— За каким? — он усмехнулся, увидев ее удивленный взгляд. — Да, я был за морями. Не люблю воду, — Румпельштильцхен поежился, вспомнив, как много времени провел в клетке дрейфуя в море. Казалось, это были годы. — Но она приносит спокойствие и умиротворение, которое так нам порой необходимо.

— Это правда, что море лишь вода соединяющая наши земли? Там нет никакого края земли?

— Ты права. Есть водопады, но и они не на краю земли. Иногда, когда ты в черном море, тебе кажется, что ты посреди бездны. Но там, где садится солнце, ты всегда можешь найти свет, дающий тебе надежду на лучшее, уверяя, что вокруг тебя только цвет и ничего более.

— Черное? Я никогда не слышала о нем.

— Признаться, я сам не уверен, как его сейчас называют, но вода его чернее ночи. Всегда было ощущение, что ты плывешь сквозь тьму. Хотя она куда лучше, чем красное море или соляное.

— Допустим, красное я могу догадаться… но чем особенно соляное?

— Оно зеркальное, — он оторвал взгляд от своих ног и взглянул на ее восхищенное лицо. — Ты никогда не знаешь где начало, где конец. Где небо, а где море. Все вторит всему.

— Это прекрасно, — выдохнула девушка, направляя его вглубь леса.

— Это жутко, — сухо ответил он, покосившись на нее. — Впервые, когда я лет… плыл, думал, сойду с ума, не мог найти выхода. Помню, у меня даже случился приступ паники.

Он обиженно покосился на нее, когда Белль хихикнула, видимо, представив его посреди моря наедине с кораблем.

— Прости, это действительно звучит забавно. На самом деле, я даже не могу представить, каково это.

— Зачем представлять? Ты всегда можешь увидеть это своими глазами, хотя я бы и не советовал, — он слегка улыбнулся, но его улыбка быстро пропала, увидев ее грустный взгляд.

— Вряд ли мне когда-то это удастся, — тихо произнесла Белль, немного споткнувшись.

— Не отчаивайся, дорогуша. Ты никогда не знаешь, что с тобой может случиться на следующий день, — он подмигнул ей в попытке приободрить.

— Откуда ты? — попыталась сменить тему Белль.

— Из Зачарованного Леса, — Румпельштильцхен нахмурился, увидев, что их дорога превращалась в тропу из крупных камней ведущих по склону вниз. Вдали слышался шум реки.

— Впервые слышу, — она удивлено взглянула на странного мужчину рядом с собой. Он был полон загадок и секретов и, не смотря на это, ее тянуло к нему. Он был образован, любил книги и не запрещал ей читать. Он видел мир.

— Небольшой участок леса, далеко за морями. Нам потребовались бы годы, чтобы добраться туда.

Он резко замолк, запнувшись. Почему он сказал нам? Почему он сказал годы, когда дракон может пролететь это за дни? Почему, чтоб его черти побрали, он рассматривал путешествие с ней и к его дому в лице человека?!

— Что особенного в тех краях?

— Кроме нашего рода? Думаю, ничего. Лес больше этого, он темный и мрачный. На севере всегда зима, снежные горы и замок. В лесу вечная весна, иногда переходящая в осень. Лето… лето на юге, вдоль моря. Ветра с Аграбы всегда приносят за собой жару.

— Это прекрасно… — выдохнула Белль, решив не уточнять про его семью.

Румпельштильцхен продолжал рассказывать о своих землях, так отдаленно и в то же время с тоской, что удивление и восторг медленно сменились легкой ностальгией. Словно когда-то давно это был ее родной дом, а не его. Она слушала, впитывая каждое его слово, боясь нарушить то настроение в которое он попал. Мужчина даже не заметил, как перешел к соседним землям, описывая поля всех цветов радуги, от растущих там цветов, до странных деревьев до небес. Он говорил до тех пор, пока не подскользнулся на камне и едва не упал. Замолчав и нахмурившись, он посмотрел вперед под ноги: чем ближе была река, тем мокрее были камни. Спускаться становилось опасно и он был крайне в невыгодном положении с посохом. Когда тишина затянулась, он удивленно моргнул, поняв, что все это время не слышал от Белль ни звука, она просто позволила ему углубиться в собственную память. На мгновение его сердце пропустило удар, он же не мог что-либо сболтнуть? Он старался контролировать это, но с Белль в присутствии ее запаха, его сознание и бдительность мягко утекали от него.

— Давай, — мягко произнесла Белль, протягивая к нему руку. Ее голос был наполнен легкой тоской, а глаза светились от благодарности за то, что он смог познакомить ее с тем, что окружало их на тысячи миль. Увидев, как Румпельштильцхен замешкался на дороге, она обошла его, позволив ему самому справиться, не желая смущать. Белль, зная, что ему будет не легко, выбирала наиболее легкий путь, но мокрые камни у реки, к ее огорчению, были повсюду. Когда он остановился, уставившись себе под ноги, размышляя о том, какой шаг лучше сделать и как опереться на посох, она все же решила ему помочь.

— Белль, я не думаю, что… — он занервничал, сильнее вцепившись в посох.

— Все хорошо, — девушка одарила его теплой улыбкой и подошла ближе, все так же держа руку в приглашающем жесте. Вздохнув, он поблагодарил ее и взял, стараясь открыто не наслаждаться нежностью и теплом ее ладони, а так же не переносить всего веса на нее.

Спустя несколько метров возни по каменистому склону, они наконец-то смогли выдохнуть и устало улыбнуться друг другу. Только тогда оба поняли, что все еще держались за руки.

— Кхм, спасибо за помощь, — смутившись, он склонил голову и, подняв их руки, поцеловал тыльную сторону ее ладони. Белль удивленно взглянула на него, легкий румянец покрыл ее щеки, но Румпельштильцхен этого не увидел, резко выпустив ее руку и отступив на шаг назад, отворачиваясь. — Так… какой ты говоришь нам папоротник нужен?

Белль тут же встрепенулась, лепеча о свойствах этой травы и показывая Румпельштильцхену, какая именно часть им была необходима. Они провели несколько часов, собирая и переговариваясь между собой. Когда корзина с травами была почти наполнена доверху, Румпельштильцхен разогнулся, невольно прошипев что-то на драконьем, чего, к его счастью, не могла услышать Белль.

— Знаешь, я мечтаю об этом… — произнесла она, чуть громче необходимого, чтобы заглушить шум воды.

— О чем? — он обернулся, склонив голову. Если Белль о чем-то мечтала, возможно, он мог это осуществить, как благодарность в его спасение.

— Увидеть мир. Все эти земли и леса. Моря, о которых ты рассказывал, — она устало взмахнула рукой, словно показывая вокруг себя. — Мне бы хотелось уведеть все из них. Побывать в каждом уголке, познакомиться с людьми, попробовать новые блюда, увидеть необычных животных и растения. Я могу создать новые мази и лекарства!

— Мир не безопасен, — он прищурился, скользя взглядом по ней, восхищенный ее энтузиазмом и желанием.

— Я не боюсь, — Белль пожала плечами, согнувшись к еще одному кусту. — Всегда можно избежать опасности, знать только как…

— Как много ты еще не знаешь, девочка, — прошептал Румпельштильцхен, отворачиваясь от нее в поисках других трав.

— В любом случае, — вздохнула Белль, — я привязана к этому месту на долгое время. И Гастон без меня пропадет.

Он замер, тихо зарычав. Уж кто, но точно не Гастон должен быть препятствием к осуществлению ее желаний. Если она хочет увидеть мир, ничто и никто не должен сдерживать ее. Она должна… Румельштильцхен резко обернулся, услышав болезненный вскрик. В нескольких метрах от него Белль сидела на земле, схватившись за лодыжку.

— С тобой все в порядке? — он подскочил к ней, настолько быстро, как только ему позволяли мокрые камни и его посох.

— Я не уверена, — она болезненно поджала губы, вытаскивая ногу из щели между камнями.

— Так, хорошо. Не двигайся, — он осмотрелся в поиске чего-то удобного для нее, но в округе были лишь камни. Боже, только он мог попасть в такую ситуацию с ней. Вздохнув, он, опираясь на посох, опустился на колени перед ней.

— Что ты делаешь? — Белль нахмурилась, не уверенно взглянув на мужчину.

— Мне нужно взглянуть.

Отложив посох в сторону, он протянул слегка подрагивающие руки к ее ноге. Отодвинув один из камней, Румпельштильцхен вытащил ногу, слегка прикоснувшись большим пальцем у косточки. Белль отдернула ногу, болезненно зашипев. Он лишь покачал головой, взглянув на нее. Она неуверенно прикусила нижнюю губу, несчастно смотря на свою ногу. Кожа на щеках была порозовевшей, то ли от напряжения, то ли от ветреной холодной погоды, несколько прядей выбилось из прически, спадая ей на глаза. Румпельштильцхен никогда не думал, что она настолько красива. Он завороженно рассматривал ее, борясь с желанием заправить выбившуюся прядь волос ей за ухо.