— Разрешаю.
— Хочешь ли ты озвучить какие-либо дополнительные условия на этот счет?
— Нет. Делай что хочешь, Джим. Только не делай все это… скучным.
— Использование в рекламе, кинофильмах, на концертах?
— Да, конечно.
— Следующий вопрос. Кто будет заниматься управлением твоих компаний?
— Ты. Джим Бич.
— Ты передаешь мне право принимать решения относительно имущества и капитала этих компаний?
— Передаю.
— И последнее. Принято решение сделать заявление в прессе. Рокси подготовила пресс-релиз. С твоего позволения, я зачитаю… — Джим надел очки и, прочистив голос, приступил к чтению: — «Учитывая слухи, ходившие в прессе последние две недели, я хочу подтвердить: анализ моей крови показал присутствие ВИЧ. У меня СПИД. Я считал нужным держать эту информацию в секрете, чтобы сохранить спокойствие родных и близких. Однако пришло время сообщить правду моим друзьям и поклонникам во всем мире. Я надеюсь, что каждый присоединится к борьбе с этой ужасной болезнью». — Отложив черновик, Джим впился вопросительным взглядом в лицо собеседника. Он догадывался, что этот пункт обрадует Фредди наименьшим образом, но все было оговорено заранее. По многу раз названы причины, почему обнародовать правду о его болезни не просто желательно, а необходимо. Едва ли Фредди пойдет на попятную в последний момент. Нет, он не из таких людей. — Итак, ты даешь разрешение на публикацию пресс-релиза?
Фредди молчал не меньше минуты. Именно этого решения он боялся больше всего. И подозревал, что затем Джим и пришел сегодня — чтобы в последний раз убедить его в правильности выбора.
Что ж, если так, в этом нет нужды. Фредди отлично понимал, как должен поступить, несмотря на сомнения и горечь. Пусть это означает не только подтвердить все грязные сплетни, мелькавшие о нем в газетах в последние годы, но и дать зеленый свет новым. При жизни его мало волновало, что о нем судачат окружающие, а после смерти ему и вовсе будет плевать. «Умер и похоронен» — не его ли это слова? Когда-то ради сохранения группы он уже принес жертву, оказавшуюся куда больше и страшнее, чем думалось поначалу. В сравнении с этим пожертвовать посмертной репутацией — какая мелочь! Зато песни, даже написанные «развратным геем», по-прежнему будут блистать. А значит, все это не напрасно.
— Да, — сказал он наконец коротко и твердо. Все-таки Майами прав. Придуманная им схема порочная, но действенная. Какая разница, что о тебе пишут, главное, чтобы продолжали писать, верно?
Остается надеяться, что парни все поймут правильно…
Джим выключил диктофон.
— Думаю, этого достаточно. Если пойдут кривотолки, или кто-то не особо умный захочет судиться с нами, у меня будет страховка в виде этой записи. Фред, раньше я не задавал этого вопроса, но все же спрошу. Как ты отнесешься, если парни попробуют снова работать в группе, но с другим певцом? Вопрос сложный и горький. Тебя никто и никогда не заменит — практика показала, что вместе вы делаете дело в сто раз лучше, чем поодиночке. И вряд ли у них получится сызнова построить карьеры.
Фредди покачал головой.
— Да мне плевать, Джим! Правда. Парни слишком молоды, чтобы ставить на себе крест. Бри интересовался на днях, когда ему лучше выпустить сольный сингл. Тактичный, ты его знаешь… Вот пусть сейчас и выпускает. Получится у него что-то или нет, я не знаю, но все равно волну интереса он словит.
— Может, и нам выпустить что-нибудь? У вас с парнями остался кое-какой материал… — Эти слова любому показались бы верхом цинизма, но Джим знал, что Фредди его поймет.
— «Рапсодию». Выпусти «Рапсодию»… Все же это, черт побери, лучшее, что я написал!
— Отличная идея! А как насчет стороны «Б»? Снова песня Роджера про машинку? — Джим невольно улыбнулся.
— Да, песня Роджера. Пусть будет «These Are The Days Of Our Lives»…
— Прекрасно. — Джим уже прикинул, какие распоряжения следует отдать, чтобы тираж был готов в самое ближайшее время.
Он понятия не имел, сколько еще проживет Фредди, но уже сейчас было ясно, что это — считанные дни. После обнародования пресс-релиза поднимется грандиозная шумиха. Использовать ее как рекламу — самое разумное, что они могут сделать.
— У вас огромный архив. Я долго думал, как распорядиться оставшимся материалом. Полагаю, я смогу уговорить парней сделать еще один альбом. Это будет лучшим памятником…
— Памятником — мне? — Фредди горько усмехнулся. — Ну конечно. Им может не хватить материала. Поройтесь там… Я что-то записывал… давно. Можно тоже туда… Джим! — Дыхание сбилось. — Джим, я не хочу, чтобы повторилось то, что было в семьдесят пятом. Джим, помоги парням! Не дай им потратить деньги на херню. Постарайтесь заработать еще на нашей музыке. Не хочу, чтобы парни на старости лет остались ни с чем. Они еще такие молодые… Не надо чтобы… они просрали остаток жизни. Присмотри за ними. Брай слишком совестливый. И он точно скатится в очередную депрессию. Не дай ему наделать глупостей, сорваться опять… Он может. Роджер… помогай Роджеру. Даже с самыми дурацкими проектами. Я буду скучать по нему… там. А он, наверное, тут по мне. Не бросай его. — Фредди перевел дух. — Дикки… он в последнее время начал прикладываться к бутылке. Водится за ним такой грешок. Вообще-то он — разумный парень, но… гляди за ним в оба, ладно?
— Постараюсь. Обещаю тебе сделать все, что могу. В прессе сейчас будет буря…
— Мне все равно. А родители и Мэри… думаю, они переживут. Только научи их, что говорить на публике. «Если не можешь противостоять — присоединяйся». Ты ведь тоже следуешь этому правилу?
— Тебе правда безразлично, что о тебе будут думать люди?
— Обо мне — правда. Куда важнее, что будут думать про музыку. А она у нас не говно, правда, Джимми? Ты же мне никогда не врал, как и я тебе.
— Правда, Фредди. Она… — Джим не сразу подобрал верное слово. Надо признать, этот вопрос выбил его из колеи. — Она божественна.
— В таком случае насрать, каким исчадием ада я был. Я прожил жизнь, как хотел. Да и умираю не самым сраным образом. Король Джимми захлебнулся блевотиной — вот это и вправду стремный конец…
— Хорошо. Еще одно дело. Если твои бывшие, например, Миннс, начнут продавать прессе подробности твоей жизни, как мне реагировать? Просто я как раз вспоминал ту историю с его «самоубийством»… Тогда ты правильно придумал потребовать у него письменное заверение. Но сейчас это работать не будет. С твоей кончиной у него и у многих других будут развязаны руки.
Как бы частенько ему ни приходилось тушить пожары в самом зачатке, Джим боялся, что сейчас испытанная методика не будет работать.
Фредди на мгновение прикрыл глаза. Кажется, на посеревшем лице наметилась улыбка.
Несколько лет назад, когда стало ясно, что конец близок, он попытался наладить отношения с Миннси. Не хотелось уходить с лишним камнем на шее. Но похоже, тот так и не позабыл давнюю обиду. И потом, он и вправду не единственный…
— Не реагируй никак. Собака лает — ветер носит. Не мне объяснять тебе азы маркетинга. Пусть пишут, что хотят, это их дело. Чем больше небылиц — тем лучше. Где правда, где ложь — кто разберет? А реальная жизнь, она только для нас, Джимми. И благодаря тебе останется нашей.
— Понимаю… — Джим встал и, подойдя к окну, раздвинул занавеску. На улице накрапывал мелкий дождь. И хотя было еще довольно тепло, все явственно ощущали, что зима не за горами. — В нашем деле интерес публики никогда не бывает лишним. Не мне тебе говорить.
На сей раз Фредди улыбнулся в полную силу.
— Забавно, дорогой. Когда-то давно, когда я был молодым идиотом, мне так хотелось стать Легендой! А сейчас я понимаю, что Легенда — это чувак, захлебнувшийся в собственной рвоте. Это парень, которого расстрелял безумец. Или совсем зеленый придурок, не справившийся со своим навороченным «Рorsche Spyder». А я, выходит, буду в этой компании сдохшим от СПИДа разнузданным бисексуальным засранцем. Нормально. Мне подходит.
— Согласен, неплохая компания. — Джим смотрел на него во все глаза, чувствуя, что сохранит в памяти эти мгновения до конца жизни. — Знаешь, когда в восемьдесят шестом ты вырядился в корону и мантию, многие решили, что ты рехнулся. Но… ты был прав. Абсолютно прав. Ты — Король, Фредди, как бы по-идиотски пафосно это ни звучало.
