- Скорее всего проблема в том, что я перестал быть Иным, но так и не научился быть Человеком. Но справиться с этим не поможет никакой психолог, даже если она Иная.
Как я мог объяснить ей, самому дорогому моему человеку, что больше всего на свете мне хочется той, прежней жизни - приходить на работу в родной Ночной Дозор, мотаться по миру, устраняя угрозы человечеству, о чем оно, человечество, не имело ни малейшего представления, изображать активную борьбу с отпрысками Завулона и радоваться тому, как развиваются отношения Нади и Кеши. И чтобы рядом со мной всегда была она, моя любимая Светка. А вместо этого я считал себя обязанным все больше и больше сворачивать наши взаимоотношения, чтобы со временем дать ей абсолютную свободу. Не обращая внимания на то, как больно это будет для меня.
Как не странно, единственным местом, где я себя нормально чувствовал, стал Архив. Чем больше я его узнавал, тем больше он поражал мое воображение, я не знал и не понимал, как может существовать что-то подобное в нашем мире. Нескончаемо огромный, временами он уже начинал казаться мне почти живым существом, которое свернулось клубочком и разрешало бродить внутри себя, пока оно спит. Я и сам не заметил, как начал с ним разговаривать, и хотя не произнесено было ни слова в ответ, убедил себя в том, что Архив слышит меня и воспринимает. Только здесь я чувствовал себя дома, в безопасности и при деле. Его бесконечные, тихие и темные коридоры странным образом меня успокаивали и приводили в чувство равновесия, которое мгновенно покидало меня, стоило мне только выйти на улицы нашего города. Я мог часами просто бродить по его закоулкам, с благоговением едва прикасаясь к ветхим корешкам таких же ветхих книг. Здесь постоянно царила оптимальная влажность и температура, для удаления пыли применялись какие-то специальные заклинания, поэтому все рукописи выглядели точно так же, как и тогда, когда их в последний раз касалась рука человека. Сначала я несколько дней просто привыкал к этому воздуху, к гулкой тишине высоченных сводов, пытался разобраться в многочисленных ходах и поворотах, которые создавали казалось бы непроходимый лабиринт, но даже в них была заложена какая-то магия, потому что в результате я всегда выходил к своему рабочему месту. Немного попривыкнув, я начал заниматься тем, для чего, собственно, и попросился работать в архив - искать любые записи, касающиеся превращения человека в Иного. Я рылся в каталогах, которые создала для нас Элен Киллоран, научился выделять из массы информации крупицы необходимых мне данных и как ищейка бросался к стеллажам, обнаружив, как мне казалось, хоть какой-то крошечный след. Но проходили дни, недели, месяцы, а мне так и не удавалось обнаружить хоть что-то, касающееся моей проблемы.
Из всех Иных пока только Надя изредка проявляла интерес к моей работе, приходя ко мне развеяться после занятий, иногда даже с Кешей. После одной из экскурсий по Архиву, которую я ей устроил, она задумчиво заявила:
- Папа, а тебе не кажется, что Архив - это нечто более сложное, чем просто место для хранения манускриптов?
- Кажется, доча, еще как кажется! Но мне интересно, что увидела в нем ты?
- Помнишь, еще когда я в первый раз к тебе пришла, то уже вроде прислушивалась к чему-то?
- Помню, - улыбнулся я. - Я еще сказал, что мышей и тараканов здесь нет, и вурдалаки по нему не шастают.
- Да, точно, - улыбнулась и Надя. - Тогда я сама еще не понимала, что могло так меня заинтересовать, но в последний раз я уже целенаправленно пыталась просканировать его через Сумрак и кое-что интересное, как мне показалось, все-таки таки обнаружила. - Она лукаво посмотрела на меня.
- Ну не томи, пожалуйста, - взмолился я.
- Хорошо. - снова улыбнулась Надя. - Что ты помнишь из университетской программы о Бутылке Клейна?
Вопрос оказался настолько не в тему, что достаточно сильно озадачил меня, но очень не хотелось пасть лицом в грязь перед собственной дочкой, поэтому, порывшись на задворках памяти, я ответил:
- На сколько я помню, это объемная топографическая фигура с односторонней поверхностью, названная по имени математика, который ее описал.
- Правильно, папочка, ты у меня умничка! - как не странно, меня очень польстила ее похвала. - Мне пришлось немного полазить по интернету, чтобы убедиться, что я права, и если в двух словах, то все помещение Архива оказалось очень похожим на Бутылку Клейна, только несколько усложненный ее вариант. И входишь ты сюда через единственно возможный проход - ее горлышко.
Я попытался представить себя внутри огромной бутылки, переполненной рукописями и артефактами, которые должны были постоянно сваливаться со своих полок из-за кривизны пространства.
- А проходы между стеллажами…
- Правильно, папочка, проходы - это многообразие Лент Мебиуса с переменой гравитационной составляющей, из-за чего ты всегда уверен, что движешься в одной плоскости.
Так очень часто бывает, когда ты замечаешь какие-то странности, но, не найдя вразумительного ответов, начинаешь воспринимать их уже как должное, но стоит кому-то дать тебе дополнительную информацию или даже просто подсказку, как в голове срабатывает незримый тумблер, раздается щелчок и разрозненная мозаика складывается в одну цельную картину. Мне, например, сразу стало понятно отсутствие тупиков в Архиве и почему я всегда могу возвратиться к своему рабочему месту.
- А кто создал это чудо ты не нашла?
- Ну, это уже скорее вопрос к тебе, ты же у нас архивариус, - поддела меня Надя. - Не думаешь же ты, что такие сведения можно легко найти в обычных человеческих энциклопедиях? И еще я думаю, что это произведение искусства было создано не в Москве, и даже не в России, а в совершенно другом месте за тысячи лет до того, как здесь был построен город. Наверняка должны были сохраниться записи о том, каким образом и откуда Архив был перемещен на территорию Москвы, вот тут тебе, папочка, и карты в руки.
- Ты думаешь, это может как-то пригодится Ночному Дозору?
- Не знаю, я как-то не думала об Архиве в этом аспекте, просто мне показалось, что для тебя это может быть интересным.
Наверное, Надя сама не подозревала, насколько она оказалась права. Благодаря дочери, я получил возможность отвлечься от своих горьких размышлений и заняться новой очень интересной работой. И чем черт не шутит - а вдруг наш Архив действительно не был построен на своем теперешнем месте, а являлся когда-то гробницей египетского фараона или, к примеру, китайского императора и лишь намного позже был изъят Светлыми для более полезной цели?
Прежде всего я решил поговорить с Элен Киллоран, кто же еще, как не она, мог знать больше о нашем Архиве. С помощью аналитиков, которые считали, что знаю все о том, что, где и когда, я узнал, что работает она сейчас в Королевском архиве Ночного Дозора в Копенгагене, и с ней легко можно связаться по телефону, номер которого мне и вручили.
- Привет, Антон! - обрадовалась девушка. - Слышала, что с тобой произошло, сочувствую, но рада, что ты сумел найти себя в моем любимом деле!
- Спасибо, Элен! - я действительно был тронут, хотя, если честно, уж коль она так переживала из-за моей судьбы, то давно могла бы позвонить и сама. - Хотел тебя спросить, куда ты спрятала одеяло, а то здесь прохладно и я постоянно мерзну на твоей постели?
- Какое одеяло, Антон? - не поняла Киллоран. - А, это есть ваш русский юмор такой, да? - засмеялась она, специально коверкая фразу на иностранный манер, а затем лукаво добавила, - Или ты хочешь пригласить меня, чтобы я тебя согрела?
Вспомнив угрозу своей жены по поводу двух индейцев под одним одеялом, я слишком торопливо отказался от предложения Элен, чем немало ее потешил.
- Спасибо, дорогая, но это уже как нибудь в другой раз. Сейчас меня интересует другое - ты несколько лет провела в нашем Архиве, тебе ничего не показалось странным в его, скажем так, архитектуре?
- Да нет, - уже обычной русской фразой ответила Элен. - Архив как архив, как и многие другие, как мне кажется. Может только побольше остальных, и магией наполнен по завязку, даже я со своим пятым уровнем это почувствовала. Но, если честно, я мало внимания обращала на само помещение, меня больше интересовало его содержимое.
