— Вот и все, — вздохнула девушка, убирая влажной рукой за ухо выбившуюся прядь. — Ты позволишь… — она мягко коснулась его припухлости и испуганно взвизгнула, когда дракон резко зарычал, обиженно и как-то с предательством в глазах подтянув к себе едва слушающуюся ногу.

— Прости! Я не хотела причинять тебе боль. Только… Твоя нога сломана. К сожалению, это открытый перелом и без моего вмешательства оно не заживет. Не хотелось бы тебя огорчать, но еще пару дней и может начаться заражение и даже если твоей чешуе удастся как-то затянуться, ты никогда больше не сможешь пользоваться ею. Прости. — добавила Белль, видя, как что-то изменилось во взгляде дракона. Ноздри нервно затрепетали, пальцы передних лап скребли рыхлую землю, а кончик хвоста беспокойно метался по траве.

— Я могу помочь тебе, но это будет больно.

При слове боль, он сфокусировался на ней и, дернувшись, тихо зарычал.

— Мне нужно вправить тебе кость. Нам нужно. Сама я не смогу справиться с тобой. Мы с Гастоном сделаем это, а затем приложим доску и примотаем ее к ноге. Это позволит зафиксировать твою ногу на какое-то время и позволит костям срастись заново. Рана быстрее затянется, и со временем ты начнешь ходить. Я не… я не уверена, что кости срастутся правильно, так как ты достаточно большой и… и кости долгое время были в таком состоянии… Возможно, останется хромота, но это будет лучше чем-то, что сейчас происходит с твоей ногой.

С каждым ее словом, дыхание дракона становилось все более поверхностным и рваным, зрачки янтарно-желтых глаз предупреждающе расширились, говоря Белль о том, что он вполне был напуган исходом.

— Будет больно. Я не хочу обманывать тебя, у меня есть некоторые травы и настойки, способные слегка облегчить боль, но придётся потерпеть, хотя мы постараемся сделать это очень быстро и максимально аккуратно. Только позволь нам. Не… не сопротивляйся, пожалуйста! — быстро добавила Белль, когда ошейник стал слабо светиться. Приказ сменился просьбой, и свечение прекратилось, оставляя все на своих местах. — Я дам тебе подумать, если хочешь, мы можем попробовать тебя усыпить, возможно, это будет даже лучше.

С этими словами она отошла к приближающемуся к ним Гастону, пыхтящему под весом нескольких инструментов и гладкой доски. Эта девушка давала ему выбор, его собственный выбор и время на обдумывание. Хотелось сбежать в лес и свернутся где-то под деревом, спрятав голову под крыло, подтянув к себе хвост, но даже при таком желании он просто не мог сбежать. Оставалось лишь только бесполезно волочить за собой ноющую от боли ногу. Он не помнил время, когда кто-то позволял ему решать, обдумать все стороны вопроса и принять собственное решение, касающееся его благополучия, а не чьего-то. Он действительно боялся, очень. Его страх выдавали нервно шкрябающие когти и подрагивающий кончик хвоста. Прошло так мало времени, с тех пор как он чувствовал на своей коже чужие грубые мужские руки, жесткую подошву сапог и резкие удары дерева. Дракон поежился от воспоминаний, все еще потрясенно наблюдая за тихо разговаривающей парой. Белль сочувственно качала головой, а Гастон бросал на него не менее сочувствующие, но все такие же настороженные взгляды.

Ее предложение о травах, казалось правильным, и немного приободрило. Но позволить им делать что-то с ногой, когда он был спящим, он не хотел. Боялся, что это сможет оставить неизгладимый отпечаток на единственном мире, в котором он мог забыться и насладиться хоть какой-то частью своей жизни. Попросту боялся довериться. Никогда не знаешь, когда лимит доброты будет исчерпан, особенно с таким бесполезным, сломленным существом как он. Приняв для себя не простое решение и шумно выдохнув, словно готовясь к собственной казни, он сосредоточился на девушке, тихо фыркнув и привлекая внимание к себе.

— Думаю, он принял решение, — усмехнувшись, сказал Гастон.

Проигнорировав его, Белль сделала шаг навстречу, внимательно следя за каждым движением существа. Дракон все так же неуверенно, едва уловимо и только для нее медленно моргнул, слегка склонив голову. Это ему далось не просто, и Белль действительно оценила это.

— Он согласен, — благодарно сказала Белль, ответив ему кивком. — У нас все готово?

Гастон что-то пробормотал и подошел ближе к задней лапе, внимательно изучая изувеченную ногу. Хвост дракона медленно оторвался от земли и легко оттолкнул мужчину от себя.

— Что такое? Ты же сказала, он согласен? — смущенно пробормотал мужчина, фыркнув, когда хвост повторил свои манипуляции и вновь отодвинул его от себя.

— Может… ты не хочешь боли, да? — сообразила Белль, пытаясь уловить по его морде какой-то ответ. — Как я говорила, мы можем дать тебе сон-травы и тогда… — она резко замолчала, когда существо уверенно отбросила от себя ведро с оставшейся водой.— Хорошо, поняла. Тогда только маковая настойка, она приглушит боль, но ты останешься бодрствующим.

Его замершее тело она приняла за знак согласия и, порывшись в принесенных Гастоном вещах, выудила небольшой флакончик. На мгновение заколебавшись, она обернулась к существу, изучающе взглянув на его пропорции. Настойки бы хватило на человек пять, но с габаритами дракона Белль показалось, что всего его будет достаточно для единовременного приема.

Она зачерпнула немного свежей воды и вылила все содержимое в ковш.

— Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы максимально приглушить твою боль.

К ее удивлению, дракон настороженно склонил голову, приоткрыв пасть, позволив ей самостоятельно вылить содержимое ковша в рот. Он недовольно фыркнул, слегка клацнув зубами, когда настойка обожгла горло.

— Согласна, ее вкус не из приятных, — солидарно поморщившись, отозвалась Белль. — Нужно немного времени, чтобы оно подействовало на тебя, а пока мы все приготовим.

Дракон все еще недовольно облизывался, пытаясь стереть с языка вяжущий привкус. К его удивлению, и какому-то внутреннему удовлетворению, не было страшных инструментов и ножей. Мотки ткани, пахнущие травами баночки, несколько досок и самое опасное, что было среди этого всего — Гастон. Мужчина закатывал рукава и сосредоточенно слушал наставления девушки. Подойдя ближе, Белль что-то быстро ему рассказывала указывая тонкими пальчиками на открытую рану, а так же на доски. Мысли стали смутно туманными, а образы слегка расплывались. Он неуверенно зарычал, мотнув головой в сторону, когда веки стали медленно тяжелеть, а в ушах появился легкий шум.

— Белль, кажется с ним что-то не так.

— Странно, на него не должно было подействовать так быстро, — нахмурившись, девушка пристально изучала его поведение. — Там всего был небольшой флакончик, для его размеров это не так много и…

Дракон тихо застонал, дезориентировано мотнув головой в сторону ее голоса.

— Но этого оказалось достаточно в его положении. Белль, он совершенно одурманен! Нам нужно скорее закончить начатое, пока он не рухнул.

Существо слегка пошатнулось, впиваясь когтями передних лап в израненную от его прошлых действий почву. Голоса звучали как-то удаленно, с легким эхом и пульсирующей болью в виске. Образы медленно расплывались, образуя светлые нечеткие пятна. Где-то внизу, должно быть в районе его ноги ощутился легкий зуд, и он зажмурено щелкнул зубами, на мгновение замерев, когда возле него появилось небольшое темное пятно. С каждым шагом к нему, оно становилось четче, приобретало крылья и темно-коричневый хвост. Этот дракон был ему смутно знаком, сердце глубоко в груди защемило, что-то влекло к нему, и он невольно приподнялся на одной лапе, пытаясь ближе рассмотреть.

Резкая боль пронзила его разум, ослепляя видение потоком хлынувших из глаз слез. Едва вырвавшийся из приоткрытой пасти громкий рык мгновенно сменился болезненным скулом. Боль пронзившая его ногу тысячами иголками была сравнима с новым переломом, а травы, ароматы которых заполнили его ноздри, мешая глубже вдохнуть свежего воздуха, выжигали и одновременно холодили его плоть.

— Гастон, он сейчас упадет! Ему нужно помочь! — воскликнула Белль, крепче прижимая пропитанную ткань к вправленной ноге.