Устроившись в лодке поудобнее, Фредди закурил.

— Поехали, а то скоро совсем жарко станет.

— На лодке не станет! На, намажь мне спину, а то сгорю во цвете лет! — Родж протянул ему банку с солнцезащитным кремом.

Лодка, зарычав, сорвалась с места.

Остров не поражал разнообразием флоры и фауны. Каменистый берег, мало растительности, сухая трава и треск цикад. Фредди, который не особо любил дикую природу, предпочитая комфортабельный отдых, оборвал трехминутную экскурсию по местным достопримечательностям внезапной фразой: «Да ну нах, Родж! Вдруг тут водятся какие-нибудь… пауки!». Слово «пауки» моментально охладило исследовательский пыл мистера Тейлора. Именитые туристы раскинули на маленьком пляжике зонт, достали большие полотенца и устроились загорать.

Позагорав немного, решили искупаться. Солнце к тому времени достигло зенита. В темно-синей воде плавали огромные рыбины, напоминавшие Фредди японских карпов в его пруду в Гарден Лодж.

— Блядь, что это там?! Ой, больно-то как! — Фредди наступил на что-то. Ногу пронзила резкая боль.

Он решил было, что повстречал на своем пути краба или еще какого-нибудь экзотического подводного обитателя. Может наступил на морского ежа? И очень удивился, когда, наклонившись, разглядел на дне между камней осколок пивной бутылки.

— Родж, гляди-ка! Нет в мире необитаемых островов! — Фредди поднял руку, демонстрируя кусок зеленой стекляшки с зазубренным краем.

Роджер выбрался из воды.

— Вот бляди! Сейчас возьму в лодке аптечку. Посмотрим, что там есть.

Фред, хромая, вылез на берег и бухнулся на полотенце. Ступня сильно кровоточила. Стекло оставило небольшую, но глубокую рану с рваными краями.

Через пару минут к нему подошел Родж с распотрошенной аптечкой.

— Вот, тут есть перекись и бинт. Дай посмотрю, не осталось ли стекла внутри…

Вдруг Фредди почти закричал:

— Нет, не смей! Не трогай!

От неожиданности Роджер отпрянул.

— Ты что, с ума сошел?

— Нет, не сошел. Я просто… просто прошу тебя, Родж, пожалуйста, не трогай мою ногу. Я сейчас сам продезинфицирую, заклею, и все будет нормально. — Фредди перевел дух и, кажется, немного успокоился, но его глаза все еще отчетливо выдавали испуг. — Пожалуйста, дорогой не надо, ладно? Я сам…

— Фред, ты ебанулся что ли? Я — не Бри, крови не боюсь. Что тут такого-то, ранку вшивую заклеить? Я на своих руках насобачился. Просто дай посмотреть, нет ли там…

Роджер вновь потянулся к пострадавшей ноге. Фредди резко оттолкнул его руки.

— Не смей! Не надо!

— Ты в своем уме? На солнышке перегрелся?

— Роджер, я тебя очень прошу, не прикасайся ко мне.

— Блядь, точно перегрелся! Не паникуй. Забыл, что я — почти врач?

— Родж, послушай меня. Я не паникую. Не надо трогать рану, хорошо? Просто дай аптечку.

Он предпринял попытку самостоятельно дотянуться до белой пластиковой коробки, которую Роджер расположил на камнях рядом с собой.

— Что ты делаешь? — Родж снял очки и в сердцах кинул их на полотенце. — У тебя что, психический заеб какой-то: «Отойди!», «Не трогай!» Заразный ты что ли?

— Да!

— Что «да»?

— Да, заразный. — Фредди на мгновение отвернулся, подставив лицо палящему солнцу. — Родж, у меня ВИЧ.

У Роджера перехватило дыхание. Слова Фреда были, как удар под дых. Несколько мгновений он не знал, что сказать, лишь пораженно хлопал глазами.

— Ты с ума сошел говорить такое?!

— Говорю то, что есть. У меня ВИЧ. Ты же знаешь, что это за дерьмо, правда, «почти врач»? Так что, будь умным мальчиком, дай сюда сраную аптечку и не вздумай трогать руками мою рану. Понял меня, дорогой? Ну вот и молодец.

Ошарашенный Роджер положил аптечку рядом с Фредди и, не переставая часто моргать, опустился на подстилку.

Фредди взял пузырек с перекисью и дрожащими руками стал смывать кровь. Жидкость пенилась, пузырилась и шипела.

— Я… я завтра уеду. Я как-то не подумал, что может получиться вот так… Прости меня, Роджер.

Совершенно потеряв былой задор, Родж ожесточенно кусал губы. До него не сразу дошло, о чем это толкует Фред.

— Что? Куда? Куда ты завтра уедешь? Придурок! Боже, какой же ты придурок! Бли-ин… — Роджер схватился за голову и тяжело дышал. — Уедет он… идиот! Никуда ты не уедешь, понял? Понял?! Охуел? Уедет он!

Руки чесались хорошенько дать Фреду по морде. Ударить, встряхнуть, чтобы тот поскорее пришел в себя, улыбнулся и сказал, что неудачно пошутил. Или это просто морок? Да, морок ясного полдня, когда солнце напекло голову…

— Скажи, что ты шутишь, Фред. Скажи, пожалуйста… — почти умолял он сразу севшим голосом.

Фредди опустил голову и, слабо покачав ею, выдохнул:

— Не могу, извини. Это правда. Я не хотел пока говорить ни тебе, ни парням. Может, это и есть трусость, не знаю… Помнишь, когда мы летели на вертолете над Небуорт-Парком, ты все выспрашивал, что мы придумаем к следующему туру, а я… я уже знал, что это последний тур «Queen». Прости, Родж. Я не в курсе, сколько мне осталось. Хотел, чтобы люди меня запомнили таким: в короне, во всем блеске. Это был прекрасный тур, ежик. Восхитительный тур. Вряд ли мы когда-нибудь смогли бы лучше… Я и сюда с тобой полетел, потому что подумал, вдруг больше такой возможности не будет, как знать… — Фредди замотал раненую конечность, вздохнул и отложил аптечку. — Ну вот. Пока жить буду, ничего страшного.

Угадав в его словах горькую насмешку, Роджер сжал кулаки. Потом, не уставая терзать побелевшие губы, пристально посмотрел ему в глаза, размахнулся и… со всей силы ударил кулаком по полотенцу. А после уткнулся в плечо Фредди и заплакал. Горько и безудержно.

— Родж, ты что? Не надо! Успокойся, парень! Дорогой, я еще жив, — Фредди успокаивающе погладил его выгоревшую на солнце макушку. — Аткинсон говорит, что с этим можно прожить еще долго. Может, пять лет или даже десять… кто его знает. А может, завтра придумают какое-нибудь эффективное лекарство. Врачи ведь постоянно изобретают новые лекарства… Пока все не так уж плохо. Но еще одного тура я не потяну. Лучше потратить оставшееся время на создание музыки. Выпустить еще альбом или два. И пожалуйста… я очень тебя прошу, будь осторожен. Не хочу, чтобы и ты… чтобы ты тоже случайно заразился этой пакостью.

Фредди умолк.

Роджер почувствовал, как его накрывает волна черного ужаса и не знал, что делать, как защититься.

— Фред, как ты мог? Как ты мог?! Фред, это не честно, блядь! Твою же мать, это не честно!..

— Дорогой, в жизни всякое бывает. Ты не говори ничего парням. Не хочу, чтобы они вот так, как ты, раньше времени меня хоронили. Я решил, что буду жить нормальной жизнью, сколько смогу. Ну, и мы с тобой еще напишем много суперхитов — пусть все охуеют! Черт возьми, я же Фредди, мать его, Меркьюри, а не сопля в сахаре! Все, закрывай водопроводный кран! А то я стал мокрее, чем когда из моря вылез. Давай… Роджер, ты слышишь меня? Брайану с Джоном потом… ну, когда совсем… ладно? Я сам скажу. Пусть пока будет между нами.

— А ты… ты давно знаешь? — Роджер вытер лицо краем полотенца и постарался взять себя в руки.

— Недавно узнал, — ответил Фредди уклончиво. — Не имею понятия, как, когда… с кем. И гадать смысла нет. Все. Давай забудем о том, что я тебе сейчас сказал, а? Не будем портить отпуск. Когда еще мне светит такой роскошный расклад: море, солнце, халявное пиво, шикарная вилла и сам мультимиллионер, мировая рок-звезда и секс-символ Роджер Тейлор катает меня на яхте… ну, или рыдает под боком. Заебись, я крут!

Он потянулся к своим шортам, чтобы достать из кармана сигареты.

— Давай сегодня бухнем? Как в молодости, когда мы квартиру вместе снимали… — Роджер улыбался сквозь слезы. — Помнишь, какие мы попойки устраивали, наряжались в платья?

— Вот это уже дельное предложение! Только ногти я, хоть убей, красить не буду! Облезешь! Кстати, намажь мне спину кремом, а то своими потоками соплей все смыл, и я теперь могу сгореть! — Фредди лукаво улыбнулся совсем как тогда, много лет назад. И Роджера немного отпустило.