— Простой-ка. Кто это «он»? — Джим немного пришел в себя, и этот поток гневной, мало связной речи уже не пугал его так сильно, как в первые секунды. Теперь он ясно видел: перед ним стоит никакая не пантера, а всего-навсего мальчик. Обиженный и растерянный.

Сам не зная, почему, Джим вдруг ощутил резкий, болезненный укол сострадания. Ему пришлось собрать всю профессиональную выдержку, чтобы сохранить хладнокровие.

— Фредди, ради бога, объясни мне, кто глумится над вами и почему?

— Наш менеджер. — Ответ прозвучал очень тихо, словно с этими словами из трясущегося в гневе парня вышла вся энергия, хотя пару мгновений назад казалось, что она с легкостью перекроет энергию трех атомных электростанций. Он упал на диван и закрыл лицо руками.

— Фредди, Господи, что такое? Что у вас с ним… — Неожиданная мысль обожгла так, будто Джиму в лицо плеснули стакан кипятка. — Он что, тебя… — Слово так и не сорвалось с языка.

В комнате вдруг стало на удивление холодно.

— Да, он меня… Да. — Фредди не отрывал рук от лица. Его трясло. — Это мерзко, это гадко… Но все, что нам дает «Trident», оплачивается отдельным счетом. Шеффилды прислушиваются к этой скотине. Я уже пытался говорить с Норманом — бесполезно! Я… больше так не могу. Не хочу больше так! Помоги! Нам нужно разорвать этот сраный контракт. Я — не проститутка. И не собираюсь торговать собой за… — Его голос стал совершенно спокойным. И это было страшнее всего.

Только теперь Джим осознал, что подозревал нечто подобное с самого начала. Возможно ли это у Шеффилдов? Хм… А у кого невозможно вообще? Шоу-бизнес построен на таких вот предосудительных и грязных связях. Деньги, наркотики, секс — вот что держит это красивое гламурное сооружение, пропахшее изнутри спермой, мочой и грязными мыслями.

В эту минуту несчастный парень, который только что на его глазах попрощался со своей гордостью, вдруг расправил плечи и вновь превратился в независимого и гордого персидского принца.

— Не дождется. Все будет по-моему, дорогой, и никак иначе. Мы выпустили альбом, Джим. Мы все-таки выпустили его, несмотря ни на что. Несколько песен точно станут суперхитами. Обложку снова делал Мик Рок. И ты придешь на наше шоу в «Rainbow» в следующий вторник. Я тебя туда приглашаю. Когда ты увидишь нас с парнями в действии, то поймешь, что все не зря. Джим, нам бы только уйти от «Trident»…

Одним глотком Джим допил содержимое своего бокала. Бренди обжег горло и горячей волной покатился в желудок.

Наконец он понял, что не сможет не заняться этим делом. И не только из жалости к молодому человеку или из уважения к его честности. Главное — Фредди ясно отдавал себе отчет, что он делает и зачем. У него была цель, горевшая впереди ярким мерцающим заревом. А Генри Джеймс Бич больше всего уважал людей, которые знают, чего хотят.

Конечно, систему не изменить — ни он, ни, похоже, сам Фредди на это не рассчитывали. Но можно помочь в одном конкретном случае. Если попытаться расторгнуть контракт максимально полюбовно, возможно, у него все-таки получится вытащить парней из дерьма.

Джим приблизился и положил руку Фредди на плечо.

— Кто еще знает?

— Никто. Ни одна душа.

— Хорошо. Все, что было сказано в этом кабинете, останется строго между нами. Я берусь за дело. Но предупреждаю сразу, как только Шеффилды прознают об этом, ваше положение ухудшится. Конечно, долго держать в тайне нечто подобное не выйдет в любом случае, и все же, чем позднее в «Trident» станет известно о наших замыслах, тем лучше. Я попробую расторгнуть контракт досудебным порядком, потому что если дойдет до суда, все может неимоверно затянуться. Не хочу тебя пугать, но такие разбирательства могут продолжаться годами, так что, запасись терпением. Согласен?

— А разве у меня есть выбор? — осведомился Фредди с грустной улыбкой. — Главное, вытащи нас, Джим. Тогда и я в долгу не останусь. — Он допил бренди и задумчиво покрутил стакан в руке. — Знаешь… пожалуй, налей еще, дорогой. Выпьем за то, чтобы у нас все получилось!

… Через несколько дней Джим, сидя за столиком в клубе «Rainbow», с изумлением смотрел на сцену, раз и навсегда понимая, что наконец нашел то, чему хотел бы посвятить жизнь. Адвокатская практика, азартные тяжбы в суде, интересные контракты, большие деньги — все это отныне казалось ничем. На пластинке эти парни были хороши, спору нет. Но вживую они были невероятны!

Стоило ли это карьеры юриста? Что ж, не все сразу…

Уже тогда, полностью погрузившись в хитросплетения контракта, Генри Джеймс Бич по своему обыкновению рассчитывал на три шага вперед. Собственных денег, чтобы пуститься в рискованный музыкальный бизнес, у него не было. К тому же, ему не помешало бы немного перенять опыт маститых воротил. Однако теперь он отчетливо понимал свою цель — нет, не только вытащить парней из дерьма, а стать машинистом в этом экспрессе, на всех парах несущемся к мировой славе.

Фредди хочет быть легендой? Это именно то, что нужно. Ничто в мире не продается лучше, чем легенды. Сказка всегда востребована. И черт побери, Джим сам поверил в нее!

***

28-е ноября 1991 года

Постепенно дорога становилась свободнее. Последние километры Джим преодолел довольно быстро, но потом что-то пошло не так. Судя по всему, он свернул раньше, чем нужно.

Черт! Карты у него с собой, конечно же, не было. Казалось, он хорошо помнит дорогу — и на тебе!

Пришлось продолжать путь по основательно раздолбанному и грязному после вчерашнего дождя проселку. Над холмами и перелесками нависали толстые, как откормленные ирландские овцы, тучи — настолько низко, что их рваные животы как будто касались вершин деревьев.

Куда ехать? Где хоть какой-нибудь населенный пункт? Кругом одни пустые поля, такие прекрасные в летнюю пору, ставшие серыми пустошами сейчас, в начале зимы.

Наконец он добрался да небольшой деревни и остановился у придорожного бара. Посетителей почти не было. За стойкой дама средних лет протирала бокалы и изредка поглядывала на телевизор, шуршащий в углу.

— Доброе утро, — Джим устало опустился на стул.

— Здравствуйте. Что будете заказывать? — Дама оторвалась от своего занятия. По экрану бежали заключительные титры какой-то мыльной оперы. — Ну вот, конец. Сейчас будут новости. Выключить?

— Как хотите. Мне бы что-нибудь на завтрак. Сэндвич и чай? И еще я бы хотел приобрести карту местности, если она у вас есть.

— Не вопрос, сэр, не вопрос. — Женщина скрылась за дверью, чтобы вернуться через полминуты со свернутым вчетверо листом бумаги. — Сейчас все будет. А пока вот карта. — Она положила лист бумаги на стол и сделала телевизор погромче.

Пока дикторы обсуждали последние известия из парламента и кабинета министров, Джим успел определить, где находится. Милфорд. Всего 3,9 мили до поместья Роджера. Он и впрямь рановато свернул. Благо, все оказалось не так уж страшно…

До слуха донеслось знакомое имя. Снова в новостях говорили о вчерашних похоронах, о личности покойного, о СПИДе и кремации.

— Ваш завтрак будет готов через минуту. — Женщина грустно вздохнула, присев на соседний стул с очевидным намерением почесать языком. — Мистер, а Вам… нравится «Queen»?

— Что? — Джим встрепенулся.

— Ну, Вам нравится Фредди Меркьюри? Я очень люблю его музыку! Иногда у нас тут бывают вечеринки, местные парни поют эти песенки… Видно, хороший был человек. Разве плохой бы написал столько чудесных песен? Жалко, что умер от этой противный новой болячки… Ох-хо-хо, и что только к бедным людям не пристанет! Болезни никого не щадят. Такой красивый, молодой… А пел-то как! Разве ж нельзя ничего сделать с этой гадостью? — Она вновь поднялась на ноги. — Вам сэндвич подогреть?

— Да, если можно, — машинально отозвался Джим. И, немного подумав, спросил: — Так песни поют?

— А то! Как он, конечно, не умеют, но все равно бывает хорошо и весело.

Через пятнадцать минут, наскоро перекусив и поблагодарив словоохотливую даму, Джим вновь запрыгнул в машину и теперь уверенно рулил по направлению к Милхангеру — именно так называлось поместье Роджера, хотя мало кто мог осилить труднопроизносимое название.