Голд лишь раз покосился в сторону дома, когда ожидание затянулось, тут же упрекнув себя за свое нетерпение, все-таки ее движения все еще скованные, и он не должен был подгонять. Он облизнулся, смакуя ее вкус на языке, удивляясь собственной смелости в отличие от того, как он повел себя недавно в своем человеческом обличье. И тут же обругал себя за мальчишеский порыв и не способность контролировать себя при виде ее, что если бы Гастон услышал его сегодня? Вчера он не видел его в доме, но его визит не был таким ранним, сегодня он наверняка мог встретиться с этим мужчиной, чего он очень не хотел, боясь, что тот может нарушить его планы.

Когда дверь распахнулась, Голд обернулся, встретившись с упрямым взглядом голубых глаз. Он лишь раздраженно закатил глаза, и, склонившись, попытался подтолкнуть мордой ближе к себе.

— Что ты делаешь? — немного встревоженно, Белль сделала несколько неуклюжих шагов, остановившись, и начав сопротивляться, когда его попытки продолжились. Расстроенно фыркнув, он мотнул головой, указывая ей на свой бок. — Прости, я не понимаю.

Дракон разочарованно зарычал, щелкнув зубами, необходимо будет запомнить, что раним утром, она теряла всю свою сообразительность. Вздохнув, он с надеждой заглянул ей в глаза.

— Что ты на меня так смотришь? — неуверенно спросила Белль, отступив от него на шаг. Вздохнув, и бросив на нее еще один какой-то извиняющийся взгляд, он поднял хвост.

Белль испуганно закричала, когда почувствовала, как кончик хвоста Голда дважды обернулся вокруг талии и поднял ее в воздух. Она судорожно вцепилась в его чешую, испуганно болтая ногами в воздухе, пытаясь найти хоть какую-то опору. Белль хотела крикнуть ему прекратить и остановиться, но маленький голос внутри головы, говорил, что ее слова могут быть приняты за приказ. А она не хотела причинять ему боли и подрывать его доверия. Голд вел себя странно, но не выглядел агрессивным или загипнотизированным, как в их встречу на озере.

На удивление, все быстро закончилось, ноги коснулись чего-то твердого и разъехались, когда она стала опускаться. Мгновенно хвост отпустил ее, и она с испуганным вскриком приземлилась на свою пятую точку, под насмешливое фырканье дракона.

— Ты… посадил меня на спину? — неуверенно сказала она, уставившись на островатый чешуйчатый гребень перед ней. Тело Голда сместилось, и она судорожно схватилась за этот гребень, чтобы не потерять равновесия и скатиться со спины. Дракон повернулся к ней, его длинная шея позволяла встретиться с ней лицом к лицу. Он озабоченно осмотрел ее, довольный тем, что ему удачно удалось с первой попытки усадить Белль. Издав тихое фырканье, он легонько коснулся языком ее оголившейся ноги, довольно заворчав, когда Белль быстро стала одергивать платье, задравшееся от компрометирующего положения.

— Голд, что это значит? Я не понимаю… ты что-то задумал, не так ли? — дождавшись его кивка, она неуверенно продолжила: — Мне стоит волноваться?

Нет.

— Ты хочешь мне что-то показать?

Да.

— Мне… мне понравится?

Определенно.

— Стоит ли мне держаться?

Да. Да. Да!

— Ого! Хорошо, я тебя поняла. Только будь осторожен, пожалуйста…

Всегда.

Этого ответа она не поняла, но для Голда это уже не имело значения. Удовлетворив ее любопытство, он повернулся, вставая на ноги. Прислушиваясь к тихому вздоху и усиливающейся хватке на спине. Он надеялся, что у нее действительно хватит сил, что бы удержаться. Он так давно этого не делал, что не был даже уверен в своей затее. Просто ее слова, горечь и сожаления, всколыхнули самые прочные и глубоко запрятанные нити его души. Хотелось хоть на мгновение порадовать ее, показать, что она может продолжить надеяться, что она действительно достойна всего, чего желает. И что он, тот, кто готов осуществить все ее желания.

Голд поднял морд к небу, туда, где все еще тускло сияло несколько звезд, готовых вот-вот рассеяться в исчезающем мраке этой ночи, обращаясь к своим предкам. Он умолял дать ему сил на то, к чему его с подвигла эта девушка.

Тяжело выдохнув, дракон сделал несколько шагов и взмахнул крыльями. Мышцы приятно заломило, он еще ни разу за столь долгое время не расправлял их полностью. Сосредоточившись, и вложив немного больше силы, он оттолкнулся лапой от земли, тут же приземлившись обратно. Голд недовольно нахмурился, игнорируя крики Белль. У него должно получиться! И будь проклята его больная нога. Вдохнув глубже, он сильнее взмахнул крыльями, опираясь на все четыре лапы в попытке ускориться. Они взлетели буквально на метр, пока грубо не приземлился на землю, едва не набрав в пасть земли.

Внутренний огонь яростно разгорался в груди, ускоряя кровь по венам. Он не готов был просто так сдаться, а чувство успокаивающего поглаживания от Белль лишь раззадорило его. В ушах был слышен лишь стук сердца и озабоченные интонации едва доходили до его сознания, пока он не почувствовал, как ошейник на шее стал медленно сжиматься, снимая все наваждение. Только прислушавшись, он понял, что Белль было жарко, даже горячо сидеть на нем.

Прикрыв глаза, он издал извиняющийся звук и обратился к своему огню. Он должен был держать себя в руках, иначе они оба могут пострадать. Потребовалось несколько долгих минут, прежде чем он смог взять себя в руки и вновь попробовать начатое. Сосредоточившись и упрямо щелкнув зубами, он оттолкнулся от земли, начав бежать так быстро, как ему позволяла нога. Первых два яростных взмаха крыльями ничего не дали, а третий наконец-то поднял их от земли. Голд закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на ощущении ветра, ласкающего его тело. На потоки воздуха, поддерживающие его крылья, на Белль, испуганно сжимающую ногами его спину. Еще несколько более сильных взмахов вытолкнули их в воздух над деревьями.

Он лишь думал о свободе, об этом давно забытом ощущении и просто взмахивал крыльями. Голд жмурился до тех пор, пока не услышал восхищенный всхлип. Лишь тогда он осмелился открыть глаза и так же удивленно взглянуть на земли под собой. Ему удалось! От осознания этого он расслабился, чуть не потеряв высоту, но, все же сумев исправить ситуация, вспомнив свои навыки.

Когда Белль осознала, что делает Голд, она не смогла сдержать нахлынувших от эмоций слез. Он понял ее сожаления и желания. Понял и помог ей. Это не то, о чем рассказывал Румпельштильцхен, но с другой стороны, он вряд ли летал и видел то, что возможно могла видеть только она. Белль рассмеялась и обняла его за гребень с жадностью поглощая увиденное и запоминая.

Она благодарила его, говорила, что видела и просила приблизиться. И дракон послушно выполнял ее просьбы, потакая ей до тех пор, пока ему хватало сил. Они пролетели над небольшой поляной все еще покрытой цветами, и Голд почувствовал, как желание оказаться на ней у Белль передалось ему через ошейник. Он обязательно это осуществит, но не в этот раз. Дракон был уверен, что если сейчас он приземлится, то вряд ли сможет взлететь снова. Первый за столь долгое время полет был очень тяжелым и изматывающим для него.

Очень скоро, когда солнце уже почти взошло и люди вот-вот должны были проснуться в своих домах, они повернули обратно и Белль ни на мгновение не пожалела об этом. Она понимала, что дракон все еще набирался сил, а это был его первый полет. Он тяжело взлетел, и как бы ее не обнадеживала перспектива увидеть что-то, она все же волновалась об его здоровье. Белль бы не была разочарована, если бы у него ничего не вышло. Только то, что он даже рискнул, взяв ее с собой в попытке осуществить ее мечту, только даже это могло тронуть до глубины души.

Их посадку Белль, возможно, назвала бы мягкой, но Голд считал полным крушением, поблагодарив всех драконьих богов лишь о том, что ему удалось не влететь в крышу дома, приземлившись у самой входной двери.

Едва его дрожащие лапы нашли точку опоры, он ошеломленно опустился на живот, обессиленно спустив крылья к земле. Голова была опущена к земле, глаза широко раскрыты, зрачки расширены, вдохи были прерывистыми и быстрыми. И если бы он был более собран, то к собственному бы унижению знал бы о том, что немного языка свисало из пасти как у гончей собаки после охоты. Он даже не заметил, как Белль сама перекинула ногу со спины и, воспользовавшись спущенным крылом, скатилась по нему к земле.