– Да?

– Да.

– Почему да? – Гермиона была в замешательстве.

– Потому что ты восхитительна, – он положил ладонь ей на щеку.

Всего лишь одно слово, одно действие, и этого было достаточно.

Гермиона выкатилась из-под него и встала на колени на краю кровати.

Снейп безропотно смотрел на нее, явно ожидая, что она уйдет. Но она не ушла. Сняв куртку, она отбросила ее, услышав, как бутылочка с зельем в кармане глухо стукнулась о пол палатки. Затем последовали ботинки. Вытащив палочку из рукава, Гермиона наколдовала Согревающее заклинание, чтобы отогнать холод, после чего отбросила ее и медленно сняла кофту.

Снейп лежал, опершись на локоть, и внимательно наблюдал, как Гермиона небрежно отбрасывает каждый слой одежды, пока она не опустилась перед ним на колени в одних джинсах и черном лифчике. Его жаркий взгляд скользнул по ее обнаженной коже, и она почувствовала внутри волну чего-то: желания, смешанного с… решимостью. Считает ли она, что они должны трахаться? Она совершенно недвусмысленно покажет ему ответ на этот вопрос. На самом деле, она собиралась использовать оставшееся время, чтобы сделать расставание с ней как можно более трудным для него.

Не сводя с него глаз, она скользнула обеими руками вниз по животу к застежке джинсов, взялась за пуговицу и неспешно вытащила ее из петли, после чего мучительно медленно расстегнула молнию. Снейп сглотнул, и его взгляд метнулся с открывшегося треугольника трусиков к ее лицу. Он напоминал собаку, с нетерпением ждущую угощения. Может быть, он и хотел вернуться в рамки добропорядочности, но его действиями все еще руководили плотские желания. И это заводило Гермиону еще больше.

Озорно усмехнувшись про себя, с новой волной воодушевления она провела рукой по плавному изгибу живота, пробралась под резинку трусиков, скользнула пальцами по волосам на лобке и проникла в расщелину между половыми губами. Медленно Гермиона начала тереть клитор, снова и снова спускаясь вниз к влажному отверстию, пока пальцы не покрылись соками возбуждения, после чего она вытащила их, поднесла к губам и взяла в рот, посасывая.

Взгляд темных полуприкрытых глаз Северуса из-под нахмуренных бровей обжигал, выражая такое распутное желание, что Гермиона не могла не усмехнуться как непослушный ребенок, облизывая пальцы. По-прежнему соблазнительно улыбаясь, она потянулась назад, расстегнула лифчик, сняла его и отбросила через плечо, откровенно имитируя стриптиз, который заставил Снейпа растерянно покачать головой, показывая, насколько он близок к критической точке. Зажав ареолы между большими и средними пальцами, она оттянула соски, а затем потеребила чувствительные бугорки указательными пальцами. Он сжал челюсть, наблюдая, как она ласкает себя, и ее стон стал последней каплей.

Снейп стиснул зубы, и на его лице явственно читалось «не играй со мной». Вскочив, он опрокинул ее на кровать, забравшись сверху, так что ее талия оказалась между его коленями.

Глаза Гермионы загорелись возбуждением, когда он сорвал с себя футболку и отбросил в сторону. Она застонала, закрыв глаза и наслаждаясь тем, что его тело наконец доступно ей, такое близкое и горячее. О мой бог!

Пока она смотрела на него, Снейп взялся за пуговицу на ширинке, расстегнул ее и мучительно медленно опустил молнию, так что глаза Гермионы расширились в предвкушении. В самом низу он остановился, ожидая, что она нетерпеливо взглянет на него, а затем обеими руками снял штаны, освободив член. И хотя она получила представление о размере, когда трогала его ранее, один вид члена в полном великолепии, нависшего над ее грудью, заставил ее пораженно выдохнуть.

На этот раз он заметил, что она протягивает к нему руки, одним броском схватил их в кулак и прижал вместе к кровати у нее над головой. Гермиона ахнула от удивления и капризно надула губы. Она знала, что на этот раз заслужила поддразнивания, но ей не терпелось прикоснуться к нему. Все, до чего ей пока удалось дотронуться, – его губы, лицо и грудь через одежду – было таким теплым, мягким и восхитительным, что внушительный член, нависший над ней, явно тоже ее не разочарует.

Держа ее руки зажатыми в кулаке, Снейп вытащил сначала одну, а затем другую ногу из штанов, представ перед ней во всей красе совершенно обнаженным. Переместив колени выше и оказавшись над ее грудью, он обхватил основание члена свободной рукой и, наклонив его, положил головку ей на щеку. Это казалось странным, но напряжение в его взгляде подсказало Гермионе, что ему важна ее реакция.

И тогда она поняла. Он ожидал, что она поморщится или отвернется. После того, что он с ней сделал, сейчас она была в уязвимом положении, лежа под ним и оказавшись так близко к его члену, который сосал кто-то другой, а он позволял ей наблюдать за этим, пытаясь оттолкнуть. Снейп явно ожидал, что этот момент окажется решающим, и она сломается. Но этого не произошло.

Вместо этого Гермиона сосредоточила взгляд на его напряженном серьезном лице, обрамленном темными волосами, а затем повернулась и потерлась носом о мягкую кожу на члене. Она провела кончиком носа вверх и вниз по стволу, вдыхая мужской мускусный аромат, и выдохнула, окутав его своим дыханием. Снейп приоткрыл рот от удивления. Слегка приподняв подбородок, чтобы коснуться губами его теплой шелковистой кожи, она заметила, как в ответ он втянул воздух в грудь. Открыв рот и дотронувшись до члена губами, она высунула язык и попробовала его на вкус, услышав, как Снейп выдохнул. Подняв глаза, Гермиона увидела смесь облегчения и желания на его лице.

И если у Снейпа были какие-то сомнения относительно ее намерений, она быстро развеяла их, подняв подбородок еще выше, обхватив ртом набухшую головку и нежно пососав ее, одновременно скользнув языком по влажной расщелине. Она взглянула Северусу в глаза, чтобы убедиться, что ему ясен ее ответ. И его реакция подтвердила, что он все понял.

Убрав со щеки член, он отпустил ее руки и, скользнув вниз, лег сверху, заключив ее в объятия своего высокого гибкого тела. Обхватив ее подбородок сильными пальцами, он поцеловал Гермиону с такой необузданной страстью, что у нее перехватило дыхание. На этот раз поцелуй был совершенно безудержным. Снейп не играл, не манипулировал и не демонстрировал свою искушенность, он доносил свое глубокое желание, и Гермиона отвечала с той же интенсивностью. Секс всегда был его разменной монетой, и теперь она пользовалась этим, чтобы выражать свои желания, и не собиралась притворяться, будто жертвует собой.

Ее сексуальный опыт был и впрямь небольшим, и она никогда не чувствовала такого острого возбуждения. Ее соски восхитительно терлись о его грудь, а он продолжал наслаждаться ее губами и языком. Пульсация между ногами практически ощущалась сквозь джинсы, и к ее облегчению, Снейп скользнул одной рукой по ее спине, проник под пояс штанов и в трусики и обхватил ее ягодицы. Его пальцы сжали и помассировали плоть, а затем Снейп согнул запястье и двинул ее таз вперед, так что его член теперь терся о шов на ткани, давивший на расщелину между половыми губами. Приглушенное джинсами ощущение горячего члена, скользящего там, казалось еще одной восхитительной пыткой, но когда другой рукой Снейп накрыл ее грудь и начал тереть сосок, Гермиона поняла, что пытка даже еще не начиналась.

Эти пальцы, длинные, ловкие, уверенные и явно невероятно искусные, вскоре пробудили в ее теле невероятные ощущения. И когда Снейп сместился вниз, так что его губы оказались над набухшим сверхчувствительным соском, она задалась вопросом, не прикончит ли ее подобное усиление стимуляции.

И тогда он начал ласкать ее: язык коснулся соска снизу, а красиво изогнутые губы – сверху, так что она выгнулась навстречу ему, прошипев: «Северус-с-с». Он теребил и перекатывал сосок во рту, и эти томные кошачьи движения заставили Гермиону зарыться обеими руками ему в волосы и отчаянно вцепиться в них. Ее клитор содрогался. Снейп полностью контролировал ее, точно зная, как вызвать электрические разряды, которые снова и снова проходили от груди прямо к клитору.