Сердце заходится болезненным стуком, когда перед глазами появляется Кора с Реджиной.

Соплячка должна спасти его сына. Любой ценой.

Он встряхивается, удивленный возможностью наконец-то шевелиться. Ловит взгляд знакомых карих глаз: «ТОЛКАЙ!».

Кора летит спиной в свое зеркало, к нему. Мужчина кровожадно усмехается, готовый расправиться с предательницей раз и навсегда, но тело женщины пролетает сквозь него. Красные глаза вновь гипнотизируют мужчину, покачивая перед глазами висящую, миниатюрную птичью клетку, закрепленную на посохе хозяина. В клетке младенец. Совсем дитя. Плачущее, цепляющееся за прутья стальной клетки.

Нет! Нужно спасти его! Он не сделает этого! Он не причинит ему вреда!

Зеленоглазый ребенок ревет и пытается что-то сказать.

Румпель разбирает лишь одно: «ЭММА!».

Здравый рассудок затыкается перед горящим взглядом алых глаз.

Теряя свою индивидуальность, теряя в этом монстре себя, Румпель завороженно шепчет: «Эмма».

-Эмма… — имя звучит с болью в грудной клетке.

-Эмма…- холод отступает, забирая с собой осознанный взгляд прядильщика.

-Эмма…- он шагает в зеркало, ведомый мыслями о собственном сыне.

Душа. Сердце. Разум. Свет. Любовь.

Все пронизано и подвешено на золотую нить, которой он оплетал жизни двух влюбленных.

Румпель безумен. Румпель готов любой ценой свести Белоснежку с Принцем. Он ощущает себя пауком, удачно развесившим золотую паутину в Зачарованном Лесу.

Хочется смеяться и хлопать в ладоши.

Скоро.

Скоро он увидит своего мальчика.

-Дарлинг, ты похож на куклу, — улыбка быстро сползает с лица прядильщика, уступая осознанию происходящего.

-Круэлла?

-Она самая, старый манипулятор.

Румпель хмурится с каждой минутой, чувствуя все больший контроль над собственным телом и разумом.

— Все претензии к Эмме, — ее он явно не ожидал увидеть.

-Не волнуйся, дарлинг. С неё я тоже спрошу, — он открывает рот, желая спросить, что она имела в виду, но женщина опережает его.

-Ты должен убить его.

-Кого «его»? — Румпель не понимает о ком идет речь, и блондинка обеспокоенно вздергивает накрашенные брови.

— Дарлинг, сейчас не время для шуток. Мои таланты распространяются на ежей, но не на рукавицы из них.

— Что ты…- когтистая рука накрывает его тонкую шею сзади, вонзаясь иглами в кожу.

-Ох-хо-хо. Тебя всегда стоило держать в ежовых рукавицах, — Круэлла испуганно смотрела за его спину. — Н-но это образное выражение… И воспользоваться этим советом должна была служаночка, а не… — женщина замолкла, видя, как карие глаза вновь наливаются решимостью, а мужчина начинает приближаться к ней.

— Ну… — она закатывает глаза, но опасливо отступает, — табуретка тебе даже в аду будет необходима.

Монстр шипит, бросаясь в Круэллу своим посохом, и женщина исчезает, громко бранясь.

Тепло скользит по телу прядильщика, опутывая и обволакивая его. Стало легче. Мысли вновь обрели легкость и цель.

Сердце пропускает пару ударов. Давая сбой.

Румпель, подвешенный за собственные нити, скачет подле Реджины, подталкивая ее с каждым шагом к наложению проклятия.

Нить дергается, и вот он взмахивает рукой. Необходимо заключить сделку? Нити тащат его за собой, руководя им.

В голове пусто.

Его сын скоро будет с ним.

Скоро будет Эмма.

Не нужно думать, нужно выполнять.

Скоро не будет его.

Круэлла вновь появляется перед ним, пораженно смотря на мужчину, подвешенного за собственную золотую нить.

— Хэй, — окликнула она его. Мужчина продолжал безвольно висеть, распятый собственными нитями, с каждой секундой все больше напоминая Круэлле живую тряпичную куклу.

— Румпель-черт тебя задери-штильцхен, — шипит Круэлла.

В висках стучит, голос с трудом пробивается сквозь завесу гипноза. Он качает головой.

— Я хоть и не религиозна, но Бога ради, собери остатки своего разума и вылези из этой дыры!

— Я все еще шокирован, — хрипит он, поднимая на нее более осмысленный взгляд. Круэлла облегченно выдыхает.

— Ты единственный, кто сможет выбраться из этого проклятого места.

Румпель хмурится, вновь чувствуя боль в груди. Нити болезненно тянут его за запястья, но он должен задать еще один вопрос.

— Почему я? — нить вонзается в кожу, разрезая ее.

— Я побывала в двух мирах. Прости, дарлинг, но в третий, — женщина махнула рукой, указывая в небо, — врата для меня закрыты. И могу с уверенностью сказать, что встречала только одного манипулятора. Лучшего кукловода всех времен.

Принципиально не носившего с собой табуретку, — кисло закончила она, поправляя на себе призрачную шубу. Румпель усмехнулся, ему всегда нравилась манера ее общения.

— Польщен, дорогуша, — он захотел отвесить ей шутливый поклон, но нити резко вздернули его тело в исходное положение.

— Сомневаюсь. В качестве куклы, сейчас, ты, а не он, — Румпель непонимающе посмотрел на Круэллу, пытаясь понять смысл ее слов. Это положение было таким удобным и умиротворенным, что хотелось оставаться в подвешенном состоянии всю жизнь.

Круэлла окинула его разочарованным взглядом.

— Кукла, набитая простой соломой, — щека мужчины дернулась, возвращая его в реальность. Он не должен быть здесь.

Он прядильщик. Человек, а не кукла. Он живой.

Кровь струйкой стекала по рукам.

Живой!!!

Вывернувшись, Румпель оттолкнул от себя неповоротливого монстра. Существо выпустило из когтистой руки деревянный крестик, на который были закреплены его золотые нити.

Мужчине хватает мгновения, чтобы выпутаться из нитей и накинуть одну из них на существо.

Оно сопит, стараясь взглянуть в глаза, загипнотизировать, подчинить.

Румпель отчаянно жмуриться, бормоча под нос имена родных людей и то, что они все в безопасности. Не здесь. Не с ним.

Прядильщик с силой стягивает нить. Тонкое золото вонзается в шерсть, просачиваясь сквозь тело, словно разрезая масло, достигая костей существа.

Алая, как глаза монстра, кровь закрашивает нить, заливая побелевшие костяшки рук. Существо обмякает в руках, падая грудой лохмотьев к ногам мужчины.

— Дорогу-у-уша, — довольно тянет Круэлла.

— Не смей употреблять мои слова, — шипит Румпель, брезгливо вытирая руки о ткань брюк. Круэлла наигранно охает.

— Между прочим, мог сказать и спасибо. Я была твоим проводником! — женщина фыркнула, сдувая упавшую на глаза прядь волос.

— Хреновый из тебя Спаситель, — выплевывает Румпель, пиная носком ботинка руку монстра.

— Вот заведешь хомячка, его и пинай, — все так же металлически произносит появившийся Темный, щелчком отправляя бранящуюся Круэллу восвояси.

— Развел тут ферму. Разочарован моими успехами? — Румпель горделиво выпрямился, охнув, когда сердце отозвалось новой болью.

— Ты чуть не умер. Обессилен. Совсем один. Тебе многого не надо, — бесцветно отозвался Темный, превращаясь в смолянистую лужу.

— Это мы еще посмотрим!

Комментарий к Круг пятый. День пятый.

https://pp.vk.me/c630029/v630029220/8b72/DUjHaHEKKQs.jpg

Монстр: Обсессивно-компульсивное расстройство. Среди монстров является одним из самых сильнейших. Считается кукловодом и манипулятором, внушая жертве страх за свою семью, мнительность и одержимость. Обожает своим пешек: Тревогу и Паранойю.

========== Круг шестой. День шестой. ==========

Ему снится Белль. Румянец на щеках, голубые счастливые глаза и заразительный смех. Он бережно обнимает ее за талию, шепча на ушко забавные истории, ловя осуждающе-притворные взгляды в его сторону, а после — ее смех. Время летит настолько быстро, что они не замечают смены погоды. И лишь попав под дождь, пара, все еще смеясь, пытается поскорее вернуться в их домик в лесу. Они промокли. Капли медленно стекают по его лицу, срываясь с кончиков влажных волос. Белль быстро сбрасывает промокшее насквозь пальто на пол и судорожно растирает ладони, пытаясь согреться. В домике холодно, и на растопку камина уйдет много времени. Магии почему-то нет, и это не огорчает его. Даже… радует. Мужское пальто летит на землю, и Румпель спешно прижимает к себе замерзшую девушку. Он не замерз, он может ее согреть. Влажные холодные руки Белль скользят под теплой жилеткой, цепляясь за шелковую ткань рубашки. Продрогшая девушка прижимается ближе к нему, касаясь холодным носом его шеи. От прикосновения, его разгоряченная кожа покрывается мурашками, капли дождя барабанят по окнам, а холодный нос проводит линию вдоль его шеи, болезненно прижимаясь к ней.