– Сомневаюсь. – Протянув руку, Дафна коснулась его щеки, желая, чтобы он наконец открылся ей. – Что сталось с вашим отцом?

Энтони резко встал с кровати.

– Скоро рассвет. Я должен отвезти вас обратно к Фицхью.

Дафна глядела на него с болью в сердце.

– Почему вы не рассказываете мне об этом? Меня не испугает, если он в итоге сошёл с ума…

– Вам пора одеваться, – перебил Энтони, наклоняясь и поднимая рубашку. – Если слуги на Рассел-сквер, проснувшись, обнаружат, что вы пропали, все поймут, где вы провели ночь. Или решат, что мы сбежали.

Дафна не шевельнулась.

– Почему вы не рассказываете мне?

– Потому что я не желаю это обсуждать, Дафна, – отрезал он, одеваясь. – Никогда.

Она вылезла из кровати, подошла к нему и обняла за талию. Он был натянут словно струна.

– Энтони, – прошептала она, глядя на его спину. – Вы всякий раз вынуждаете меня быть откровеннее, делиться мыслями и чувствами, но сами отказываетесь ответить тем же. Мне, как и вам, тяжело открывать сокровенное, но я это делаю. Так или иначе, но вы стали самым близким моим другом. Невзирая на все мои попытки скрыть множество своих страхов, вы всё равно вытянули их из меня. Думаю, потому что глубоко внутри, под всей своей неуверенностью, мне хочется, чтобы вы знали меня настоящую. Никому в мире я не доверяю больше, чем вам.

В ответ ни звука. Ни движения.

Дафна прижалась поцелуем к его спине, ощутив губами тонкую ткань льняной рубашки и твердые мускулы под ней. Затем отступила.

– Энтони, я знаю, вы очень скрытны. Но вы хотите, чтобы я стала вашей женой. Я уже не раз открыла душу, делилась тем, о чём под страхом смерти не рассказала бы никому другому. Если вы не можете ответить мне тем же, пусть даже понемногу, постепенно, нам не обрести счастья. Я люблю вас, но пока вы не начнёте делиться со мной, я не выйду за вас.

Он промолчал, но Дафна знала, что виной тому не холодность. Всё дело в страхе, страхе, подобном её собственному. Она молча оделась, и поездка в карете до Рассел-сквер также прошла в тишине. Казалось, сказать было больше нечего.

***

На следующий день было торжественное открытие музея, но Дафна не пошла. Вместо этого она вместе с Элизабет и Энн нанесла несколько визитов, и болтовня и смех барышень Фицхью послужили приятным отвлечением.

Едва они около шести часов переступили порог дома, как из гостиной наверху с восторженным возгласом появилась леди Фицхью.

– Дорогие мои, я так рада, что вы вернулись! – Со счастливой улыбкой она сбежала по ступеням. Её дочери и Дафна замерли в холле, ошарашенные тем, что обычно степенная матрона вот так носится по лестнице.

– Мама! – воскликнула Элизабет. – Что случилось?

– Определённо что-то хорошее, – вставила Энн. – Ты так улыбаешься, мама!

Леди Фицхью указала на столик для визитных карточек, примостившийся сбоку от них, и все три юные леди разом обернулись.

На столе на серебряном подносе лежала одна-единственная роза без шипов, а рядом с ней карточка Энтони.

– Ещё один цветок для Дафны, – рассмеялась Энн. – Поэтому на твоем лице улыбка шириной с Темзу, мама? Из-за розы?

– Это роза без шипов, – упоённо выдохнула Элизабет. – И красная! О, Дафна, наконец-то!

– Что это значит? – спросила её сестра.

– Любовь с первого взгляда, – объяснила леди Фицхью и, повернувшись к Дафне, взяла её за руки: – Мне так неловко, дорогая, но я выискала значение в вашей маленькой книжке, ибо просто не могла ждать. Герцог ушёл из музея – а ведь сегодня, как вы знаете, открытие! – дабы лично принести её сюда. Он был безутешен, дорогая, просто безутешен, что не застал вас.

– Дафна? – Элизабет с тревогой посмотрела на подругу. – Ты как-то притихла. Теперь-то ты не сомневаешься в его чувствах?

Дафна не ответила. Трясущейся рукой она взяла розу, оторопело глядя на цветок. Она ждала следующего шага Энтони, но это? Что всё это значит? Дафна живо вспомнила своё горькое признание в антике в том, как она влюбилась в него с первого взгляда. Может, он пытается сказать, что тоже об этом помнит? Или же сам признаётся в любви? Нет-нет, бессмыслица какая-то, ведь он определённо не полюбил её с первого взгляда! Она даже не была уверена, любит ли он её сейчас.

Но Дафну это больше не заботило. Она любила его, и он стал ещё на шаг к ней ближе. Странно, как одна простая вещица может всё расставить по местам. На сей раз Дафна намеревалась, пересилив себя, полностью ему довериться. На сей раз она не испугается, что ей могут разбить сердце. Не станет переживать, что совершает ошибку. Схватив с подноса цветок, она ринулась к дверям и распахнула их.

– Моя дорогая, куда же вы? – окликнула ее леди Фицхью.

– В музей, – бросила через плечо Дафна.

Подобрав юбки одной рукой, с розой, зажатой в другой, она неслась ко входу в сквер, не замечая любопытных взглядов гуляющих по парку людей. Миновав ворота, Дафна побежала вверх по улице, на ходу оглядывая экипажи в поисках свободного. Пришлось пройти семь кварталов, прежде чем ей наконец удалось найти таковой. Церковные часы пробили семь, когда она объяснила кучеру адрес музея Энтони. Забравшись внутрь, тяжело дыша, Дафна откинулась на спинку сиденья и прижала розу к щеке, всем сердцем надеясь, что вакансия герцогини по-прежнему открыта.

***

Она не пришла. Ежеминутно окружённый людьми, Энтони всё равно искал её, каждые несколько секунд поглядывая на двери выставочного зала. Часы тянулись один за другим, а он всё высматривал в толпе одно лицо. Но она так и не пришла.

Открытие музея обещало стать триумфом. Здесь были выставлены двадцать семь коллекций романо-британской живописи, скульптуры и архитектурных экспонатов, включая его собственные, и те, кто дотянули до последнего дня с покупкой билетов, обнаружили, что оные распроданы на все сеансы до середины июля. Но Дафна, столь много вложившая в его коллекцию, не пришла.