— Что ты имеешь ввиду? К кому «нам»? И кого отец собирается пускать в расход?

— Секта Хакуя. Мы зовёмся именно так. А пустить в расход господин собирается всех, кто встанет у него на пути: кого-то раньше, кого-то позже. Видишь ли, Совету Основателей явно не понравится всё то, что мы делаем. Но у нас недостаточно ресурсов, чтобы противостоять им. Пока что. Орден Имперских Демонов, сам того не ведая, играет нам на руку: пока люди и вампиры бодаются между собой, мы прекрасно себя чувствуем без их внимания. Ну, и о твоих «братьях». Видишь ли, так уж у вампиров сложилось, что мы ненавидим своих «родителей», особенно если они, обратив нас, для надёжности убили близких нам людей. Седьмой прародитель чуть ли ни с первых дней своего обращения ищет способ убить господина Сайто. Видимо, тебя он в это не втянул только потому что ты буквально излучаешь любовь и уважение к господину.

Мария смотрела на Карла с выпученными глазами.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — Карл решительно сделал шаг навстречу ей. — Я привёл тебе сюда, чтобы убедить стать на нашу сторону, быть с нами, быть… со мной. Мария, я хочу, чтобы ты была рядом. Этот мир уже обречён. Найдётся дурень, который решит сыграть в Бога и устроить настоящий Армагеддон. И я хочу, чтобы в нём ты уцелела. Я хочу быть вместе с тобой.

Карл постарался максимально близко подойти к ней и протянуть руку, но Мария тут же отмахнулась от него.

— У тебя вообще все дома?! Я ни за что на свете не поверю, что отец на такое способен! И даже если бы это было правдой, то что за бредовое приглашение: «Я хочу быть вместе с тобой»?!

Карл лишь отвёл взгляд в сторону. Неужели… Нет, нет, нет! Не могут! Вампиры не могут ничего чувствовать!

— Тебе виднее. Я же не заставляю тебя присоединится к нам насильно. Никто не узнает, что ты была здесь. Может, мы ещё увидимся… может…

Не желая больше слушать, Мария прошла мимо и вышла на улицу. За дверями послышался какой-то шум. Кажется, Карл вспомнил о том, что ему нужно уничтожить остаток оборудования.

Но полученная информация не давала вампирше покоя.

— Было очень любезно с твоей стороны пригласить меня погулять.

Безусловно, сокрушительный монолог Карла не прошёл мимо неё. Нужно было что-то делать. Но вот только что? И чем именно разговор с «братом» ей поможет? Наверное, она просто хочет опровержения слов, сказанных Карлом. Марии просто нужно, чтобы кто-то разнёс вдребезги поселившиеся в её душе (хотя вряд ли она бывает у вампиров) пускай и несильные, но вязкие сомнения.

— Тебе было так принципиально встретится с нами обоими? Кроули просил извиниться за его отсутствие: наша прелестная Королева отсылает близнецов на задание в Европу, оно может затянутся надолго, поэтому Кроули взялся их проводить.

Ей просто нужно было с кем-то поговорить.

— Ты знаешь, что отец тоже в Японии?

— Скажем так, я не исключал эту возможность.

— А ты примерно знаешь, над чем он работает?

— И над чем же?

— Эм… в каком это смысле? — Мария попыталась состроить максимально невинное выражение лица.

— Да ладно, при мне ты можешь не придуриваться. Ты была в одной из его лабораторий, не так ли? Он показал тебе то, над чем работает?

— Ну, отец сам лично не показывал, но скажем так: я была в одной из заброшенных лабораторий. И… без его ведома.

— Правда что ли? — Ферид буквально подскочил на лавочке, на которой они сидели, и повернулся к ней. Вампир хищно сузил глаза и ухмыльнулся: — Добро пожаловать во взрослую игру. Честно говоря, думал, что тебе так и не хватит храбрости на это.

— Н-на что? — удивилась Мария. Что он несёт?!

— Значит, всё-таки нет? Жаль, жаль… Тогда вот мой тебе совет: забудь об этом. Что бы ты не видела, что бы ты не слышала в той лаборатории — забудь обо всём и живи дальше так, словно ничего и не произошло.

— Почему?! — не выдержала аристократка.

— Потому что ты не выживешь в большой игре, Мария. И не надо смотреть на меня так удивлённо! Неужели ты правда думаешь, что всех вампиров без исключения интересует лишь жажда крови, вызванная первобытным инстинктом выживания? О нет, всё далеко не так.

— Это вполне логично, — перебила его вампирша.

— Что ты имеешь ввиду?

— Что… Были исследования, которые показали, что всеми поступками людей, даже примитивным выбором, в той или иной степени управляют эмоции. А мы ведь все раньше были людьми. И мы никак не могли эволюционировать до того состояния, когда наш мозг перестанет нуждаться в этих химических реакциях… Мне кажется… что у нас есть эмоции. Пусть и очень заглушённые, но есть. От этого и появляется стремление быть чем-то большим, чем просто кровососущими монстрами.

— Но заметь, оно появляется далеко не у всех. Кто-то не хочет быть чем-то большим, чем страшилкой для скота. А кому-то просто хочется скрасить скуку: ведь поэтому мы как-то общаемся и даже обращаем приглянувшихся нам людей в себе подобных. Разве нет?

— Пожалуй да, — хмыкнула Мария. — А если подумать, то мы веками возились друг с другом просто от скуки. От этой самой нехватки эмоций.

— Твои мысли весьма любопытны. Впрочем, как и всегда.

— Да уж, — улыбнулась Мария. — Подумать только, что могло бы быть, если бы у нас были эмоции в классическом понимании.

— Может быть, тогда было бы ещё веселее?

— Да уж, — хмыкнула Мария.

В голове у неё пронеслись тысячу мыслей за раз. И всё-таки…

Воспоминания об отце, которые периодически заставали её. И крики того вампира во Флоренции: «Ты проклята, как и я, мы все прокляты!» И её ярое желание заботится и опекать своих «детей». И то, что можно было назвать привязанностью к некоторым вампирам. И Кэти. И пилоты на той базе. И Христина. И слова, сказанные Карлом: «Я хочу быть вместе с тобой».

Странно…

И всё-таки Мария решилась задать «брату» начавший беспокоить её вопрос.

— Скажи, Ферид, мы ведь проводим время вместе просто чтобы скрасть скуку?

— Ну да, — пожал плечами аристократ. — Так делают все вампиры.

«Семья поневоле» — это то, чем они являются. Но ведь на самом деле их даже друзьями нельзя было назвать. Или же можно? Что бы почувствовал один из них, если бы второй вдруг умер?

— А если бы у нас были эмоции, то, как ты думаешь… мы бы смогли стать чем-то большим?

Ферид слега откинул голову назад и, прикрыв глаза, хмыкнул, а после посмотрел прямо на неё и без капли сочувствия произнёс:

— О, если бы у меня были эмоции, то я бы тебя ненавидел.

А какая ей, собственно, разница? Это прекрасное слово «если»… У вампиров не должно быть эмоций. Но если бы вселенная вдруг забыла о таком явлении как анатомия и поместила бы ей в грудь вместо сердца стеклянный шарик, то Мария была бы практически полностью уверенна, что слышит, как он разбивается вдребезги.

— Почему? — как-то жалобно, чего даже сама от себя не ожидала, спросила она.

— Почему? Ох, дай-ка подумать… А какое у меня ещё должно быть отношение к марионетке этой сволочи?

И хватит смотреть на меня выпученными глазами, словно ты не понимаешь, о ком идёт речь! Ты все эти годы бегала за Стаффордом как послушная собачонка с высунутым языком, готовая прийти по первому его зову! Не подумай, мне нет никакого дела до того, что ты шпионила за Советом для него.

Мне-то хватило мозгов не озвучивать свои планы и не посвящать тебя в них. Держать тебя на расстоянии вытянутой руки — самое разумное, что я мог сделать в сложившихся обстоятельствах.

Поначалу я не понимал, зачем ему понадобилось спихивать тебя на нас с Кроули: из тебя же получился бы такой верный соратник! Но ты так и не смогла похоронить ту самую маленькую девочку, которую он вынудил стать таким же монстром. Такая головная боль Сайто ему была ни к чему. Тот же Карл, пускай он и не блещет исключительными талантами, является куда лучшим исполнителем. Но в чём Риг был уверен на все сто процентов, так это в твоей бесконечной преданности его персоне, поэтому он и не боялся, что мы как-то повлияем на тебя. Надо отдать этой сволочи должное: он просчитал всё до мельчайших деталей…