Пожалуй, никому из государей в нашей истории так незаслуженно не доставалось посмертных обид и поношений, как Павлу I. Ему (почему-то именно ему!) вменялись в вину и деспотичность правления, как будто не было явных тиранов – Ивана IV и Петра I, и низкопоклонство перед прусскими образцами, как будто не были западниками императрица Екатерина II и император Александр I – мать и сын императора Павла. Его подозревали в принадлежности к масонской ложе. Его внешнюю политику объявляли безумной. Поколения наших соотечественников (поколения, много поколений!) смотрели на царствование императора Павла через призму картинки Александра Бенуа «Парад при Павле I» и романа Юрия Тынянова «Подпоручик Киже». Надо сказать, талантливой картинки и небездарного романа, дающих нам, однако, не портрет эпохи, а её карикатуру.

Императору Павлу довелось править менее пяти лет. Тем не менее мы вправе объективно оценить то, что им было сделано. Ему досталось тяжкое наследство. В начале XVIII века, при Петре I, Россия приобрела западничество, часть своей культуры, уводившую нас от восточно-христианской цивилизации. Это западничество в довольно злобных, репрессивных формах усилилось в бироновщину, в десятилетнее царствование Анны Иоановны…

После определённого сдвига к православной традиции при Елизавете Петровне мы получили екатерининское царствование – самое дворянское царствование в нашей истории, когда «канавка» между дворянами и всеми остальными русскими людьми, вырытая ещё при Петре I, превратилась в пропасть. Тогда был издан Указ о вольности дворянской, но забыт Указ о вольности крестьянской. Тогда вместо барина-защитника, всю свою жизнь служившего и защищавшего, между прочим, крестьянина, на шее мужика оказался бездельник. Народ, как известно, ответил на это пугачёвщиной… Все это было. И императору Павлу досталось то, что досталось.

Была ещё и трагическая личная история. Его отец был убит, когда Павел был младенцем, и убит матерью. Таким образом, Павел Петрович в какой-то степени ощущал себя в положении Гамлета. Его готовили к государственной деятельности с отрочества, но чем старше он становился, тем дальше его отодвигали от государственных дел. В конце концов после совершеннолетия он оказался в почётном изгнании, запертым в своих прекрасных дворцах – Гатчине и Павловске. Нет, пожалуй, худшего воспитания наследника престола, нежели то, что выпало на долю молодого Павла!

А вместе с тем он получил очень неплохое образование. Несомненно, Павел I был самым образованным среди русских государей XVIII столетия. В XIX веке с ним могут сравниться только Александр II – Царь-Освободитель – и последний наш государь – Николай II.

Он сознавал себя ответственным. Как-то раз, в юности, явно желая ему польстить, один из германских посланников сказал: «Ах, Ваше Высочество! Вы – настоящий немецкий принц!». На что всегда необычайно вежливый, благожелательный Павел вдруг топнул ногой, так, что посланник подпрыгнул, и грозно рыкнул на него: «Какой я вам немецкий принц! Я – Великий Князь Российский!».

Он понимал, что он не просто правитель благовоспитанный, который призван стать благодетелем всего человечества (так будет думать Александр I и нанесёт огромный вред России и русским). Он полагал, что ответственен перед Всемогущим Творцом за свою страну, за благоденствие своего народа – за всё, что произойдёт в его царствование. Он не сомневался (довольно редкое чувство в XVIII столетии) в том, что каждое царствование создается Небесами, и монарх имеет особенное благословение Небес, представлявшее на самом деле страшную ответственность: с монарха спросится за малейшего из его подданных!

А ведь в XVIII веке помазанники Божии воспринимали чаще не свою высшую ответственность, а свои особенные права. Такова была его мать – императрица Екатерина, которая лгала всю жизнь и не могла терпеть своего сына, который не лгал никогда.

У него была тяжелая юность. Да что юность! Он долго ждал: ведь екатерининское царствование заняло целых 34 года! Но, впрочем, о тяготах юности, молодости и ранней зрелости Павла I вы можете прочитать во многих книгах. А теперь давайте посмотрим, каково же было царствование.

Прежде всего, император Павел избавил Россию от опасности дворцовых переворотов. Предпосылки к ним были заложены Указом Петра, вводившим нелепую систему престолонаследия «по завещанию». «Правда воли монаршей», как это называлось, превращавшая монарха из самодержавного правителя в абсолютного деспота. Бог не дал Петру осуществить это мнимое право: он так и не успел на смертном одре указать, кому завещает корону.

С тех пор Россию периодически лихорадили перевороты. В 1725 г., сразу после смерти Петра, – первый переворот, когда гвардейцы и Меншиков поставили Екатерину I царствовать в России, вообще-то не признававшую женских царствований. И так до 1825 г., когда декабристы пытались совершить последний гвардейский переворот.

Однако заметьте: и переворот 1801 г., цареубийство самого Павла, и декабристский переворот 1825 г. не удались. Во многом потому, что тремя Актами Павел I избавил страну от этой угрозы: присоединил абсолютно надежные гатчинские части к гвардии, отменил петровский Указ, согласно которому дворяне должны начинать свою службу рядовыми солдатами гвардии, то есть разрушил янычарскую секту и издал новый Закон о престолонаследии. Строгий, правда, закон, не русский – действительно западноевропейский. Русская традиция, когда царь избирается на царство, была утрачена, ушли из истории земские соборы, и оставалось прибегнуть к майоратному способу. Однако последние пять императоров вступили на престол на основании этого Закона. Это заслуга одного Павла I.

Мы пользуемся термином «крепостное право», не задумываясь о том, что под ним понимают разные явления. Так называемое крепостное право XVII века, когда помыслить нельзя было продать крепостного, было мягче, чем крепостное право в любой стране Западной Европы (может быть, кроме Англии). В то время как крепостное право Екатерины было куда хуже, чем в Западной Европе, и скорее напоминало рабство.

И вот император Павел начинает готовить первое крестьянское законодательство, правда, успел издать только один Указ – «О предельности трехдневной барщины крестьянина на помещика». Но до нас даже не дошли документы, в которых проектировалось законодательство. Можно лишь предполагать, что это не было полное освобождение крестьян, а закон, который ограничивал и права помещика в отношении крестьянина, и обязанности крестьянина в отношении помещика. Если бы эти ограничения защитили хозяйственную деятельность крестьянина, наша экономика избежала бы крепостнического расслабления, и мы избежали бы отсталости России и, возможно, поражения в Крымской войне. Но и этого Павлу Петровичу сделать не дали.

Он принялся реформировать армию. Его критикуют обычно за то, что он ввёл после свободных потёмкинских мундиров неудобные прусские. Да, это правда! Но заметьте, как здесь все предвзяты и несправедливы. Ну конечно, неудобно сражаться в треугольной шляпе, но разве удобно – в огромном кожаном горшке, в котором сражались герои 1812 г. (подразумеваю кивер)?! Действительно, ну, смешно в конце XVIII века носить косицы и букли, но, с другой стороны, у павловского мундира был отложной воротник, а при Александре он стал стоячим: зато каждый солдат смотрел соколом, потому что иначе и смотреть-то было нельзя, когда тебе воротник в подбородок упирается! Почему же мы не издеваемся над неудобными петровскими мундирами, неудобными мундирами начала екатерининского царствования, неудобными александровскими мундирами – а всё Павел? Однако… Однако… Флот при Павле I улучшил своё качество, а кавалерия, благодаря прусским совершенным уставам, стала той блистательной кавалерией, которая побеждала и французов в эпоху наполеоновских войн.