему стало вдвойне неловко. Успел пожалеть, что с ними не поехала девочка, в её присутствии возможностей накрутить себя всякой чушью было бы несомненно меньше. Он не мог упрекнуть Райвена в искреннем желании помочь, к тому же он сейчас не в том состоянии, чтобы юлить. Скоро, через, каких-то полчаса езды на черепашьей скорости он окажется дома. Да он в двух шагах от дома! Всего-то на двух автобусах. Блядь!.. А вот злиться он может сколько угодно — на себя.
Эспер опёрся на подлокотник, скрипящий под пальцами кожаной обивкой, и сфокусировал взгляд на панели с кнопками, расположенной ниже, не давая себе уснуть и сползти вниз.
Темнеющее небо закладывали тучи, воздух посвежел, и в опущенное окно задувало всё сильнее.
Вскоре причина, по которой наследник так внимательно выспрашивал его о диагнозе, стала ясна.
Мистер Дэвис, осторожно ведя машину, вставил в ухо беспроводную гарнитуру и заглушил музыку. Остальное Эспер не видел за передними спинками. По телефону Дэвис отвечал односложно: заверил, что с ним всё в порядке и интересуется он не для себя, подробно описал состояние, в котором Эспер узнал собственное, болевые симптомы, мнение врачей о диагнозе и пройденное обследование. Поразительно, как в короткий диалог Райвен впихнул всё это, выделив только основную часть информации. Имена, как и подробности произошедшего на складе, он опустил, за что Эспер ему был по-человечески благодарен.
