– Это глупо, Дара. Подслушивать. Неужели ты думаешь, что кто-то может спрятаться у моего кабинета и остаться незамеченным?

– Я… – Девушка опустила голову. – Простите, Мирон Васильевич, я волновалась за брата.

– Вот как? Твоего брата ждет наказание. Но его даже сравнить нельзя с тем, на что способны Блюстители. Так вот ответь мне, Дара, – он впился холодным взглядом в лицо девушки, – почему ты не волновалась с утра, когда твой брат исчез из города? И почему не пришла ко мне и ничего не сказала?

Девушка, услышав это, отпрянула.

– Но я же… Я не доносительница какая-нибудь! – бросила она с вызовом.

Мирон приподнял светлую бровь:

– Это, разумеется, похвально. Но как Первый вышеградский советник и Хранитель знаний я отвечаю за то, чтобы вы сносно учились и не наделали глупостей. Я полагал, что худо-бедно справляюсь с этой задачей. Оказалось, я ошибался.

Дарий перехватил виноватый взгляд сестры и потупился. Ксандра шумно втянула воздух, готовясь возразить, но вместо этого цокнула языком и принялась с оживленным интересом разглядывать стены, расписанные золотыми цветами. Сердцевины цветов напоминали зубчатые колеса, а листья – будто выкованные из тонкого металла – казалось, еле слышно позвякивали.

– И все-таки кое-чем я могу гордиться, – продолжал Мирон. Он оттолкнулся от стола и, расправив плечи, принялся расхаживать перед беглецами. – Я вижу, что в вас много доброты, много сочувствия. Это важнее формул и искусства владения ключами и аспектами…

Дара приосанилась, Ксандра смотрела на учителя с любопытством.

– Именно поэтому я и не рассказывал вам о Варе Чудариной. Знал, что вы не успокоитесь, пока не выкинете что-то безрассудное вроде сегодняшней вылазки. Понятия не имею, как вы обо всем узнали, но… Остановитесь. Да, остановитесь, – повторил Мирон, глядя, как вспыхивает возмущение на лицах его подопечных. – Мы слишком мало знаем об этой девушке. Ее… Ее отец нарушил законы – законы своего города, какими бы абсурдными они ни казались, и законы Вышеграда. Он замешан в краже очень ценного манускрипта. Будь он Мастером, его бы изгнали навсегда.

– Но Варя в этом не виновата! – воскликнул Дарий. – Если вы сами не хотите ей помочь, почему не разрешите нам? Здесь она будет в безопасности…

– Зато мы – нет, – отрезал Мирон. – Всем нам, каждому жителю Вышеграда, придется забыть о безопасности, если здесь появится эта девушка.

– Но почему? – Чуть раскосые темные глаза Ксандры враждебно поблескивали. – Я перечитала почти все, что нашла в алхимической секции об Эссенции Вита…

– Ты хочешь поспорить с решением Вече?

– Нет, но и согласиться с ним не могу, – мотнула головой девушка. – Ведь нигде не сказано, что синтетическая форма может быть опасна.

– Потому что никто о ней ничего не знает, Ксандра Синецкая. До недавнего времени синтетической формы просто не существовало. Мы не знаем, сколько ее. Не знаем плотности и свойств. Не знаем, чего ждать. Эта девушка. Несет. Угрозу. Всем нам, – с нажимом произнес Мирон.

– Биоинженерия не запрещена до конца, так почему же… – начал Дарий. И тут же осекся под тяжелым взглядом учителя.

– Я не буду повторять. Не заставляйте меня жалеть об этом разговоре, о том, что был с вами честен и попытался все объяснить, вместо того чтобы просто назначить вам наказание.

– То есть мы бросим ее там?! Одну? А что, если ее найдет Магистр? – Дара, не в силах больше молчать, шагнула к брату.

Мирон вздохнул, прикрыл веки и потер переносицу кончиками пальцев.

– Мы сделали даже больше, чем могли, – сказал он после недолгого молчания. – Сейчас она в безопасности. Остальное – не в наших силах. Нас осталось слишком мало, чтобы так рисковать.

– Но постойте…

– Разговор окончен. – Мирон сцепил руки за спиной и окинул троицу хмурым взглядом. – Дарий, Ксандра, вам запрещено покидать Башню Знаний. И теперь я буду тщательно следить за тем, какие книги вы берете в библиотеке.

В ответ раздался долгий разочарованный стон.

– Совсем забыл. Старшие пока ничего не знают о вашей безумной эскападе, иначе здесь собрался бы целый совет. Но, когда им все станет известно, они захотят удостовериться, что я достаточно строго вас наказал. Поэтому завтра вы втроем отправитесь на поляну налаживать солнцецветы. Без Мастерства.

– Как это без Мастерства? – нахмурила лоб Дара.

– Очень просто. Руками. Будет повод вспомнить первые ступени. Да, Ксандра, и ты тоже.

Девушка фыркнула, закатила глаза и пробормотала что-то про алхимию, тонкое искусство и примитивные железки.

– Ключи и остографы сдадите мне, чтобы не было лишних соблазнов. И скажите спасибо, что забираю их не навсегда. Можете идти.

Друзья обменялись тяжелыми взглядами и направились к выходу.

– Забудьте о Варваре Чудариной, – требовательный голос Мирона настиг Мастеров уже в дверях. – Она – не наша забота.

Часы над Вышеградской Ратушей пробили одиннадцать вечера. Густая прохладная ночь дрожала сотнями, тысячами разноцветных огоньков. Мерцали высоко над землей воздушные галереи и переходы, горели уличные фонари, светились окна домов и башен.

– Нет, не забудем, – буркнул Дарий, отойдя от кабинета на достаточное расстояние. – От Мирона я не ожидал. Думал, что уж он-то должен помочь.

Пустой коридор гулким эхом отвечал на каждый шаг.

– Может, он и прав. Блюстители могли вас убить. Нет, сначала пытать, выведать все секреты, и только потом… даже представлять не хочу. – Дара закусила губу. – О чем вы думали?!

– О чем мы думали? – Ксандра задохнулась от возмущения. – Ты прекрасно знаешь, о чем! И еще вчера не очень-то возражала, даже рвалась лететь с нами. А сейчас что? Послушала Мирошу и переметнулась на его сторону?

– Вы сказали, что все рассчитали! Что Блюстители вас даже не заметят!

– Значит, мы ошиблись, – процедила Ксандра. – Но хотя бы попытались что-то сделать, а не отсиживались тут, на уроках.

– Хватит! – прошипел Дарий. – Это уже не важно.

Девушки замолчали. Вся троица потеснилась к резному стрельчатому окну, чтобы дать дорогу уборочному механизму. Шумно пыхтя и вращая четырьмя щетками, он проскользил мимо друзей по коридору и скрылся за углом, оставляя позади себя облака разноцветного пара.

– Ты прав, – Дара вздохнула. – Получается, это все? Мы сдаемся?

– Ни в коем случае, – покачал головой юноша. – Варе нужна наша помощь. Она там совсем одна.

– Но мы даже не знаем, где это – там.

– Если Мирон прав, и в ней правда так много Эссенции Вита, мы должны ее почувствовать. Старшие смогли, значит, сможем и мы.

Дара оживилась:

– У нее должны быть просто огромные способности к Мастерству! Значит, скоро она их использует, попытается изменить Основу…

– …и тогда мы ее найдем, – закончил за сестру Дарий.

Почти целую ночь Варя проворочалась без сна. Стоило ей задремать, как она вновь и вновь слышала резкие окрики, хлопанье дверей и топот множества ног в тяжелых ботинках.

– Именем Государя, откройте! Вы противитесь закону!

Этот голос – оглушительный, торжествующий – в Барином сне множился и эхом звучал из каждой комнаты. В один миг уют и дремотный покой осеннего утра взорвались криками и грохотом, дом – такой родной и надежный – теперь кишел черными чудовищами. Они были повсюду – рылись в шкафах, переворачивали мебель, сбрасывали книги с полок.

– Папа! – завопила Варя. – Папочка!

Но даже во сне вместо своего голоса она слышала только сипение. Даже во сне она задрожала от холода, хотя в нежно-голубой спальне по-прежнему горел камин.

– Что вы себе позволяете?! Покиньте мой дом немедленно! – Папин голос доносился откуда-то издалека и дрожал от ярости и отчаяния. Через мгновение он превратился в страшный, наполненный болью стон.

Варя вскочила на ноги. Раскрытая книга соскользнула с колен и упала на белый ковер. Голубые стены, книжные полки, камин и кровать под белым балдахином – задрожали и начали вращаться, словно запирая Варю в чудовищной карусели.