Она не будет его спасать, рискуя собственной жизнью, не будет его спасать…

— Эй! Вы как там?

Она понимает, что безумный профессор ей не ответит. Рей плюёт на номер Кайло и уже в конкретной панике набирает службу спасения.

— Тут пожар! — кричит она диспетчеру. Сбиваясь и путаясь, Рей называет адрес и просит также прислать скорую, наблюдая, как дым из сизого становится чёрным.

Дело — жопа теперь не только для Палпатина. Здесь третий этаж, а это значит, ей придется прыгать и гарантировано сломать себе что-нибудь. А перед этим скинуть потерявшего сознание старика…

Но она ведь уже решила, что не будет его спасать. Не будет!

Закусив губы, Рей бежит от спасительного окна к двери его подсобки, закрывая нос рукавом кофты. Она уже начинает закашливаться от задымлённого воздуха.

Сколько она сможет так продержаться? Насколько тяжёл окажется маразматичный мудень?

Но она не добегает.

Дверь кабинета с треском выламывается и падает чуть ли не на неё — но Рей вовремя отскакивает перед лицом рушащегося дверного полотна.

За ним вваливается, едва не теряя равновесие, Кайло… Бен Соло Рен — или как его… без разницы! Весь взмыленный, он одуревшим взглядом окидывает и её, и кабинет, а затем хватает в охапку и вытаскивает наружу. Рей продолжает кашлять в попытках добыть лёгким хоть немного чистого воздуха.

В коридоре тоже дымно.

— Какого ты вообще попёрлась к нему сейчас?! — кричит Кайло, тряся её за плечи, пытаясь стряхнуть челку с глаз и испепелить её своим горящим испуганным взглядом.

Но Рей вырывается.

— Кайло, он ещё там!

Он оглядывается, мрачнеет, но, не взглянув больше на неё, ломится обратно в кабинет и скрывается в дыму.

От того, чтобы последовать за ним, Рей останавливает только то, что она и так рискует потерять сознание и боится, что двоих Кайло уже не вытащит.

Ей срочно нужно на свежий воздух, прямо сейчас, но она замирает, прикованная взглядом к проёму, где из-за дыма не видно уже ничего. Из соседних кабинетов выбегают люди, испуганно перекрикиваются, многие спешат на улицу.

Держась за стену, уже пошатываясь на ногах, Рей отсчитывает время долгими тревожными ударами сердца.

Желудок делает сальто, когда появляется Кайло: он прячет лицо в сгибе локтя и тащит на себе профессора. Рей, несмотря на слабость, кидается к нему и помогает нести старика. Кое-как они добираются до лестничного пролёта, где уже можно дышать свободнее. Мимо них проносятся спасатели и исчезают по направлению к проклятому кабинету.

И тут Кайло валится на пол вместе с бездыханным Палпатином.

Нет, нет, нет!..

Рей падает на колени рядом с Кайло.

Его глаза закрыты, но она сгребает его за грудки, прямо за его такой классный чёрный свитер, и начинает встряхивать.

— Бен! Бен! Пожалуйста, не умирай!

Она хватает его за лицо, лихорадочно прикидывая, сумеет ли сделать искусственное дыхание: она ведь так и не помнит, сколько нужно делать вдохов и сколько нажимов на сердце, и как их чередовать.

Но Кайло не совсем вырубился, он что-то хрипит ей. Рей склоняется совсем низко и слышит:

— И не… подумаю. Ты мне… ещё… не дала.

И, выдохнув это ей в щёку, он всё же теряет сознание, но с ухмылкой на губах. Рей истерично смеётся сквозь слёзы, когда и Бена, и Палпатина подбирают медики.

***

— Слышал про пожар?

— Ага. Просто с ума сойти. Поверить не могу, что пропустил такое. Жаль, меня не было в этот день на парах.

— Да я всё заснял.

— Да ладно!

— Гляди.

Финн выуживает телефон и показывает изумлённому По видео, снятое с аллеи перед зданием: третий этаж хорошо просматривается, и густой чёрный дым с редкими всполохами оранжевого пламени валит прямо как из градирни.

— Твою ж мать, — выдыхает По и заливает впечатление пивом.

Финн гордится своим трофейным видео.

— Никто не пострадал хоть?

— Только сам Палпатин и придурок Соло.

— Вот же ж!

— Прикинь.

— Палыча, кстати, не откачали.

— А Бена?

— Да он только надышался чутка. Всё с ним норм будет. Его даже класть в больничку не стали.

— Откуда такая осведомлённость?

— Рей рассказала… А! Так ты что! Она же тоже там была.

— Офигеть!

Некоторое время они просто задумчиво, многозначительно качают головами. В квартире у По тихо, занавески задёрнуты, слышно, как тикают часы в гостиной.

Они сидят в креслах-мешках в его спальне. Всё утро этого воскресного дня репетировали новую песню. Только гитара и немного перкуссии.

— Ты же в курсе про Зори? — спрашивает По, вырываясь из раздумья.

Финн кивает. Сразу было понятно, что эта девчонка к По прибилась на время. Да и сам он помалкивал, но чем-то она ему не нравилась: эта подруга слишком много внимания оттягивала на себя.

— А меня Джанна отшила, — решил поделиться он, чтобы другу не было так обидно. — А потом ещё и Роуз.

— Ого, — По делает глоток, словно пытается скрыть удивление. — Ну, тогда ты выиграл.

— Ага, — протягивает Финн безрадостно.

Они снова сидят в тишине. В просвете между занавесками ярко светит солнце, даже сквозь ткань заливая комнату мягким светом. Видно, как в воздухе парит пыль.

Он бросает взгляд на друга, тот — на него.

Мгновение ничего не происходит, но потом Финн медленно подаётся вперёд, как делает и По. Их лица неизбежно приближаются друг к другу, и тут главное — выдержка.

Миллиметр за миллиметром.

Вот уже до губ Финна доносится горячее солодовое дыхание. Ему удастся, ещё чуть-чуть…

Они взрываются диким ржанием, в ничтожном шаге от мнимого поцелуя.

— Ах ты извращюга! — верещит Финн фальцетом. — Держи свои грязные губы подальше от меня!

— Не такие грязные, как твои мыслишки, животное!

Какое-то время они просто хватаются за бока от смеха, пока По не плещет пивом на ковёр.

— Вот гадство!

А потом снова сидят в тишине.

Финн тихо ужасается перспективе пердолиться с По, если он так и не сможет найти себе девушку.

***

Она два дня готовилась к этому воскресенью. Кайло, может, тоже нервничал, но из-за своего волнения у Рей совсем не было сил думать о его. Даже непонятно, чего она боялась больше.

Но когда воскресенье наступает, оказывается, что главную подлянку ей устраивает рыба.

— Рей, ты не любишь сибаса? — напрягается Лея, наблюдая, как Рей пытается расковырять рыбину.

Первым порывом она хочет заверить хозяйку, что очень даже любит, но её страдальческое выражение лица говорит само за себя.

Платт частенько кормил их рыбными полуфабрикатами, порой неделями.

— Так что ж ты молчишь! Давай-ка я уберу. У меня есть вчерашняя курица. Положить тебе?

Лея встаёт из-за стола и, посуетившись, меняет ей тарелки. Всё это время Рей пытается скрыть неловкость: не от этой ситуации, а оттого, какими взглядами они обмениваются с Кайло прямо тут, в столовой роскошной квартиры его матери. В присутствии Люка, делающего вид, что разделка сибаса — это всё, что его занимает.

— Я очень рада, что мы собрались.

Лея наливает всем вина, отчего Рей чувствует себя очень по-взрослому: её даже не спрашивают, будет ли она, — просто наливают.

Они выпивают за встречу.

Нельзя, конечно, не заметить, что Люк и Кайло не разговаривают друг с другом, зато Лея ни на секунду не упускает нить беседы, но не так, как если бы она болтала без умолку, боясь тишины. Ей просто всегда есть что сказать, рассказать, спросить, пошутить.

Ей удаётся расшевелить даже Кайло.

— Брось, мам, я никогда так не делал, — раздражённо возражает он.

— Ещё как делал! А помнишь принтер, который зажевал бумагу, когда ты распечатывал доклад. Это было в выпускном классе. Помнишь?

Кайло морщится.

— Не помню.

— Не верю! Ты выбросил его в окно. Как такое можно забыть?!

Рей ахает и прикладывает бокал к щеке. Её лицо последние десять минут пылает. Наверное, от алкоголя. Но, может, и потому, что мысль о Кайло, уничтожающем технику, вдруг отзывается в ней совсем неправильно. Дрожью и предвкушением.