Мигель де Сервантес ВДОВЫЙ МОШЕННИК, ИМЕНУЕМЫЙ ТРАМПАГОС Лица: Мошенники: Т р а м п á г о с, Ч и к и з н á к е, Х у а н К л á р о с. В а д е м é к у м, слуга Трампагоса. Женщины легкого поведения: Р е п у л и д а, П и с п и т а, М о с т р е н к а. Э с к а р р а м а н, пленник. Два м у з ы к а н т а. М о ш е н н и к. Комната. Входят Трампагос в траурной мантии, Вадемекум, его слуга, с двумя рапирами. Т р а м п а г о с. В а д е м е к у м. Т р а м п а г о с. В а д е м е к у м Т р а м п а г о с. Ну, ладно. Дай, а сам поди И принеси с высокой спинкой кресла И мебели другой домашней, стульев… В а д е м е к у м Каких же стульев? Разве есть они? Т р а м п а г о с Ну, ступку принеси большую, щит, Скамью из-под постели. В а д е м е к у м Невозможно: Она без ножки. Т р а м п а г о с В а д е м е к у м (Уходит.) Т р а м п а г о с Перикона, Перикона! Моя и всей компаньи! Наконец, Не наша ты. Остался я, а ты исчезла. И вот что худо: я не знаю, где ты! Соображая жизнь твою, конечно, Поверить можно, что себе и там ты Найдешь местечко; но нельзя наверно Определить твой стул в загробной жизни! Но без тебя мне жизнь и здесь мертва. Зачем я не был у твоей подушки, Когда твой дух из тела отлетал, Чтобы принять его [1] устами И заключить его в своем желудке! Изменчиво, непрочно наше счастье; Сегодня — Перикона, завтра — прах, Как говорил один поэт славнейший! Входит Чикизнаке. Ч и к и з н а к е Сеньор Трампагос, да возможно ль это? Возможно ль быть таким врагом себе: Зарыться заживо, похорониться И скрыть под этой мрачной байкой солнце Мошенников? Сеньор Трампагос, баста, Довольно стонов, воздыханий! Слезы Бегущие обеднями смените И подаяньем. Теплые молитвы Великой Периконе там, на небе, Нужнее ваших стонов и рыданий. Т р а м п а г о с Толкуете вы, точно богослов, Мой сеньор Чикизнаке; я иначе Смотрю на дело, вы поймите это… [2]Поговорим о новом Приеме фехтованья. Ч и к и з н а к е
До фехтованья ли теперь? Нахлынет Сегодня с выраженьем сожаленья Народу всякого. Так где уж фехтованье? Входят Вадемекум со старым, негодным креслом. В а д е м е к у м Вот это хорошо! Да, без рапиры Мой сеньор жить не может: отнимите — Так он умрет, ему и жизнь не в жизнь! Т р а м п а г о с Поди сходи за ступкой и скамейкой, Да не забудь про щит-то, Вадемекум! В а д е м е к у м Уж кстати вертел, сковроды и блюда. (Уходит.) Т р а м п а г о с Попробуем мы после тот прием Единственный, как думаю, и новый. Теперь печаль об ангеле моем Меня лишает рук и даже смысла. Ч и к и з н а к е А скольких лет несчастная скончалась? Т р а м п а г о с Между соседок и знакомых тридцать Два года ей. Ч и к и з н а к е Т р а м п а г о с По правде-то пошел ей пятьдесят Седьмой годок; но как она умела Скрывать года, так это удивленье! Какой румянец свежий! Что за кудри Под золото подделанных волос Серебряных! В том месяце шестого Числа исполнится пятнадцать лет Совместной жизни нашей, и ни разу Ни в ссору не ввела меня, ни в дело, Которое ведет под [4] плечи. Пятнадцать постов, коль не ошибаюсь, Прошло с [5] пор, как милая моя Моею стала нежною подругой. И в посты, без сомнения, звучало В ее ушах немало наставлений, Но она всегда из любви ко мне оставалась тверда, как против волн подвижного моря неподвижная скала. И сколько раз, бедняжка, выходя Из страшной пытки покаянной брани, Молитв и слез, потея, говорила: «Трампагос мой, дай бог, чтоб в искупленье Грехов моих пошло, что за тебя я Переношу теперь, мое блаженство». Ч и к и з н а к е Несокрушимой твердости пример! Ей там воздается. вернуться…Со — точно передает So оригинала. So — обычное в Севилье XVI—XVII веков народное сокращение полной формы слова «сеньор» — господин. |
