Выступление вызвало бурное обсуждение. Кто-то сомневался в правильности и целесообразности таких экспериментов, кто-то видел в зелье Малфоя, как его быстро назвали здесь, панацею. Но то, что зелье будет использоваться, было очевидно.

— Драко, — окликнула его Гермиона, когда они вышли из конференц-зала. — Поздравляю, ты просто молодец, — ее глаза светились восторгом. — Я верю, что твоё зелье поможет тысячам или даже сотням тысяч женщин и их детям-волшебникам.

— Спасибо, — улыбнулся он в ответ. — Твой доклад о спасении магглорожденных детей-волшебников тоже произвёл впечатление.

— Да, спасибо.

— Может, кофе? Ужасно хочется выпить чашечку.

— Давай, не откажусь.

Июнь 2004 года

Гермиона сидела за своим столом, опустив голову на руки. Вот уже несколько часов она проверяла отчёты группы и сводила их в один общий.

Проект по рождению магов превзошёл все их ожидания. Более тридцати процентов новорождённых были магами, и их матери получали шанс выжить. А это была отличная новость для мира, из которого уже исчезло более одного миллиарда человек. Зелье Малфоя стало практически обязательным к употреблению, от него отказывались в основном только религиозные фанатики.

Проект Гермионы тоже спас множество жизней: создавались небольшие поселения, по максимуму автономные, на базе бывших фермерских хозяйств. Там жили и маги, и обычные люди, они заботились об осиротевших детях, выращивали овощи, держали скот. Все шло своим чередом. Даже в мире людей установился своеобразный порядок. Человек ко всему привыкает, а паниковать бесконечно невозможно. Они стали приспосабливаться к новым условиям. Да, ежедневно исчезали тысячи людей, но сил и эмоций на чужих уже не было, реакцию вызывала только потеря близких.

Гермиона все еще сидела и вчитывалась в очередную докладную записку, ее глаза уже слезились, голова гудела, как вдруг за окном раздался какой-то шум. Она с трудом подняла голову и увидела сову. Это был Пристли — сова, которую она подарила своим родителям, чтобы держать связь. Они не часто присылали ей письма, и она радовалась каждому из них. Ей было сложно вырваться с работы, и она навещала их раз в два-три месяца.

Развернув послание, она быстро пробежала его глазами и побледнела.

Собравшись с силами, она вышла из кабинета и направилась в лабораторию.

— Драко, можно тебя на минутку? — она заглянула в лабораторию, но заходить не стала.

Малфой взглянул на нее, кивнул и что-то сказал своему напарнику, указав на зелье.

— Что случилось? На тебе лица нет, — забеспокоился он.

Вместо ответа она протянула ему письмо. Губы Гермионы дрожали, в глазах стояли слезы.

— Твои родители заразились? О, Мерлин, — он взял ее под руку и повёл в ее кабинет. — Садись, — он почти силой усадил ее в кресло, отошёл к шкафчику, налил стакан воды, поискал успокоительное зелье, добавил его в воду и протянул стакан Гермионе.

— Пей, — мягко сказал он.

Та не реагировала. Она сидела, уставившись в одну точку, по щекам текли слезы. Драко поднес стакан к ее губам и практически заставил все выпить.

Поставив стакан на стол, он присел на корточки перед Гермионой, взял ее за руки и посмотрел в глаза.

— Гермиона, ты меня слышишь?

Она едва кивнула.

— Вот и хорошо. Сейчас я ненадолго выйду и скоро вернусь, оставайся здесь, никуда не уходи и не аппарируй, договорились? Дождись меня, хорошо?

Она опять кивнула.

Через пятнадцать минут Малфой вернулся, собранный и серьёзный. Он подал Гермионе ее сумочку, взял под локоть и повёл к выходу.

— Гермиона, тебе сейчас надо будет сосредоточиться и перенести нас к твоим родителям.

— Нас? — от удивления она даже почти пришла в себя.

— Да, нас. Я не оставлю тебя одну в таком состоянии. Я предупредил руководителя группы, что нас не будет несколько дней. Но я не могу аппарировать к твоим родителям, я не знаю, где они живут.

— Спасибо тебе, — она сжала его руку в знак признательности.

Пока они шли к площадке для аппарации, Гермиона смогла немного успокоиться. Взяв Драко за руку, она аппарировала их к дому своих родителей.

Стоя на пороге, она не могла заставить себя постучать в дверь. Она знала, что её там ждёт, но отказывалась в это верить. Переступить порог — значит принять неизбежное. А увидеть умирающих родителей ей было очень страшно.

— Ты справишься, — тихо подбодрил её Драко, приобняв за плечи. Она кивнула и постучалась.

За последние два года они с Драко очень сблизились, он стал ей настоящим другом. Спасение людей и магглорожденных волшебников, поиск решений сложнейших задач, провалы и успехи заложили основу их дружбы. Вместе бороться было легче. Но настолько личное объединило их впервые.

Дверь отворилась, и на пороге их встретил мистер Грейнджер.

— Папа, — Гермиона бросилась ему на шею. Мужчина выглядел осунувшимся, бледным.

— Проходи, дочка. И вы, молодой человек, — пригласил он их войти.

— Папа, познакомься, это мой друг, Драко Малфой.

— А это мой папа, Патрик Грейнджер.

Мужчины поприветствовали друг друга.

— А где мама? — с тревогой спросила Гермиона.

— Она в спальне, пойдем, — отец опустил глаза и помрачнел. — Джейн в сознании, но она очень слаба. Да и я не в лучшей форме, как видишь.

Они прошли в спальню, на кровати лежала женщина, в которой Гермиона с трудом смогла узнать свою мать. Всегда жизнерадостная, полная сил Джейн за сутки превратилась в бледную, почти безжизненную тень.

— Мама, — прошептала Гермиона и села на край кровати. Из ее глаз текли слезы, руки теребили край одеяла.

— Оставим их, — сказал мистер Грейнджер, уводя Драко из комнаты.

*

Когда Джейн еще была в сознании, она позвала Гермиону и Драко. Попрощаться.

— Береги ее, — сказала она, глядя Малфою в глаза.

Гермиона смутилась и покраснела. Драко приобнял её.

— Обязательно, миссис Грейнджер. Обещаю.

Глаза Гермионы вновь наполнились слезами. А это обещание… Ну что ж, пусть маме будет легче так считать, сейчас было точно не до объяснений.

Спустя четыре дня все было кончено. Первой ушла мама, за ней папа. Гермиона до последнего сидела с ними, но ничем помочь не могла. Драко старался не мешать, но в то же время был поблизости, поддерживал, помогал, чем мог, заботился, чтобы она хоть что-то поела. Она не ждала от него такого, но была безмерно благодарна за поддержку.

И вот дом опустел. Гермиона осматривала вещи, ей хотелось взять что-то на память. Плакать и переживать уже не было сил. Она и держалась то только на зельях, что ей приносил Драко.

Дверь в комнату открылась, и Малфой осторожно заглянул в комнату.

— Можно?

— Да, заходи, конечно. Я скоро буду готова, — сказала она, укладывая несколько фоторамок в коробку.

— Как ты? — он подошел к ней.

— В порядке.

— Мне ты можешь не лгать. Я знаю, через что ты только что прошла, но мы ничем не могли им помочь.

— Я осталась совсем одна, — плечи Гермионы опустились, и она опять заплакала.

— Ты не одна, — Драко подошел вплотную и крепко прижал хрупкую фигурку к себе. Она уткнулась ему в плечо, продолжая плакать. — У тебя есть я, — он немного отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я всегда буду с тобой, если ты этого захочешь, — прошептал он и поцеловал в висок. Он снова обнял ее, гладя по голове и плечам, а Гермиона прижалась к нему, ища поддержки и защиты. — Все будет хорошо, — шептал он, — это все когда-нибудь кончится, и все будет хорошо.

21 декабря 2012 года

Гарри бежал по коридору Министерства. Экстренное совещание. Сегодня и так день Икс, что еще такого могло случиться? Сегодня календарь майя обещал конец эпохи. А все ждали конца света.

Влетев в кабинет министра, он плюхнулся на ближайший стул и огляделся. Народу было много, помимо привычных министерских, были еще какие-то люди. И тут он с удивлением увидел Гермиону и Малфоя, сидевших на дальней стороне стола рядом с министром.