— Ты хочешь сказать, что я буду испытывать боль до тех пор, пока кто-то из вас не победит? — дождавшись кивка, мужчина продолжил. — Если победит сердце, ты исчезнешь. Если победишь ты…

— Ты умрешь, — Темный ткнул в мужчину худощавым пальцем и хихикнул, когда Румпельштильцхен тяжело сглотнул. Страх смерти всегда преследовал его. И даже в такой ситуации, казалось совсем безвыходной, стоя по щиколотку в крови, будучи в его реальности в коме, он не намерен был сдаваться. Он хотел жить.

— Ох-ох-ох, что я вижу. Опять этот проклятый огонек надежды. Интересно, померкнет ли он в конце пути… — задумчиво пробормотал Темный.

— В конце какого пути? — мужчина встрепенулся.

— Который ты пройдешь. За столь долгое совместное существование, я к тебе привязался, признаю. И в мою благодарность, я подарю тебе девять дней жизни.

— Тоже мне подарок, — хмыкнул Румпельштильцхен.

— Ну-ну, не стоит. Сможешь выстоять, так и быть, я отступлю. Боль утихнет, а ты выйдешь из комы, если сможешь, — Темный снова неприятно, визгливо разрезал тишину своим смехом. Мужчина колебался, тьма не могла так просто оставить его, это было не в ее интересах. Должен был быть какой-то подвох. Шестеренки в голове Румпельштильцхена закрутились, мысли метались в голове в поисках мотивов. Мужчина не мог ухватиться за нужную ниточку, чтобы понять, в чем выгода самого Темного.

Что-то легкое, воздушное упало на кончик носа Румпельштилльцхена. Затем на плечо, что-то парящее оседало на ткани его костюма, в волосах и спадало на лицо. Прядильщик нахмурился, это было похоже на снег, но не он…

— Я слышу твои мысли-и-и, — пропела тьма. - Ты прав, у меня есть свои мотивы, но тебя они не касаются. Тебя должно касаться только одно: выживешь ты за эти девять дней или нет.

Румпельштильцхен едва вслушивался в слова, отплевываясь от падающего «снега», черного, воздушного, как пепел…

— Что за черт? Что ЭТО?! — едва начавшаяся непогода ухудшалась, начиналась вьюга.

— Это? Пепел/прах/останки/песчинки, называй как знаешь, ты же это сделал, -Темный словил на себе взгляд полный отвращения. — Это то, что осталось от сердец, которые ты давил.

— Неправда! — мужчина закашлялся. Вихрь усилился, и он едва мог разглядеть Темного. — Это делал ты. Я не желал этого!

— Ой ли, — расхохоталась тьма, хватаясь за живот. — Я всего лишь наигрывал нужную мелодию, а ты добровольно танцевал под ее мотив. Ловкость рук и никакого мошенничества.

— Убери это от меня, — воскликнул мужчина. Кровь запорошил пепел, сугробы появлялись с невероятной скоростью. Дышать было трудно. Паника нарастала, ускоряя сердцебиение и усиливая боль.

-А может сделку, м? — предложил стеснительно Темный, поводив по каше из крови и праха, носком смолянистого ботинка. — Маааленькую такую сделочку. Продержишься девять дней - выживешь. Не согласен — сдавайся сразу. Ну же.

Темный подошел ближе к Румпельштильцхену, позволяя тому увидеть себя из-за непогоды. Мужчина не хотел такой сделки, он не хотел никаких испытаний. Ничего. Он хотел просто жить, хотел попробовать обрести свой счастливый конец, впервые хотел прожить остаток жизни как обычный человек. Но испытания, что приготовил ему Темный, какие они могли быть? Это пугало. Это наводило страх и ужас. В голову пришла противная мыслишка, что стоит сдаться. Что жизнь не стоит девяти дней мучений и боли.

Темный снова расхохотался.

— Ты всегда был трусом, Румпельштильцхен.

Злость. Вот, что ему было нужно. Он не трус и никогда им больше не будет. Не сейчас, не на смертном одре. Не тогда, когда его жизнь в его же руках.

— Сделка, — просипел мужчина, задыхаясь от плотности праха спадавшего с неба.

Щелчок и все прекратилось. Темный самодовольно улыбался.

— Я всегда знал, какие ниточки стоит натянуть, марионетка. Итак, — Темный стал ходить перед мужчиной взад-вперед, втаптывая прах в кровавое болото. — Девять дней. Девять твоих спутников, они же девять моих помощников. Выживешь - покинешь это место живым. Нет — поздно вспоминать о недописанном завещании.

— Стой! Какие спутники? Что мне с ними делать? — воскликнул мужчина. Тьма щелкнула пальцами.

— Нет! Нет! Стой! Не смей! — закричал мужчина, когда Темный, хихикнув напоследок, растекся смоляной лужицей у его ног. — Проклятье! — отчаянно взвыл Румпельштильцхен.

Комментарий к Не на жизнь, а на смерть.

Ох, ребят. Вдохновилась кое-какими работами. Вот и понесла нелегкая в такую даль. Надеюсь, мне удастся передать весь спектр эмоций, выпадающих на участь Румпельштильцхена каждым днем.

Очень важно ваше мнение, по поводу этой работы. Так как она весьма необычна и для меня самой оказалась неожиданна.

========== Первый круг. Первый день. ==========

Что теперь делать?

Румпельштильцхен устало потер переносицу и прикрыл глаза. Нужно было успокоить сердцебиение и уменьшить боль, что не давала трезво оценить ситуацию. Он опять попал в западню Темного, снова был главным героем его игры, правил которой он не знал. Надежды на то, что Темный поможет ему, не было. Румпель с усилием подавил в себе желание истерично рассмеяться. Кто бы мог подумать, что ошибка всей его жизни, не просто утопила его, а затащила на самое дно дна. Он в страшном кошмаре не мог предположить, что это будет Ад. Не мог предположить, что Ад вообще существует, поправил себя мужчина. Ни одна книга по магии, ни один талмуд о других мирах не упоминал это место. Конечно, он читал вымышленные бредни писателей о Люцифере, потерянных душах, варящихся в котлах, и другие сказки.

Прядильщик поморщился. Кажется, это были не совсем сказки… Значит, у него будет девять кругов со своими стражами. Как жаль, что он был так невнимателен к тому, что читала в свое время ему Белль. До того момента, как вся его жизнь полетела к чертям, мужчина усмехнулся сравнению, девушка взяла в библиотеке книжку Данте и предложила ему почитать. Знала бы она, как он сейчас жалел о том, что не слушал ее и думал о своем. В тот вечер она прочла только до первого круга, но он точно слышал его название. Нужно было вспомнить, как он назывался, возможно, в этом будет какая-то подсказка. Думай… Думай…

— Лимб! — громыхнул откуда-то сверху знакомый голос, прокатившийся багряно-красным раскатом по черному небу, и расхохотался. Румпель вздрогнул от неожиданности и заворчал под нос. — Тебе это ни о чем не говорит, не так ли?

Огонек ярости вспыхнул в карих глазах. Этот дьявол был прав, это слово ему ни о чем не говорило. Рот мужчины исказился в оскале, а едкие слова хотели уже сорваться с языка, но красный пузырь, созревавший под его ногами, с громким «Чвак!» лопнул, обрызгав брюки мужчины мясистой слизью. Мужчина неосознанно сделал шаг назад и едва не упал в вязкое болото, когда каблук его туфли врезался в какой-то порожек. С трудом удержав равновесие и обернувшись, Румпель увидел под ногами надгробную плиту. Это был не мрамор, а обычный, гладкий, прямоугольный камень.

Откуда в этом месте могла оказаться могила? Кого здесь могли похоронить? Кровь в жилах застывала, но любопытство было сильнее. Румпельштильцхен осторожно присел на корточки и всмотрелся в плиту: вверху был вырезан маленький, неприметный символ и надпись.

Подавив в себе отвращение и иррациональный страх, Румпель всмотрелся в значок — прялка. Ему показалось, что сердце пропустило удар. Он стал очищать ее от неизвестно откуда появившейся грязи, пожухлой листвы и соломы, в попытке прочесть надпись.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Румпель шумно выдохнул и опустил голову, прикрыв глаза. Говорящая фраза, означавшая в книжке Белль вход в…

— Бумпель, что у тебя за имя такое? — тонкий мальчишечий голосок отвлек его от размышлений. Мужчина удивленно вскинул глаза и увидел перед собой свою деревню. От надгробной плиты тянулась грязная, но такая знакомая дорожка. Слева стоял захудалый деревянный колодец, из которого они с семьей набирали воду. Дальше по улице была таверна, воспоминания связанные с ней были одними из самых неприятных. По иронии судьбы, именно это место всегда чего-то лишало мужчину. За таверной шли покосившиеся бедные домики из камня и соломы, одним из которых был и его дом. Напротив его дома была кузница и те же однотипные домики. Из близ стоящего к нему дома выбежали трое мальчишек, он смутно помнил их лица, но отчетливо узнал то, как его дразнили.