Реджина была в своих мыслях, когда слух Эммы уловил спешное постукивание посоха.

«Нужно будет его спросить, что он слышал. Реджина все равно правду не ответит».

- Как убить Снежку? – Королева сосредоточенно играла ноготками по поверхности стола.

«Мерлин, снова одно и тоже».

– Ты же знаешь, она под охраной сильнейшей магии, даже мне не так просто ее будет убить, – скучающий ответ и небрежное покачивание ногами. – Ты что-то знаешь об этой магии? – Королевское воспитание дало сбой, когда женщина нетерпеливо поерзала на стуле. – Она прекрасней всех на свете. Поэтому, находится под древнейшей женской магией. Что бы ты не предприняла, проклятия будут спадать и разрушаться. Благодари Голубую Фею, что оберегала ее и содействовала. Они ж подружки, – Эмма неприятно поморщилась. То ли ей не нравилась перспектива такой подружки, то ли ее трусило от упоминания самой Голубой Феи, этого Королева понять не могла. – Как эту магию можно разрушить? – стальные нотки с оттенком приказа. Что ж, пускай поплатится за это. – А как обычно это происходит? На пороге появляется какой-то принц на белом коне и ломает принцессе жизнь. Потому что и принц не тот и конь не того цвета. Сплошные расстройства, – Эмма наигранно вздохнула и увлеченно поковыряла темным ногтем поверхность стола. Лицо Королевы исказилось от отвращения. Они были знакомы много лет, но она до сих пор не привыкла к этой чудовищной внешности. – Ты хочешь сказать, что женскую магию разрушит та, что имеет мужское начало? – Эмма неопределенно кивнула. – И кто носитель мужской магии? – А вот этого, сладкая, я не знаю, – Эмма соскочила со стола и потерла висок, голова снова стала раскалываться. – Какова твоя цена? – Реджина встала вслед за ней, продолжая сверлить спину Темной. – Никакой. Я действительно не знаю, – у нее были некоторые догадки, но сейчас ей было не до этого. Реджина узнала, что хотела и должна была уйти. – Ну что ж, и на том спасибо, Эммахэннауэр, – Королева взмахнула рукой и исчезла в фиолетовой дымке. Ей будет, о чем подумать в замке. Если ей было так необходимо уничтожить Снежку, она обязательно отыщет того, кто знает, как разрушить эту сильнейшую защиту. И Эмма надеялась, что Реджине в этот раз не повезет.

«Утро не доброе. Завтрак на полу. Хромой напуган и слышал не понятно что. Реджина знает больше, чем необходимо. Голова раскалывается. Отдых отменяется. Плохой. Плохой день».

Вздохнув, Эмма призвала на помощь магию, что слегка освежила ее и прибралась в беспорядке, царившем в ее голове. Взмах руки и девушка переместилась туда, где ее звали все это время.

====== Глава 17. ======

Утро встретило Эмму завтраком без опозданий, ароматным чаем и воздушными пирожными. Воспоминания о прошедшем инциденте попытались испортить хорошее настроение, но были изгнаны в пустошь Забытья. Когда Темная прикончила последнее пирожное, ее взгляд скользнул по столу и зацепился за отпечаток ладони. Она нахмурилась. Чуть левее виднелся отпечаток ее... зада? Рот непроизвольно открылся, оттуда устремились ругательства наперегонки с остатками пирожного.

«Я его этот стол вылизывать заставлю».

Взгляд скользнул по такому же пыльному книжному стеллажу.

«И вообще весь замок. Ну, лентяй!»

Ей не хотелось его звать и отчитывать. Хотелось застать его врасплох, а там уже решить, что с ним делать. Нашелся он с первой попытки: у фонтана. Хотелось поднять его за шкирку и слегка встряхнуть. Фонтан ему стал дороже чистоты в замке, не порядок. Девушка замерла, когда услышала, что он с кем-то разговаривал.

- Румпель фонтан собирает... – мужчина сидел под фонтаном, широко расставив ноги и, раскачиваясь, бормотал.

– Как он выглядит, он не знает, – ловкие пальцы подхватили кусок белоснежного рельефного мрамора и попытались ему найти применение. – Белый с зеленым перемешались... – он задумчиво подставлял мрамор к чему-то, что находилось между его ног.

Удивленная такими стихами, Эмма не спеша подошла и выглянула из-за его плеча. Некоторые куски мрамора нашли свое место в этой головоломке, сложившись, как пазл, и составляли какие-то непонятные, еще большие куски мрамора. Темная, как завороженная смотрела на его работу, она не была уверена, что у него что-то получится.

– Но в картинку не собрались... – он устало вздохнул и, повертев кусочек у белой недо-фигуры, а затем у зеленой, откинул его в сторону. – Подслушивать не хорошо.

«Твою мать!» – испугавшись, Эмма чуть не ругнулась в голос. Девушка и подумать не могла, что оказалась замечена в этот раз.

– Кто бы говорил! – огрызнулась она и, обойдя мужчину, присела на корточки рядом с его ногой.

Наверное, если бы она стояла над ним, а не присела совсем рядом, она бы не заметила, как мочка его уха предательски заалела.

«Серьеееезно?» – она была уверена, что его ухо покраснело вплоть до самого кончика, что скрывался за пушистыми каштановыми волосами.

Он не хотел тогда подслушивать, но ситуация настолько была напряженной, что его просто потянуло к этой проклятой двери. Румпельштильцхен никогда не подслушивал, он считал это неприемлемым. Если дверь закрыта, значит то, что происходит за ней уже не для посторонних глаз и ушей. Хочешь узнать, что там? Смело распахивай дверь. Хочешь вежливо узнать? Постучи, а затем распахивай дверь. Его словно магнитом притянуло к этой двери. Совесть пыталась оттащить его, а что-то новое, еще необъяснимое, подталкивало в спину. И вот теперь, поддавшись, он вел свою внутреннюю борьбу, с совестью и массой новых, сумасшедших вопросов. Почти всю ночь он задавался двумя вопросами, из которых вытекали еще несколько и еще и еще. Первый вопрос: что меня подтолкнуло к двери? Неверный ответ: любопытство. Верный ответ: беспокойство ли? Верный ответ не хотелось учитывать, что-то было не так. Она же Темная. Второй вопрос: какого черта там происходило? Ответ не найден.

За такими размышлениями, он не заметил, как на автомате сделал завтрак и посвятил утро работе с фонтаном. Однако, уже на второй строчке его импровизированного стишка он услышал тихий, крадущийся шаг. Сегодня его не застигли врасплох, но поймали с поличным. Ему было стыдно за свой мальчишеский поступок, и он взмолился всем богам, чтобы это было незаметно.

– Кхм, прости, я... – а что он? Волновался за нее? Подходящего слова не нашлось, мужчина замялся и опустил голову, спрятавшись за спадающими волосами. – Что ты слышал? – его заминка позабавила Темную. О причинах ей не хотелось знать. А вот то, что он слышал под заклятием Реджины, было важнее.

«Да ты, должно быть, шутишь!» – она ошарашенно наблюдала за тем, как румянец от ушей распространялся по его щекам, заставив мужчину опустить голову еще ниже.

– Честно, я не хотел. Так получилось. Пожалуйста, прости... – голос стал едва разборчивым, а кусочек камня нервно завертелся в руках Румпельштильцхена. Он знал, достаточно будет единственного неверного шага, чтобы остаток дня провести с последствиями.

«Да что можно было наколдовать такого, чтобы смутить мужчину его возраста?!»

– Эй! – она интуитивно почувствовала, что смущение стало уступать страху. Эмма коснулась его плеча, привлекая к себе внимание. Поколебавшись, он поднял на нее взгляд, настороженные карие глаза встретились с веселыми золотыми. – Что ты услышал?

Вдох-выдох. Об этом было стыдно говорить и страшно. Во рту пересохло, язык неприятно отклеился от неба, а губы нехотя открылись, когда мужчина выдавил из себя ответ.

– Я слышал... – он отводит взгляд, и больше покраснеть уже невозможно. – Я слышал стоны.

Он чувствует, как ее рука соскальзывает с его плеча, и прикрывает глаза.

«ЧТО?! Стоны? Я убью эту мерзавку!»

Вопреки его ожиданиям, она расхохоталась. Искренне. Ее смех был приятным и мягким. Он еще ни разу не слышал, как она по-настоящему смеется. Он удивленно рассматривает, как девушка хохочет, запрокинув голову и, не удержавшись на корточках, просто заваливается назад. Значит, она не будет наказывать, эта догадка греет изнутри и душит все зародившиеся сомнения. Но почему же тогда она смеется? Эта реакция была странной. Может, ему все показалось или он не правильно понял. Но он же специально прислонился к двери второй раз, тот протяжный стон удовольствия невозможно было ни с чем спутать.