— Голд, это Бэй. Не обижай его, — Румпель неуверенно заерзал, борясь с подкатывающей тошнотой и желанием фыркнуть. Одна из морд ткнулась Румпелю в бок, вдыхая его запах, а затем, пригнувшись, потянулась влажным носом к Бэю. Вдохнув его запах, пес довольно заурчал.

— Бэй, ты можешь его погладить, он не укусит, — на лице мальчика засияла счастливая улыбка, и он осторожно поднял руку, чтобы коснуться пса.

— Нет! — вскрикнул мужчина, отстраняясь от Эммы и напугав всех. Малыш на руках Эммы захныкал, и она осуждающе взглянула на мужчину. — Он весь в крови и грязный. Погладишь, когда он помоется, — тут же исправился мужчина, боясь гнева всех членов семьи. Голд нахмурился и недовольно зарычал. Одна морда стала забавно вылизывать вторую, а третья пыталась стереть грязь с морды лапой. Бэйлфаер засмеялся, наблюдая за попытками Голда получить ласку, которую он, наконец-то, смог бы почувствовать сквозь свою шерсть.

— Ну, па-а-ап, смотри, как он старается, — Бэй махнул в сторону Голда рукой, продолжая улыбаться.

— Сынок, это же кровь, тебе не стоит…

— Я могу его помыть! — воскликнул ребенок, а одна из голов довольно тявкнула. Румпель с огромными глазами уставился на цербера, затем на Бэя, а после на Эмму.

— Нет! — воскликнул он, охнув, когда в ушах зазвенело от его же голоса.

— Ну, пап! — мальчик умоляюще взглянул на отца, а Голд выжидающе замер. Малыш в руках Эммы успокоился и, раскрыв глаза, с любопытством изучал свою маму. Эмма завороженно улыбнулась, у него были карие, такие же, как у…

— Эмма! — девушка перевела взгляд на выжидающие три пары щенячьих красных глаз, а так же на умоляющие, карие глаза Бэя и Румпеля.

«Серьезно?! Три пары больших, по-щенячьи милых, карих глаз в семье? И как им отказывать потом? Вот это сейчас несправедливо было».

— Идите, — сдавшись, она кивнула. Бэйлфаер, радостно взвизгнув, выбежал из комнаты, а за ним неспешно вышел Голд, снеся счастливо виляющим хвостом несколько кирпичей у дверного проема.

— Эмма, — Румпель нахмурился, ему не хотелось, чтобы сын отмывал кровь королевы и игрался с неконтролируемым псом. Девушка утешающе взяла ладонь Румпеля в свою. Мужчина тихо зашипел, отдернув ее. С беспокойством повернув его руку, она увидела разодранные ладони. Закатив глаза и прокляв упрямца за то, что он никогда ничего не говорит сразу, Эмма провела по ним кончиками пальцев, исцеляя. Он удивленно поднял бровь, заметив ее довольную улыбку.

— Кажется, у меня вновь появляется магия.

— Ох, милая, я так рад, — он потянулся к ней, обняв за плечи, зажмурившись, когда комната закружилась перед его глазами. Почувствовав его усталость, позволив ему немного опереться на себя, девушка нежно коснулась его волос. Румпель болезненно застонал, но отстраниться от девушки не было сил. Нахмурившись, Эмма взглянула на окровавленную руку.

— Что это? — он не ответил, лишь облегченно вздохнул, когда теплая волна магии разлилась по затылку, распространяясь по всему его телу, убирая боль и усталость. Его дыхание стало ровнее и спокойнее.

— Знаешь, я думал, что не успел, опоздал. Эмма, я так боялся, что ты… — сбивчиво забормотал он.

— Тшш… сейчас все хорошо. С нами все в порядке. Все закончилось. Ты сможешь простить меня?

Он издал невнятный вопросительный звук.

— За… за замок, — он не сразу ответил, и Эмма слышала только его угрюмое сопение. Страшно было представить, что он сделает с ними, когда узнает, как они с Бэем обманывали его.

— Чтобы не произошло, я единственный кого ты любишь, — едва слышно он повторил ее сегодняшние слова. — Я не могу злиться на тебя за то, что ты пыталась защитить свое.

— Уже не единственный, — сказала Эмма, тихо рассмеявшись, когда он отстранился угрюмо заворчав. — У тебя как минимум два маленьких конкурента, и у обоих твои глаза.

На смену его угрюмости пришла радость и Румпель неуверенно протянул руки к ребенку.

— Я могу… — кивнув, Эмма передала ему ребенка, который с любопытством стал изучать волнистые волосы папы. — Такая крошка… — в глазах блеснули слезы счастья, ему не удалось увидеть Бэя в первые дни жизни. Только спустя месяц, когда малыш был уже не таким крошечным. Ребенок протянул свои ручки к папе, и Румпель вспомнил, как первый раз взял на руки Бэя. Тогда, потянувшись к нему, мальчик схватил папу за нос и звонко рассмеялся. Что-то в этой жизни оставалось неизменным. Улыбнувшись, мужчина склонился к малышу, охнув, когда цепкие пальчики потянули его за пряди волос.

— Да, малыш, — девушка рассмеялась. — Я тоже сначала заметила эти волосы, — Румпель зажмурился, когда ребенок потянул его к себе, причиняя ему легкий дискомфорт.

— Правда?

— Они были чертовски пушистыми и мягкими, я хотела их потрогать, — призналась Эмма, аккуратно высвобождая его волосы от маленьких пальчиков. — И прекрати улыбаться, — его улыбка стала еще шире, но тут же пропала.

— Эмма, я.. Темный? Когда я был в саду, тьма стала затягивать меня, потом произошла вспышка, и я потерял сознание, — девушка внимательно посмотрела ему в глаза, а после, подцепив пальцами его подбородок, притянула к себе.

— Скажи, если ты что-то почувствуешь, — прошептала она, нежно захватывая его губы в поцелуе. Целуя его, она внимательно за ним наблюдала и удивленно вздернула брови, когда мужчина резко распахнув глаза, отстранился от нее.

— Я почувствовал. Щиплет, — шокировано прошептал мужчина, беспомощно смотря на едва сдерживающуюся от смеха девушку. – Что? Что такое?

— Щиплет? — Эмма легонько ткнула пальцем в его рассечённую нижнюю губу, расхохотавшись, когда он ойкнул. Румпель даже и не помнил, как это произошло.

— Эмма!

— Прости, — она виновато поцеловала его в плечо, продолжая глупо хихикать. Нервное напряжение стало сказываться.

— Надеюсь, у нее будет не твой характер, — буркнул мужчина, стараясь скрыть глупую улыбку.

— Ее зовут Эдриан.

— Это же мужское имя, — Румпель непонимающе посмотрел на Эмму, чьи губы стали растягиваться в дьявольской улыбке. — Не-ет!

— Да-а! Я же говорила тебе!

— Ведьма! — уныло фыркнул мужчина, понимая свой проигрыш. Он девять месяцев ей доказывал, что у них будет девочка.

— Темная! — гордо вскинув подбородок, отбила Эмма, тут же поникнув, видя, как он скептично изогнул бровь. Мужчина поцеловал ее в щеку, перекладывая малыша ей в руки. — Тогда… у меня для тебя кое-что есть, — мужчина склонился, что-то ища под кроватью. Румпель надеялся, что замок смог восстановить свои силы и его просьба окажется для него не такой сложной. Пошарив рукой под кроватью, пальцы наконец-то нащупали необходимый ему предмет.

Эмма с волнением и любопытством ожидала подарка. Когда Румпель протянул ей бело-зеленую розу, первая радость резко сменилась негодованием и возмущением.

— Нет! Я знаю, что она значит!

— Да! — он подарил ей такую же дьявольскую улыбку, какая была у нее несколько минут назад.

— Даже не вздумай! Я только родила! — девушка боялась брать в руку этот цветок. Бело-зеленые розы означали плодородие, а мужчина, даривший такой цветок, признавался в том, что желает ребенка.

— Девочку!

— Только попробуй! — Эмма затравленно взглянула на розу. – Бэй!

— Я с тебя так просто не слезу! — насмешливо, но многозначительно пообещал ей мужчина.

— Я убью тебя! — взвизгнула Эмма.

— Что случилось? — в комнату вбежал мокрый, взъерошенный Бэй, озадаченно смотря на папу, которого за рубашку одной рукой трясла испуганная Эмма, с ужасом в глазах смотря на розу.

— Бэй, спаси меня! — одновременно заорали они.

КОНЕЦ.