— Голд, пожалуйста, — застонала она в одно из его таких отвлечений и он, довольно заурчав, пару раз провел языком по низу живота, дразня ее и, удалившись, вновь погрузился языком в ее складки, срывая с губ еще один тихий стон. Дракон чувствовал, как его сердце бешено бьётся, перегоняя горячую кровь по телу, зажигая жаром и желанием каждую клеточку. Он чувствовал, как дымка желания обволакивает его разум и единственное, о чем он мог думать, это о тянущем, почти болезненном чувстве внизу его живота, желании обладать и иметь его хозяйку, Белль. Вцепившись когтями в мокрый песок, борясь за остатки контроля, он пытался довести Белль до оргазма, надеясь, что этого будет достаточно, и что его тело не сыграет с ним злую шутку. Он не хотел вредить ей. Услышав, как ее дыхание участилось, а стоны стали чуть громче, он обратил все свое внимание на нее, ускорив движения языком, кружась кончиком вокруг ее клитора, подталкивая ее к пику с каждым толчком. Он довольно застонал, когда волна удовольствия накрыла Белль и она, вскрикнув, обхватила его морду подрагивающими от удовольствия ногами.

Сделав несколько последних мазков языком, смакуя последние капли ее наслаждения, он медленно поднял голову, когда ее ноги ослабли. Его дыхание было таким же прерывистым, как у нее. Белль потрясённо смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь сделать неверное движение, а он, чувствуя это, боролся с собственными демонами. Словно в наваждении Голд склонил голову чуть ближе к ней и дернулся от резкого окрика вдали.

Недовольно зарычав, дракон сделал шаг в сторону леса и медленно опустился всем телом на Белль, игнорируя ее задушенный протест. Он бы не позволил себе раздавить ее, лишь накрыл своим телом, удерживая весь вес на локтях, скрывая обнаженное тело от посторонних глаз. Только он имел право наслаждаться и любоваться ею. Он спустил крылья на землю, укрывая ими большую часть своего тела и Белль.

— Голд, ты меня раздавишь, что ты… — она замолчала, услышав голос Гастона и замерла, прислушиваясь к его шагам.

— Вот ты где! — воскликнул мужчина, выходя к источнику. — Мы с Белль тебя ищем уже несколько дней! Где ты пропадал, черт возьми?! — Гастон сделал несколько шагов к дракону, но остановился, когда тот раздраженно зарычал, незаметно для мужчины накрывая лапой одежду девушки.

— Ох, я смотрю ты сегодня не в настроении? Может все-таки вернешься уже домой и поговоришь с Белль? Она ищет тебя.

Голд низко зарычал, щелкнув пастью.

Пока они перекидывались любезностями, Белль тихо лежала под драконом, испытывая чувство страха и смущения. Что она натворила, что если Гастон увидит ее такой и поймет, что они сделали? Удовольствие от разрядки медленно сходило на нет, уступая беспокойству, золотистое брюхо дракона странно поблескивало, словно под чешуей находился настоящий огонь. При новом недовольном рыке, мышцы его брюха подернулись, и Белль увидела то, что явно не должна была видеть не сейчас и ни когда-либо. Ее глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся в немом крике, когда недалеко от ее обнаженных ног она увидела насколько мог быть возбужден дракон, и какими размерами обладало это существо. Захотел бы он обладать ею, если бы им не помешал Гастон? Стал бы он…

Она коснулась ладонью его живота, попытавшись немного отстраниться от этой выпирающей и пугающей ее части тела и болезненно вскрикнула, почувствовав, насколько раскалена была его чешуя. Дракон дернулся от прикосновения и агрессивнее зарычал на Гастона, плотнее прижимая к себе крылья, когда тот заинтересовался шумом.

— Может мне показалось… — Гастон неуверенно почесал затылок, все еще осматривая местность. — Ты точно ничего не слышал?

Голду едва хватило самообладания выпустить из ноздрей серый дым, а не сжечь его к чертям, хотя он не мог не быть благодарным этому мужчине. Не нарушь он их уединения, он бы точно был потерян.

— Хорошо, я тебя понял. Я ухожу, только возвращайся скорее домой. Белль действительно ждет тебя, — Гастон ушел только тогда, когда Голд нехотя кивнул ему в ответ.

Дождавшись, когда мужчина скроется из виду, он медленно раскрыл крылья, отступая на шаг назад, и настороженно взглянул на поджавшую к себе колени девушку. Красная дымка на мгновение исчезла, и он увидел всю ситуацию с ее стороны. Он взял ее без согласия, воспользовавшись доверием и наивностью, он буквально изнасиловал ее и… Голд тихо заскулил, отступив от нее на еще один шаг.

— Голд, подожди, все хорошо, — она вскинула ладони вверх, забыв о своей наготе, видя, насколько несчастным он выглядел, когда осознал свою ошибку. — Я не сержусь, все хорошо. Просто ты… — она замолкла, когда он яростно зарычал и, отскочив от нее на столько, на сколько позволяла ему его повреждённая нога, бросился сломя голову в глубь леса. Игнорируя ее голос, боясь осуждения и чувства предательства, которое она должна была сейчас ощущать. Голд чувствовал, как ошейник стал светиться, как она боролась с желанием приказать ему вернуться к ней, но свободно вздохнул, когда Белль передумала, едва не задохнувшись от волны боли и разочарования передавшийся через ошейник к нему.

Она никогда не простит его, а он не знал, что делать с собственной еще не утоленной проблемой.

Комментарий к Глава 7

надеюсь, не шокировала вас

дальше лучше, мухахах

наглядная иллюстрация - http://prntscr.com/q7vl1j

========== Глава 8 ==========

Дракон медленно и размеренно провел языком по прокушенной чешуе на запястье, поморщившись от металлического привкуса крови. Это было наказание ему за слабость. Неделю он прятался в глубокой пещере, убивая себя изнутри мыслями о страхе и ненависти, предательстве и боли. Он чувствовал вину в отношении Белль и в то же время его охватывал животный страх в предчувствии последствий. Он не ел около недели, а кошмары едва стали различимы с реальностью, лишив его сна на несколько дней. Дракон был измотан и голоден. Однако этого было недостаточно, поэтому он, в минуты, когда разум и тело предавали его возвращая воспоминаниями в день, когда он почувствовал вкус Белль на своем языке, он прокусывал себе запястье, в надежде, что боль отвлечет и очистит его разум.

Язык медленно скользил по небольшим прокусам от его зубов, слизывая последние капли крови. Восстановив достаточно сил, дракон имел возможность залечить такие незначительные раны своей слюной, тем самым позволяя собственной жалости к себе вновь и вновь причинять себе боль, отрезвляя его развратные мысли и так некстати проявившееся в нем желание.

Ошейник не позволял ему ни на мгновение забыть о Белль и поток чувств, передаваемый и влияемый на него, все чаще и чаще смущал дракона. Он чувствовал сожаление со стороны Белль, беспокойство и грусть. Казалось, что после его побега, она даже не пыталась его искать, считая, что оставить его наедине на время, позволить разобраться в себе, было бы куда лучше. Голд был настолько ошеломлен ее калейдоскопом чувств от злости до теплой нежности, что его лапы сами забили его вглубь пещеры, не позволяя в течение недели даже позаботиться об этой семье и принести им еды. Зима вступила в свои права, покрыв лес белым пушистым одеялом, доводя дрожащего от холода дракона до изнеможения. Его тоска и сожаление не позволяли поддерживать внутренний огонь, и тело медленно остывало, не способное сопротивляться минусовым температурам.

Не смотря на дрожь в теле и тянущее желудок чувство голода, он наслаждался умиротворением, исходившим от ошейника в часы, когда он знал, то Белль могла читать и настороженно хмурился, когда волнение передалось ярче, чем другие чувства.

Впервые он беспокойно заерзал на месте, когда поздно вечером прочувствовал первые нотки страха, усиками расползавшиеся от его шеи по всему телу, протягивающие свои ужасные щупальца к самому сердцу. Однако этот мимолетный инцидент быстро сменился яростью, а потом тихой длительной тоской в течении ночи. На следующий день ситуация повторилась, вот только щупальца страха были сильнее и массивнее, уже уверенно прикасаясь к его сердцу, спирая дыхание на полу вздохе, заставляя нервно оглядываться в гулком пространстве, всматриваясь в проникающие в пещеру от света луны тени.