- Это снова ты! — воскликнул мальчик, оказавшийся за ее спиной. Эмма вздрогнула, девушка не ожидала, что будет так быстро замечена в ее плаще.

- У тебя входит в привычку подкрадываться со спины, — фыркнула Эмма. Бэйлфаер склонил голову набок и прищурился, точь-в-точь, как его отец. Карие, теплые, глубокие глаза внимательно рассматривали девушку. – Что?

- Ничего, — он мотнул головой, загадочно улыбаясь. Глаза переместились на посох, который она до сих пор судорожно сжимала в руке. — С папой все в порядке? — беспокойно спросил он.

- Да, все хорошо, — тихо ответила Эмма, вновь вернувшись мыслями к Румпелю. Мужчина хромал, был презираем и ненавидим всей деревней, но воспитал такого славного ребенка. Слова Бэя прошли мимо нее, и Эмма вздрогнула, когда мальчик дернул ее за плащ. – Что?!

- Я говорю, капюшон сними. Невозможно разговаривать.

Эмма тупо уставилась на ребенка, запоздало понимая, что этого он тоже не видит:

- Тебя вообще как отец воспитывал?!

- Как мог, так и воспитывал, — буркнул парень.

- Эй, парень. Я... — Эмма заколебалась, но все-таки немного опустила капюшон, давай возможность хотя бы Бэю видеть ее лицо.

- Это не совсем... — начал он, но девушка перебила его.

- Не зли меня, — Эмма поставила посох между ними.

- Что ты делаешь? — Бэй с любопытством взглянул на посох, касаясь пальцами последнего рубца.

- То, что не смог сделать твой отец, — брови ребенка поползли вверх. — На этом посохе не хватает одной зарубки.

- Он... он рассказал тебе?

Эмма неопределенно качнула головой:

- Не совсем. Не важно, как я узнала об этом. Становись, — положив руку на его плечо, девушка подтолкнула мальчика к посоху. Когда Бэй прислонился спиной к нему, Эмма оставила ногтем, над головой мальчика, глубокую царапину. — Рубец он сам сделает, — девушка убрала посох и отошла от Бэя на шаг.

— Ему будет приятно, — мальчик лукаво улыбнулся.

— Чушь какая, — отмахнулась Темная, стараясь не обращать внимание на разлившееся тепло внутри. — Сюда никто не приходил?

— Незнакомцы? Было несколько солдат. Я думал, что они пришли за людьми, но они только осматривались, — Эмма недовольно поджала губы. Реджина уже успела приложить к этому руку.

— Ты помнишь, что я говорила тебе в прошлый раз? — мальчик кивнул и показал слегка потрепанную нитку на запястье. Уголок губ Эммы приподнялся в улыбке.

— Эмма, — девушка поморщилась, непривычно было слышать свое имя из его уст. — Папа тебе рассказывал, почему он хромает?

— В деревне его считают трусом, — уклончиво ответила Темная. Не хотелось говорить о том, как она узнала эту правду и какой она была. Наверняка Бэю было больно слышать о том, что каждый тыкал его носом в то, что его отец сбежал с войны.

— Да, но это не так, — брови Эммы удивленно приподнялись. — Он... Он не хотел оставлять меня сиротой. Когда они из последних сил удерживали стену, папе пришло известие, что... моя мама беременна. Папа не хотел, чтобы я рос без отца. Мама бы не смогла поднять меня на ноги, поэтому папа решился на этот шаг. Мне все равно, какого мнения о нем жители деревни и другие люди. Для меня он герой, — Бэй пожал плечами и немного грустно улыбнулся. — Папе было наплевать на последствия, он просто хотел, чтобы я знал своего отца. И сделал все возможное для этого.

— Его... наказали? — сердце болезненно сжалось. Мальчик был не по годам умен, мог понять и простить своего отца. Румпель сделал правильный выбор. Эмма не знала, что случилось с матерью Бэя, но в любом случае, она была рада, что мальчик остался не один.

— Нет.

— Его ранили на войне? — Эмма с трудом могла представить, как он, прячась от воинов пытался скрыться в лесу, сбегая от своей участи. Сбегая от смерти.

— Нет, — Бэй качнул головой. Эмма нахмурилась, других вариантов у нее не осталось. — Он сделал это сам. — Эмма задохнулась и закашлялась. Такого ответа она не ожидала. Ему хватило смелости переломать себе ногу, чтобы вернуться к сыну и воспитать его, зная, что все в округе будут его ненавидеть, и после этого все считали мужчину трусом? Что-то злостное шевельнулось в груди, захотелось вернуться в эту чертову деревню и сжечь каждого, кого хоть раз посещала мысль, что одинокий отец, вернувшийся с войны, является трусом.

— Я-я...я не знала, — Темная тяжело сглотнула, с трудом пытаясь понять, как Румпель смог решиться на этот шаг. — Мне... мне пора, — Бэй молча кивнул, отступая на шаг. Привыкнув, что она сразу исчезает в дымке. Поколебавшись, Эмма сделала несколько шагов, отступая, сбегая, но не исчезая.

— Он хороший человек, — как бы невзначай, вдогонку, бросает ей Бэйлфаер и Темная чувствует, как мурашки пробегают по ее коже. Да, он больше, чем хороший человек. Эмма тут же замирает, вспоминая о его письме. Достав свиток, девушка вновь подходит к Бэю и протягивает его.

— Просил тебе передать, — Бэйлфаер удивленно берет в руки объемистый свиток и развязывает бечевку. Эмма с любопытством наблюдает за ним. Румпель не хотел, чтобы она видела содержимое свитка, и она пообещала ему это. Пообещала не раскрывать свиток, но не подглядывать.

Бэй с азартом развернул бумагу и удивленно охнул, когда из свитка выпало еще одно письмо. Он удивленно посмотрел на два письма в руках, в то время как Эмма послала пару проклятий в адрес Румпельштильцхена. Этот хитрец точно что-то скрывал. Поколебавшись, Бэй при Эмме стал читать первое письмо, его глаза скользили по строчкам, и Эмма видела, как спокойствие на его лице сменилось удивлением. Он пару раз поднял взгляд на Эмму, и девушка подавила в себе желание вырвать бумагу из его рук. Темная была уверена, Румпельштильцхен писал о ней. Затем Бэй улыбнулся, его глаза счастливо засверкали, а под конец письма, он удивленно воскликнул. Темной захотелось спросить, о чем писал его отец, но это было не в ее стиле. Мальчик посмотрел на Темную, изучая ее лицо. Эмма поежилась и фыркнула.

— Что?!

— Ничего, — он улыбнулся, и что-то в его взгляде изменилось. Что-то отцовское, что она видела в карих глазах последнее время, мелькнуло и у сына.

— Да в чем дело?! — Эмма нетерпеливо стукнула посохом по земле.

— Просто ты... — он заколебался, отвел взгляд, подбирая слова. Эмма уже расслабилась, улыбнувшись тому, что наконец-то смогла сбить мальчишку. К ее удивлению, Темная вздрогнула от неожиданности, когда Бэй резко поднял голову, встречаясь с ее взглядом. Его глаза были полны решимости и вызова, а губы растянулись в ухмылке, точно такой же, как была у Румпеля, когда он готовился сказать какую-то колкость. — Ты очень милая! — выпалил он.

— Ч-что?! — девушка удивленно пискнула, наблюдая за тем, как Бэй, сорвавшись с места и прижимая к себе письма, побежал в дом. Эмма даже не сразу сообразила, что могла его догнать или применить магию. Она так и осталась стоять на месте какое-то время, пораженно переваривая его слова.

«Что с этой семьей не так?!» — Темная прикрыла глаза, поднимая лицо к небу и шумно выдыхая.

«Ненормальные!» — девушка качнула головой, чувствуя, как спал капюшон.

— Темная! — кто-то сбоку испуганно вскрикнул. Застонав, Эмма быстро испарилась в дымке.

Магия предательски перенесла ее в сад, в буквальном смысле, к ногам Румпеля. Мужчина удивленно вскрикнул, впервые видя светлую дымку магии, такую непривычную для него.

От звука, Эмма отшатнулась на шаг, удивленно рассматривая сидящего у фонтана Румпеля, в ногах которого она и стояла. Они оба какое-то время молча смотрели друг на друга, пока Румпель не заметил в ее руках посох. Мужчина тяжело поднялся, придерживаясь за фонтан и опираясь на пастуший посох. Эмма не опустилась к нему, она продолжала стоять, наблюдая за тем, как он борется с собой, со своей болью, как встает и с благоговением смотрит на посох, который она все еще сжимала в своей руке. Странно, но теперь девушка иначе воспринимала его. Какие-то фрагменты мозаики его жизни сложились перед ее глазами, и она видела сейчас совершенно другого человека, но такого же родного. Эмма стала понимать, что Румпель,  как никто другой, мог видеть людей, их душу, скрывающуюся под уродством маски и грузом обстоятельств.