— И всё же нам повезло, что мы стали вампирами, тебе не кажется? — улыбаясь, спросила Мария. — Хоть нас и называют проклятыми, но я не считаю это чем-то плохим: мы вечно молоды, бессмертны, мы можем смотреть, как меняется мир вокруг нас. Это ли не благодать?

— Это очень быстро надоедает. Мир вампиров — невероятно скучное место.

— Я так не считаю. Знаешь, в Болонском университете просто огромная библиотека. Я бы и не подумала, что столько книг вообще существует! Я читала сутками напролёт, но не осилила и одной двадцатой того, что там было. А наука, прогресс, искусство ведь не стоят на месте! И это будет длится столько, сколько существует мир.

— Что же, хорошо, что у тебя будет чем себя занять ближайшую вечность. Ферида учёным нельзя назвать, но он тоже вечно что-то выдумывает. Думаю, вы хорошо поладите.

— Я надеюсь, ведь мы с вами теперь семья. Я рада, что нас обоих обратили.

— Рада? — Кроули удивлённо посмотрел на неё.

— Да, конечно. Я не знаю, как именно ты стал вампиром, но меня это спасло от верной смерти. Меня и моего отца обвинили в колдовстве и хотели сжечь на костре. Я убежала в лес, Риг нашёл меня и обратил в вампира. Я пыталась спасти своего отца, но было уже поздно… Когда я добралась до деревни он был уже мёртв…

— Подожди, ты побежала спасать его сразу после обращения? — удивился Кроули.

— Ну да. А что?

— Да ничего, — ответил вампир и быстро сменил тему разговора.

— Смотрю, вы очень хорошо общаетесь, — в комнату вошли Риг и Ферид. — И так, дети мои, вскоре я буду вынужден вас покинуть. Очень сожалею, что не смогу провести с вами больше времени, но долг зовёт. Надеюсь, вы будете хорошо присматривать за сестрой.

— Так ты уже едешь?

— Увы, Мария. Но я очень рад, — основатель подошёл к ней и по-отцовски погладил по голове, — что обратил тебя. Хоть вампиры и не могут иметь биологических детей, но это так прекрасно смотреть, как твоя «дочь» растёт и расцветает. Мне искренне жаль, что не всем суждено познать это. К сожалению, вы уже были достаточно зрелы на момент обращения, — обратился он к «сыновьям». — Но видя, какими сильными вы стали, невольно ставишь под сомнение утверждение, что вампиры прокляты. Всё же быть отцом — это благословение, — он говорил всё это с мягкой улыбкой.

— Так ты обратил Марию, потому что хотел… — с весёлой улыбкой начал Ферид.

— Ты обратил.

— Что?! — в один голос спросили все трое.

— Видишь ли, я мне бы не очень хотелось, чтобы кто-то узнал, что я был в Европе. У Совета возникнут вопросы… Поэтому, расскажи всем ту же байку, скажи, что Марию, как и Кроули обратил ты.

На следующее утро Риг Стаффорд уехал, оставив Марию в полном недоумении. Почему они должны лгать? Зачем что-то придумывать? С другой стороны, меньше всего ей хотелось, чтобы у отца возникли проблемы из-за неё. Да и то, что у неё теперь появились «братья», очень радовало Марию.

Вампиры же не должны ничего чувствовать? Кроули убедил её, что это нормально: человечность не исчезает по щелчку пальцев, должны пройти годы или даже десятилетия, прежде чем она станет бесчувственным чудовищем. Таким же, как они все.

Но ведь вампиры могут чувствовать какую-никакую привязанность друг к другу? От слов отца, сказанных на прощание, она едва не расплакалась!

Флоренция — чудесный город, где летает дух свободы и вольнодумия. Это идеальное укрытие для вампиров, поэтому было решено остаться здесь ещё на месяц-другой. С добычей еды особых проблем не было: городские власти зачешутся только если пропадёт кто-то из высших верст общества.

Мария прислонилась к стене, вслушиваясь в хохот за дверью. Как у них вообще это получается? Сколько лет пройдёт прежде, чем она сможет с такой же лёгкостью завлекать людей в смертельную ловушку без чьей-либо помощи? Иногда у неё складывалось впечатление, что женщины липнут к Фериду и Кроули словно мухи. Хотя, оба были ну очень хороши собой. Ей же, наверное, следует попрактиковаться на мужчинах. Красота в сочетании с умом — страшное оружие, добавьте к этому силу вампира и отсутствие какой-либо морали, и выйдет безжалостное существо, которое вне всяких сомнений получит то, что пожелает.

Три женщины, облачённые в весьма откровенные платья, резко прекратили смеяться и удивленно уставились на неё, когда вампирша вошла в комнату.

— Кажется, мы упоминали, что нас будет трое, — заметив непонимание на лицах проституток, сказал Ферид. — Наша младшая сестра наконец-то соизволила к нам присоединится.

— Сестра? Но ведь вы совершенно не похожи! — заметила одна из женщин.

— Мы однокровные родственники, — пояснил Кроули.

Мария лишь улыбнулась и слабо кивнула, убрав непослушную прядь за ухо.

— Я подожду, пока вы закончите, — обратилась вампирша к братьям.

— Честно говоря, — протянул Ферид, игриво проведя пальцами по бедру сидящей у него на коленях женщины, — у меня совершенно нет настроения устраивать сегодня оргии. Что скажешь, Кроули?

— Ммм… Дай-ка подумать, — он схватил за подбородок женщину, которая сидела рядом с ним и внимательно всмотрелся ей в лицо. — Вчерашние были на порядок красивее.

Закончив трапезу, Мария кинула бездыханное тело на пол. Кажется, ей досталась младшая из проституток: на вид ей было не больше шестнадцати лет. Что сподвигло её на грехопадение? Что заставило торговать своим телом, словно овощами на рынке? Была ли у неё хотя бы призрачная надежда на то, что однажды её жизнь изменится в лучшую сторону? В любом случае, этой мечте не суждено было сбыться: другие люди этого бы не допустили. Смерть была единственным выходом для неё. Человек слаб, ничтожно слаб, он не способен противостоять внешним обстоятельствам. Смерть для неё была благословением.

— Нам нужно быть поосторожнее, — сказала Мария, когда слуги унесли тела прочь. — Кто-то может заметить, что вблизи нашего дома пропадают люди.

— Главное не трогать тех, кого трахают городские чиновники. Смерти остальных нам будут сходит с рук, — Ферид сел в кресло, закинув ногу на ногу. — Скучно… — протянул он.

— Кстати о городских чиновниках. Вы ведь в курсе, что в воскресенье будет грандиозная свадьба? Если я не ошибаюсь, ты в хороших отношениях с Лукрецией? — спросил Кроули.

— Да, бедняжку выпихиваю замуж за старикашку, который ей не то, что в отцы, в деды годится. В любом случае, мы не приглашены.

— Почему же это?

— Потому что родители Лукреции, считают твоё поведение, Ферид, мягко говоря, не особо пристойным.

— Зато продать собственную дочь отвратительному старикашке, дабы расплатиться с семейными долгами они считают верхом благочестивости! — засмеялся он.

— Но разве нас остановит то, что мы не приглашены? — азартно спросил Коули.

— Мне нравится, к чему ты клонишь. Как вы считаете, не будет ли эта свадьба великолепным завершением нашего пребывания в этом городе?

В воскресенье утреннею тишину разбил звон церковных колоколов. Но в одной из них людей было много как никогда. Гости съехались не только из Флоренции, но из всех уголков Апеннинского полуострова. Большие двери, украшенные позолоченной гравюрой, распахнулись — и из церкви вышли двое. В иных обстоятельствах их можно было бы принять за старика и его внучку, которая не так давно расцвела. Но торжественный костюм и белое платье говорили об ином — теперь они муж и и жена. Молодожёны.

— Вот ведь бедняжка, — вздохнула Мария, глядя на торжественно-печальную процессию из окна чердака, на котором они прятались. — Лукреция как-то сказала мне, что мечтает влюбиться, — хихикнула она, повернувшись к братьям.

— Увы, этой мечте не суждено будет сбыться, — пожал плечами Ферид.

— К слову, ты ей вполне понравился.

— Что же ты раньше не сказала?

— Ты бы тогда побежал свататься к ней, Ферид? — рассмеялся Кроули.

— А почему бы и нет? Её отец бы послал меня далеко и надолго, но от этого было бы лишь приятнее их убивать… — мечтательно протянул Седьмой основатель. — В таком случае, если вы не возражаете, Лукрецию осушу я.