Огромные белые хлопья, как перья из распотрошенной перины, падали на землю и не таяли. Казалось, тучи, зависшие над землей, все же напоролись на верхушки деревьев, и сейчас содержимое их огромных животов покрывало все вокруг белым саваном. Мир как будто замер. Еще можно было различить кусты у окон, но цветник и садовые деревья терялись в пелене за окном. Небо падало на землю растворялось в ней… или это земля растворялась в небе?
Брайан смотрел, не в состоянии оторвать глаз от завораживающей картины. На душе прояснялось. Та страшная ночь теперь виделась в совершенно ином свете. Порой он слышал краем уха — вероятно, от Мэри, — что Фредди больше всего «не любит спать один», но не предавал этому такого уж значения. Ему и в голову не могло прийти, что все настолько серьезно. Что речь не об очередной невинной придури «капризной Королевы».
Что и говорить, он тогда повел себя как настоящий трус. Фредди сказал лишь то, что он, Брайан Мэй, хотел услышать — и он поверил, ведь так было легче всего. Простое объяснение, позволяющее не углубляться в проблему. Не замечать на душе близкого человека кровоточащей раны…
Впрочем, на этот раз Брайан отчего-то не спешил посыпать голову пеплом. Какой смысл, если все равно уже ничего не изменишь? Кажется, недавняя апатия вернулась и вновь готова была заполнить его до краев. Но отныне он отчетливо понимал: нет ничего удивительного в том, что они, прожив бок о бок с Фредди Меркьюри столько лет, знали о нем так мало. Они сами закрывали глаза и уши. Сами не желали видеть и слышать.
— Так вот, о чем я… Это правда, что я знал о Фредди больше, чем вы. Да и про вас знаю больше, чем вы сами, — без тени сарказма произнес Джим Бич, устраиваясь поудобнее в кресле. — Так уж сложилось… Только сразу говорю, выбросьте из головы эту дурь, будто Фред вам не доверял! Он берег вас. Меня — нет. И потом, я ему про вас тоже не говорил лишнего.
— Не понял. Поясни, о чем это ты? — Джон отправил в камин очередной окурок. Весь этот разговор окончательно его опустошил.
Противостоять Джиму было сложно. Их многомудрый менеджер всегда дотошно вникал в ситуацию и держал руку на пульсе. Честно говоря, за годы, что они работали вместе, у Джона ни разу не возникло даже мимолетной мысли, что Джим делает что-то или намеревается сделать не на благо группы, даже когда тот, как сейчас, спорил с ними, продавливая то или иное финансовое или маркетинговое решение. Он был надежным членом команды. Поддерживал клевые идеи, от кого бы они ни исходили, и вовсе не чурался того, чтобы выглядеть «не солидно». Например, когда с удовольствием наряжался для вечеринок Фредди или организовывал тот веселый бедлам в Новом Орлеане.
— Что тут пояснять? Считаешь, только у Фредди случались… кхм, проблемы? Нет, время от времени мне приходилось подтирать лужи за каждым из вас. Та история с Миннсом… Ведь он был далеко не единственным, кого я просил написать письмо аналогичного содержания. — По старой привычке Джим погладил уже немаленькую лысину.
— Хочешь сказать, что других его… любовников — тоже? — Брайан резко отвернулся от окна, хотя еще секунду назад казалось, будто он не слышит разговора, уйдя в снежную тишину за окном. — Ты что, разгребал личные дела Фреда постоянно?
— Не только. Всегда лучше предупредить болезнь, чем потом лечить. Пресса есть пресса. С людьми нужно договариваться таким образом, чтобы избежать обид и проблем. Если хочешь, чтобы девочки и мальчики не бежали откровенничать с таблоидами, волей-неволей придется находить общий язык. — Джим вздохнул. — Брайан, ты же и сам должен помнить ту милую девочку из Мюнхена… Скажи-ка мне, что стало бы с твоим браком еще тогда, в восемьдесят втором, если бы эта малышка — уже не помню, как ее звали — рассказала газетчикам, как делала аборт от всемирно известного и глубоко женатого гитариста? Как ты обещал жениться на ней, а в конечном счете сломал ей жизнь?
Брай побледнел еще сильнее, его губы сжались. Нет, он понятия не имел, что Лиззи — в отличие от Джима, он и не забывал ее имени — была беременна. Однако это объясняло многое, включая ее настойчивость, которая в свое время так бесила его, ведь он и вправду не давал и не собирался давать ей никаких обещаний.
— Но… почему она не сказала мне? — первое, что он сумел выдавить он. Других мыслей в голове не было.
— А что бы это изменило? — парировал Джим. — Разве был хоть один шанс, что ты бросишь двоих детей, узнав об еще одном? Нет, не было. И она хорошо это понимала. Уверен, ты и впрямь не брал на себя никаких обязательств — такой опрометчивый поступок не в твоих правилах. Но обиженные девушки способны кое-что присочинить, да и не только девушки… Вообрази, что бы сказали твои родители, появись в прессе нечто подобное? — Джим помолчал несколько секунд, наблюдая за реакцией. Брайан так и не нашел, что сказать в ответ. Та старая история стоила ему достаточно нервов, и вспоминать о ней не хотелось так же, как и о бракоразводном процессе, конца и края которому не видно. — То-то же. Потому если возникало хоть малейшее подозрение, что такое может произойти, я старался предотвратить скандал. У нас с Полом это неплохо получалось. Обычно все ограничивалось определенной суммой и письменным обязательством. Собственно, ничего такого, что могло бы кого-то задеть. Лучше уж заплачу я, чем «The Sun» или «News of the World». Если деньги те же, какая разница, от кого они получены? И потом, мне не так уж часто приходилось прибегать к подобным мерам. До сих пор у вас, парни, не бывало ни одного по-настоящему серьезного косяка. Вероятно, потому-то журналисты и кидались с таким остервенением на сообщения о ваших вечеринках, в разы преувеличивая их масштабы и даже не замечая того, что все это — не более чем часть шоу. Правда, с Крисси так и не получилось договориться мирно…
— А как же сам Прентер? Чего ж ты ему не заплатил, чтобы он не поливал Фреда грязью? — сердито осведомился Роджер. Он оставил очки в спальне, и сейчас Джим для него являл собой расплывчатое темное пятно в кресле. Невозможность видеть мимики собеседника раздражала, хотя до этого момента вовсе не казалась проблемой.
Злость на Пола Прентера не оставляла его. Одно имя поднимало в душе черную бурю, и на сей раз ревность была тому причиной лишь отчасти. Как будто где-то внутри сидел комар и зудел-зудел… Недавние слова Дикки задели его больше, чем Роджер мог ожидать, и определенно куда больше, чем он того хотел. Еще недавно, всего полчаса назад, было ясно, что Пол виноват, что те отвратительные статьи — его рук дело, а сейчас… Зуд усилился. Ведь это правда, Джиму всегда удавалось предотвращать скандалы в прессе. А этот, стоивший Фреду столько нервов и здоровья, выплыл так неожиданно и подло.
— Потому что и подумать не мог, что он способен на такую мерзость. Для меня, как и для вас, это было, как ведро ледяной воды. — Джиму не хотелось дальше развивать тему.
Он до сих пор помнил во всех подробностях свой разговор с Джоном Ридом в начале семьдесят пятого. Преуспевающий бизнесмен, менеджер Элтона Джона согласился взять под свое крыло «Queen» — группу, от сотрудничества с которой уже отказались Дон Арден, Питер Грант и еще многие. Одни диктовали невыполнимые условия, другие не желали портить отношения с Шеффилдами. И уж точно никто не собирался брать на себя внушительный долг парней перед компанией.
Мог ли Джим отказать старине Джонни в такой мелочи, дать работу его бывшему возлюбленному? Тем более, что парень был исполнительным и толковым, успел немного поработать на радио и знал изнутри, каков он, этот огромный и сложный механизм, именуемый шоу-бизнесом.
Пол прижился быстро. Именно он поначалу курировал большинство вопросов, связанных с группой, и решал проблемы. Но все портил один момент…
Нельзя иметь личные отношения с подопечными в таком деле. Джим Бич был непреклонен. Никаких связей, никаких близких контактов. Только в этом случае возможна нормальная рабочая обстановка. Пол не послушался. Долгое время он разными способами пытался разрушить то, что скрепляло «Queen». Настойчиво и грамотно делал все возможное, чтобы оторвать Фредди от группы, поссорить с парнями, в первую очередь с Роджером, виртуозно раздувая угли под котлом с его эго, затягивая в водоворот веселой и порочной жизни.
