Ураган мыслей царил в голове, путая и сбивая с толку, — в один момент хотелось разрушить всю комнату, спустить всю злобу на бездарных учеников и к чёрту выкинуть лежащую на коленях книгу; в другой просто подойти к лежащему Гарри, обнять и ждать пробуждения, мысленно представляя то, что ждёт их в следующие минуты.

«Старый извращенец» — с укором хмыкнул сам себе, прикрывая уставшие глаза и разминая затёкшие плечи.

Читать больше не хотелось ровно так же, как находиться в этом жёстком кресле, но сил встать, к сожалению, не было, и Северус лишь вновь буркнул критическое восклицание самому себе. Спать в столь неудобном месте было бы грубейшей ошибкой: на следующий день спину будет не разогнуть и придётся мученическим усердием добираться до рабочего стола, проклиная тот момент, когда уснул в кресле и пить специально отложенное для этого зелье.

Потом, как итог, срываться на бездарных учениках, которым по иронии судьбы посчастливилось встретить профессора. В этот период все факультеты обречены потерять пару десятков баллов и услышать о себе много чего нового и далеко не хорошего. А всему виной не просто кресло, а опять же Герой Магического Мира.

Зельевар много раз замечал: практически все его проблемы связаны с Поттером.

Этот мелкий мальчишка всегда умудряется находить проблемы на свою голову, даже не задумываясь о том, насколько они могут быть серьёзны и какие последствия могут за собой нести. А если и задумывался, то к тому времени обратного пути уже не было и, — Северус был уверен, — Гарри просто был вынужден погружаться всё глубже в этот фарс проблем, пытаясь решить все самостоятельно, не впутывая в это своих друзей, которые сами лезли на рожон.

Взять ту историю с великаном: по сути, если бы не эта зазнайка Грейнджер, то мальчишки бы не подверглись опасности.

Но Поттер был не только магнитом для проблем, за ним следовала ещё и удача — без нее победы над глупым великаном не было бы. Не всякому семикурснику по зубам такая громила, что уже говорить о первокурсниках. Это, естественно, впечатляло, заставляя надеяться на то, что Тёмный Лорд действительно падёт от руки несносного мальчишки.

И оно так и было.

Удача вновь стояла у Гарри за спиной, даже в тот момент, когда Волан-де-Морт кинул проклятие в последние секунды своей жизни.

Он мог убить мальчишку на месте, но вместо этого дал время, много времени, которым пользовался Поттер, пытаясь снять с себя неизвестные чары.

Значит ли это, что Тот-Кого-Нельзя-Называть сам не знал последствий и времени действия своего проклятия? Или же Гарри вновь умудрился обставить и уйти от полного воздействия тёмной магии? Что могло помочь мальчишке, как не удача? Разве это не есть везение? Всё было на его стороне, сама фортуна следовала за ним, и всё, что надо было делать, так это верить в свои силы и себя.

***

Устало открыв глаза, парень, повременив, приподнялся с мягкой кровати, рассеянно обведя тёмную комнату взглядом и мысленно отмечая, что зрение кота никуда не пропало. В голове пробежала мысль: он опять превратился в животное, мелкое и лохматое, но мелькнувшие перед глазами человеческие руки заставили отпустить панику.

Гарри облегчённо похлопал себя по щекам, окончательно приводя все думы в порядок. Он бы не смог пережить, если бы вновь потерял своё тело — вместе с этим бы потерял и Северуса, и возможность чувствовать на себе его прикосновения.

Внезапно Поттер замер, с удивлением отстраняя от себя руки, начав их пристально изучать, высматривая каждые изгибы.

Кожа ладоней была необычайно мягка и, в придачу, холодна, бледна — работа по дому сделала их грубыми, сухими, неприятными, но тёплыми и сильными, а сейчас было всё по-другому. Словно эти руки никогда не знали жёсткость дерева, тряпок, разъедающих моющих средств, грубой силы; словно он только родился. Это не могло не пугать, заставляя дотрагиваться не только ладоней, но и щек, шеи, плеч, удивляясь своей совершенно не атлетической фигурой.

Это было не его тело.

Неаккуратно, но тихо поднявшись с кровати, Поттер тут же потерял чувство равновесия в стопах, падая лицом на деревянный пол.

Ноги не слушались, отказываясь подчиняться воле хозяина, а место, на которое пришёл самый сильный удар, неприятно заныло, доставляя физическую боль.

Что-то было определённо не так, и это «что-то» заставляло волноваться, а вместе с этим и паниковать: он помнил, как превратился в кота, помнил Северуса, помнил момент превращения обратно, помнил эти чертовы поцелуи, но не помнил, как надо ходить. Он знал какого это, но не знал, как это сделать.

Что-то подсказывало: это всё не просто так.

Вздохнув и стиснув зубы, Поттер направил свой взгляд в сторону, натыкаясь на своё отражение и замирая в неверии: всё было, как и прежде, не считая бледности, отсутствия привычных родинок, вытянувшихся зрачков и длинного чёрного хвоста, который Снейп не решился убрать.

Не считая всего этого, Гарри был самим собой — обычным подростком, узнавшем о существовании магии только в одиннадцать лет. Но где его мышцы, приобретённые на тренировках по квиддичу? Где его родинки, появившиеся с годами?

Сдержавшись от того, чтобы не закричать от злости, Поттер вновь сделал попытку подняться и, снова приземлившись на теперь уже бесполезные руки, уткнулся лбом в прохладный пол, сжимая зубы.

Он был совершенно бесполезен, совершенно слаб и совершенно холоден. Тело, не приученное к прохладе, начинало подрагивать; не приученное к устойчивости навесу, потеряло центр тяжести и теперь Гарри попросту не умел ходить. За один день, естественно, всё назад не вернёшь, но придётся учиться этому заново — ясен пень, что Гарри был сейчас чем-то схож с маленьким ребенком. Он и не предполагал, чем может обойтись возврат в человеческое тело, как и, можно предположить, Северус, спящий в соседней комнате.

Необычайно тонкий слух уловил тихое сопение и Гарри был уверен, что это не кто иной, как декан Слизерина.

Ползти на коленях было намного легче, чем даже пытаться вставать, и Поттер этим воспользовался, ощущая себя ребенком, только что выползшим из пелёнок, стремящимся узнать что-то новое и попробовать всё на вкус.

Слава богу, что разум не приобрёл начальную стадию, как тело. Гарри действительно был чист, как младенец.

Совершенно.

Но почему его тело так изменилось? Что послужило этому? Неужели это последствие от этого чёртова проклятия? Или дело в зелье? Так это или же иначе, Поттеру предстоит выяснить, но явно не сейчас и не в ближайшее время. По крайней мере, он вновь человек, да и с относительно своей внешностью, а не четырёхлапое зверьё.

Это что ни на есть хорошо.

Хвост непроизвольно метался из стороны в сторону, словно пытался до чего-нибудь дотянуться, чтобы обернуть или разбить: то, что он в теле кота привык им управлять, не означало, что в теле человека сможет так же. Гарри лишь мысленно надеялся добраться к Северусу без лишних приключений и последствий от них.

Немного кривясь от попадавшихся в кожу ладоней соринок, наконец приполз в ту комнату, где спал бывший профессор. В голову пришли картинки того момента. Те незабываемые ощущения, возбуждение, касания, поцелуи заставляли тело вспыхнуть не просто огнём, а целым пламенем, обжигая желанием.

Парень прикусил губу, злясь на самого себя. Он принимал все чувства, не боялся своего решения, не страшился гнева Ужаса Подземелий, не находил себя в депрессии от безответственности чувств, не накручивал себя в пустых мечтаниях, не изматывал сердце страданиями.

Он ведь просто любит. Любит смотреть на него, любит его голос, любит находиться рядом, любит его взгляд. Абсолютно все качества, что умещались в теле Северуса, были просто любимыми, и для Гарри было счастьем всего лишь находиться рядом, видеть все стороны поведения, наблюдать за оттенками тёмно-карих глаз и тембра голоса. Что же может быть лучше? Разве что только ответ на его чувства. И сейчас Поттер просто злился, что в такой момент глупое тело отреагировало на Снейпа, в этот жалкий момент, когда хотелось просто обнять и согреться, физиология дала о себе знать.