– Я не хотела, чтобы меня жалели, – сказала она резко и колко.

– Я тебя не жалею, – твердо и уверенно ответил отец. – Я твой отец и я люблю тебя, и если я когда-нибудь встречу этих уродов, кем бы они ни были, включая твоего бывшего жениха, им не поздоровится.

Услышав это, Бриенна не сдержала тихого смешка – слезливого, хриплого и не особенно веселого, однако напряжение и ярость частично покинули ее.

– Я все еще злюсь на тебя.

– Знаю, дочка. – Его голос звучал так печально, что Бриенна поняла: долго злиться она не станет. – Но ты сможешь меня простить?

– Пока что нет, – ответила она. Именно он научил ее, что она не обязана прощать кого-то только потому, что он извинился, даже если это ее отец.

– Оленна тоже хочет попросить у тебя прощения, можно, я передам трубку ей?

Бриенна раздраженно вытерла глаза – довольно плакать.

– Не сегодня. Передай, что я ей перезвоню, когда буду у Марг. – Придется некоторое время пожить у нее, если она собирается порвать с Хайлом.

– Передам.

– Пап, насчет Джейме… – начала она, но не придумала, как закончить; нужно было решить, верит ли она всему, что рассказал ей отец, и если верит – что ей делать с чувствами к Джейме и своей реакцией на его признание тогда, на пароме. – Хотя неважно.

– Скажу лишь только, что когда Оленна представила меня ему, он немедленно узнал меня, хоть мы раньше никогда не встречались. Он сказал, что у меня твои глаза. – Бриенна сухо сглотнула. – Отдохни, уже поздно. Прости. Я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, пап, – ответила она и отключилась; это было правдой, и то, что она злилась на отца, не означало, что она не сказала бы ему этих слов. Перед тем, как повесить трубку, она услышала вздох облегчения. Затем Бриенна закрыла глаза и прислонилась к изголовью кровати.

Ей нужно было подумать о том, что сказал ей отец, о том, что они намеревались сделать и в чем ей солгали. Также ей нужно было подумать о том, что она чувствует насчет всего этого и насчет Джейме.

Когда он приложил пальцы к ее губам, она будто снова очутилась на вечеринке – кругом хохот, у ног – роза, а в голове раздался голос Рона, в котором сквозил ужас: «Боги, ты что, правда думала, будто нравишься мне?», пока его дружки ржали и хлопали его по спине. Правда состояла в том, что все это время Бриенна ожидала чего-то подобного. Тогда, на пароме, подавшись вперед, она надеялась на поцелуй, но куда больше была готова, что Джейме с насмешкой отвергнет ее, хоть он и не сделал ничего, чтобы заслуживать подобного недоверия, и всегда был ужасно привлекателен и интересовался ею.

В мире Бриенны две эти вещи были взаимоисключающими, но в этом была не его вина. Она вспомнила, что именно он сказал ей, прежде чем остановить ее.

«Я очень хочу, никогда так не хотел кого-то поцеловать».

Может, им стоило извиниться, простить друг друга и поговорить как взрослые люди, однако Бриенне нужно было время. В первую очередь она должна разобраться со своей жизнью и суметь простить отца, потому что, хоть его намерения и были благими, он соврал ей, плел за ее спиной интриги и причинил ей боль.

После этого у нее, возможно, появится время подумать об отношениях.

…

Когда Хайл пришел домой с работы, Бриенна уже собрала чемодан. С тех пор, как она вернулась с Тарта, она не думала ни о чем другом, кроме этого разговора, и хоть он явно не будет приятным, избежать его не удастся.

Она и так уже два дня его откладывала, а через три дня был запланирован ее девичник, и она не могла допустить, чтобы он все-таки состоялся.

Некоторое время Бриенна подумывала не отменять свадьбу; она все еще была обижена и сердита – и на отца, и на Оленну. И на Джейме тоже, хотя это была уже совершенно другая проблема, с которой она пока не собиралась разбираться. Однако так Бриенна сделала бы себе лишь хуже, и она сама решила бросить Хайла – еще до того, как они ей признались, так что Джейме был тут совершенно не при чем. Они были правы, надеясь, что она разорвет эти отношения до того, как сделает огромную ошибку, однако то, как они воплотили свою надежду в жизнь, было в корне неправильным.

Хайл вошел и, как обычно, бросил сумку у двери, а пиджак повесил на спинку стула – уж по этому Бриенна совершенно не станет скучать. Она знала, что по нему она скучать будет, в конце концов, они несколько лет прожили вместе, и хоть она, может, и не любила его, безразличен он ей не был.

– Привет, Бри, – сказал он, направляясь мимо нее к дивану и походя чмокая в щеку. Брови Бриенны удивленно приподнялись: ее чемодан был не такой уж незаметный. Мгновение спустя Хайл остановился и повернулся, уставившись на него. – Собралась куда-то?

– Да. Я некоторое время поживу у Марг.

– Я думал, видеть невесту считается дурной приметой только в день перед свадьбой, а у нас до нее еще десять дней.

Бриенна покачала головой.

– Нет. – Она глубоко вдохнула и подумала о Синем Рыцаре, о том, как стояла перед ее доспехом и недоумевала, куда подевалась та девчонка, которая хотела быть на нее похожей. Мысль о ней придала Бриенне смелости. – Я отменяю свадьбу.

Хайл сощурился.

– Ты что?

– Я думаю, что нам не стоит жениться.

– Что это на тебя нашло, все ж было нормально до того, как ты на Тарт съездила? Что твой отец и та старая сука тебе сказали? – спросил он низким сочащимся ядом голосом.

А может, не так уж она и будет по нему скучать.

– У нас ничего не выйдет, Хайл, еще до начала наших отношений было понятно, что не выйдет, а я все равно убедила себя, что мы сможем пожениться, – спокойно сказала Бриенна, стараясь, чтобы слова звучали резонно. Он должен был знать, что это правда.

– Раньше все выходило, – настаивал Хайл. – Нам хорошо вместе.

Бриенна едва не рассмеялась.

– Разве? Когда мы в последний раз ходили куда-то вместе?

Хайл пожал плечами.

– Нам нравятся разные вещи, как и многим другим парам. Но нам все равно хорошо, мы хорошо проводим время и дома.

– Правда? – Она проводила время дома и он тоже. Но не вместе. – Как зовут моего ассистента? Насколько я уже продвинулась со своей новой книгой? Какой последний фильм я смотрела в кино? Какую книгу читала? – Ей хватило благородства не упоминать их унылую сексуальную жизнь.

Хайл поджал губы, а между бровей у него залегла складка – признак того, что он начинает раздражаться. Бриенна запросто читала его, как всегда, и прямо сейчас он настраивался на скандал.

– Какое это все имеет значение? – рявкнул он, скрещивая руки на груди. – Ты-то обо мне все знаешь?

– Ты предпочитаешь футбол регби, но притворяешься, что наоборот, потому что на работе вы каждую неделю делаете ставки. Ты ни разу не выигрывал, потому что тебе плевать на регби, ты просто делаешь вид. Ты считаешь, что секретарша твоего босса, мистера Ричардса, спит с ним, ведь только так кто-то вроде нее – суки, вечно заставляющей вас выполнять вашу же не выполненную в срок работу, а еще страшной и жирной – может удержаться на такой должности. На его месте ты бы давно заменил ее на Марни из бухгалтерии – она секси, умная и никогда не стучала на вас за то, что вы щиплете ее за задницу. – Она сощурилась, продолжая перечислять факты. – На прошлой неделе твоя команда, Охотники Рогова Холма, проиграли из-за того, что, цитирую, «этот судья-хуесос» пялился на задницы игроков вместо того, чтобы за мячом следить. Видишь, я слушаю тебя, когда ты говоришь, хотя иногда лучше бы этого не делала.

– Я думал, слушать своего парня – это часть отношений, – сказал он так, будто уже забыл первую часть их разговора.

– Тогда ты и с этим не справляешься, потому что ты меня никогда не слушаешь. Отношения предполагают равенство. – Хайл раскрыл рот, чтобы возразить. – Ты знаешь, что мне вообще-то нравится носить каблуки, но ты постоянно велел мне этого не делать, потому что на каблуках я выгляжу нелепо и похожей на великаншу?

– Ну так и есть.

– Нет, на каблуках я просто выше тебя, как и без них. А ты не любишь чувствовать себя меньше. – Бриенна обессиленно покачала головой. Так они ни к чему не придут, и она не собиралась объясняться. Больше не собиралась. – Неважно, Хайл, – устало сказала она, подавив вздох. – Я ухожу, свадьбы не будет. Я пока поживу у Марг, у тебя три месяца, чтобы найти новое жилье или купить у меня это.