Услышал это царь Асвир. Нашел он такое разумным; понравилось ему – поступил царь по слову Мемухана.

Читал Мордехай этот указ и удивлялся. Говорилось же там, что каждый муж должен быть господином в собственном доме.

Царь же Ахгашвэйрош остался без женщины. Было ему это неприятно. Неправильно это было.

Вспоминал же он царицу ночью. Кровью наливались его глаза тогда от ощущения, что пронзает он весь Вавилон, да, весь Вавилон!.. И она так понимала – что за гордыня обуяла ее – так ведь и надо поступать с женщиной, хоть и царица она! А царица она – пока тот, кто так делает – царь!..

Но не спал ночью Асвир. Метался он. Слипались волосы у него; обливался потом он; был мокрый, слизкий… Неприятно было ему…

Приблизился Мемухан к царю. Посоветовал же он, чтобы разыскали Асвиру молодых красивых девушек. Много! Молодых! Красивых! Девушек!

– Пусть будут они под началом у твоего евнуха Эгая, стража жен. И будет он охранять и учить их, как правильно быть им с царем. А царь будет выбирать… Может быть, долго… будет выбирать… пробовать… испытывать… И это будет столько времени и так, как будет угодно царю Персии. Да.

Но вот и это пройдет. Тогда, кто понравится – станет царицей.

А до того времени, чтобы девушки не обижались, царь будет делать наиболее отличившимся подарки.

Опять понравился совет Мемухана царю, и приблизил он его и наградил. А Мемухан становился так все больше и больше. Не был Хгаман больше младшим советником.

Мордехай бен Яир из колена Биньямина… Так знал он себя, так знали его… Нет, это он не скрывал. Знали и в тайной службе царской, что он из Йэрушалайима, что он йеудей. И Мордехай знал, что это знают, что он дядя Эстер; воспитывает ее в память ее отца – его дяди Авихайля. И все это было известно.

Но вот, что не нужно было знать тайной службе, и этого не знала она. Получал свет Мордехай и наслаждался. Отдавал свет сын Яира и наслаждался. И желал, и творил – он сам был кли, был сосудом, принимающим и отдающим Свет. Мордехай бен Яир жил по Торе, жил по Каббале.

Кто же такой Мемухан?.. Вырос он – все сильнее и сильнее он… Значит, сейчас Параса ждет новую царицу. Хгадасса… Эстер… Хочет ли она?.. Есть ли выбор у нее – уже все сказано – разве известно то, что не может быть известно? Мы же судим по происшедшим событиям и действиям.

Корни… Листья…

Все сейчас вершится в Шушане. Есть и еще имя у этого города – Сузы. Персы же говорят – Шушан. И вот мы в изгнании. В Персии. В Шушане. Мелех Ахгашвэйрош – он сейчас решает судьбу Йэрушалайима, Храма, Йэудеев…

Неужели так зашло далеко?.. Имя бывшего младшего советника – Хгаман… Хгаман… Аман… Кто он?..

Царь Асвир решает… Его уста уже сейчас – или вот-вот уже… Хгаман…

Другого не вижу… Эстер…

И надо знать… все знать, что замышляется в Шушане…

Звезды… Черное небо Шушана.

– Что же, Мордехай, никто не любит евнухов, почему ты хотел видеть меня?.. Что подумает тайная служба царя?..

– Зачем им думать, сейчас думает, да? Уже? Хгаман, правда, Эгай – а они должны знать и рассказывать ему, а он уже, что посчитает нужным!..

– Откуда ты знаешь, Мордехай?.. Еще никто в Шушане не знает, что уже появился Хгаман.

– Но ты знаешь, Эгай, Хгаман не любит Параса; не любил он даже Вашти; и ненавидит он Асвира… ты не боишься, страж жен… Ты знаешь, что я говорю правду.

– Йэудей Мордехай и страж жен Эгай – неужели тайная служба об этом не узнает…

– Не хочешь же ты, Эгай, чтобы сначала убили тебя, потом царя твоего, а потом погибла Параса… Знаешь ли кто такой Хгаман?

– Но тогда… Или мы уже оба знаем, что Хгаман – амалекитянин…

– Хгаман – Амалэйк… Хгаман Агагид…

– Царь Агаг…

– Слушай, Йэудей, вечером захватят воины царя твою племянницу. Хгадасса она или Эстер… Во дворце ее будут звать Эстер. Я и страж наложниц Шаашгаз… Она будет готова и будет ждать, когда царь испытает нужду в женщине. А потом он позовет еще, но уже Эстер. Позовет царь Асвир к себе Эстер. И полюбит ее.

– Возложит он на ее голову тиару царицы Параса.

Хгаман Агагиянин…

Хгаман Агагид…

Царь Агаг…

Захор

Помни, что сделал тебе Амалэйк, когда вы выходили из Египта…

Захор

Не забывай того, что он сделал…

Захор

Стереть память о нем.

Захор

Помни

Царь Агаг амалэйкитянин…

Исполнил царь Саул слова пророка Самуила…

Вот сбылось. Разгромил царь Шауль Амалэйк и избавил Исраэйль от рук его грабителей.

Была встреча Шмуэля и Шауля. Что же услышал Шауль… Не уходили слова эти, сказанные Шмуэлем. Говорил пророк, что судьба его, Шауля, быть помазанным на царство. Хотя не было до этого у Исраэйля царя, но вот теперь Шауль станет этим царем. Царем над этим народом, над Исраэйлем. И должен был Шауль, став царем, услышать, понять и исполнить нечто, ради которого, может, и был помазан он на царство.

Нечто новое – часть целого…

Творение – нечто из ничего…

Нет изменения в свете…

Изменения в келим, в ощущениях…

Многие смотрят на одно…

Каждый видит иначе…

Помнить должен Исраэйль, что сделал Амалэйк Исраэйлю, как он противостоял на пути при выходе из Египта…

От Шмуэля узнал Шауль, что Йэхошуа бин Нун получил потом сведения о сделке амалекитян с египтянами: заплатил фараон, чтоб Амалэйк убил Йэудеев. И взял Амалэйк эту плату. Но и без серебра, возможно, он захотел бы сделать это – велика была его ненависть к бней Исраэйль.

Шмуэль посмотрел на меч первого царя Исраэйль и спокойно сказал: – Теперь иди и порази Амалэйк; истреби все, что у него; и не щади его, а предай смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца, от вола до агнца, от верблюда до осла.

Шауля передернуло. Озноб, прошедший по коже, почему-то не уходил. Эти странные необычные слова Шмуэля. Это были приказы. Он такого не слышал никогда.

Вот была ночь. И еще есть ночь. И спят пока двести тысяч копейщиков и лучников, которых собрал он – царь Йэудеи. И дошли мы до Амалэйк. Рано утром – утром обрушимся на этих проклятых.

Были там еще народы. Не из амалекитян. И он пожалел их; предупредил их…