«Странный гость», – подумал привратник. Что-то его за-беспокоило. И какая-то странная речь гостя. Это после латыни хозяина… И он сказал, что так поздно, да еще во время работы, не будет беспокоить ради неизвестного… Темный человек потемнел еще больше. В темноте. Однако, привратник разглядел и в темноте. И ему захотелось закрыть дверь. Собственно, он начал закрывать ее, но гость помешал ему самым грубым образом, воткнув свою ногу между дверьми. Привратник пожалел, что не хлопнул дверью – тогда и дверь бы закрылась, и гость сразу разучился бы вставлять свои ноги куда не надо.

– Подожди, – сказал темный человек. Он достал что-то и передал это рабу.

– Вот, передай Марку Туллию Цицерону и скажи, что его хочет увидеть… гость. – Он убрал ногу. Привратник радостно захлопнул дверь, да еще накинул крюк. И только тут посмотрел, что ему дал этот… за дверью. На его ладони лежала монета, но даже не монета, а половина монеты… И что это была за монета… Раб таких никогда не видел. Но это было золото. Настоящее золото. Конечно, он отнес тут же Цицерону половинку монеты, которую получил…

Цицерон отослал привратника, сказав при этом, чтобы далеко не уходил, а ждал за дверью.

Марк Туллий долго смотрел на часть монеты, переданную гостем. Потом снял с шеи небольшой ключ; открыл им потайной ящичек, в котором лежал маленький ларчик, нажал на небольшой выступ в резьбе… Там лежал обломок монеты, похожей на ту… гостя. Марк приложил обе части монеты друг к другу – они совпали. У него была теперь одна золотая монета. Он приказал рабу ввести гостя.

Цицерону, как и его человеку, не нравился гость. Он старался не очень показывать это. Впрочем, и старался не очень. Гость молчал. Тогда хозяин спросил, кто его послал. Темный даже не прошептал, а продышал: «Сурена…».

– Что тебе приказали?..

Гость достал мешок и аккуратно положил его перед хозяином. Тот толкнул мешок носком ноги… зазвенело золото…

Вот совпали две половины золотого статера царя Андрагора… Я знал… рано или поздно… Сурена… Это тот – самый высокий… очень молод…

– Это твои дараявака… Да, римлянин, отдай свою вторую половину и мою монеты царя Андрагора…

Золотой статер царя Андрагора – это древняя монета…

Гость держал в руках две половины другой монеты:

– Серебряная монета Парфии, на ней Ород II, царь. Теперь жди человека, который покажет тебе половину этой монеты. Велик царь Ород.

Значит, они платят, как и обещали дариками… А теперь, значит, серебряная монета Орода… Знаменитые золотые лучники Дария…

Очень дорог римлянин царю Парфии… Но он нужен… Очень нужен…

– Передай Сурене… Пока угрозы еще нет.

Тяжелая голова Красса покачнулась в отрицании, сказанного собеседником:

– Я понимаю твое беспокойство, Гай. Да. Совместная защита в суде. Но я не привез Цицерона сюда в Луку. И подумай сам, зачем он нужен-то, что он может предложить нам – слишком мало.

– Это так, Марк. Я не спорю. Более того, полностью согласен с каждым твоим словом. И даже еще более – в самых смелых фантазиях ему нечего нам предложить. Однако нужно подумать над другим: как он нам может навредить? может ли навредить?.. Он очень умен.

– И очень зол и завистлив. И?..

– Уже несколько раз он рушил все.

– В сицилийском судебном процессе ему заплатили всадники. Очень хорошо заплатили. Обеспечили защиту. Веррес не выстоял. Откупщики налогов там обошли сенатский контроль. Гай, наших лошадей там не было. Мы не участвовали в бегах.

«Marcus Licinius Crassus… Марк Лициний Красс…»

В этом деле столкнулись всадники – откупщики налогов и сенаторы – наместники провинции. Наместник обязан был их контролировать, проверять. Сицилия! Всадники сделали заказ Цицерону. Дело не в Сулле – реальные финансовые интересы.

– Справедливая мысль. Вспомни и другое, Марк, когда ты обратил первым внимание на резкое уменьшение денежной массы.

– Когда практически перестали чеканить римскую монету? Наш уроженец Арпина решил поживиться. У кого тогда были деньги?

– У сулланцев. Ведь после проскрипций произошел передел. Старая знать… Многие отдали не только деньги. Но и военная добыча. Они доминировали на финансовом рынке. Больше, собственно, никого и не было.

Голова Красса опять качнулась.

– И я тоже сулланец. Все победители… Что победители, все живые были сулланцами. Но ты единственный, Гай.

Gaius Iulius Caesar… Гай Юлий Цезарь…

Высоко на дереве, в развилке, раскинулся кот. Он царственно наблюдал…

Маленький темно-серый котенок увидел одну… двух… трех больших собак, быстро перебирая… быстро-быстро… лапками, карабкался… вскарабкался на ближнюю развилку и посмотрел вниз…

Внизу большой молодой пес, веселясь, резвился под деревом с маленьким котенком. Неожиданно из кустов появился совсем маленький светло-серый котенок в клеточку. Он, покачиваясь, доковылял до того же дерева и, пыхтя, стал карабкаться вверх. Молодой пес посмотрел на него… И тут на него бросилась серая в клеточку кошка. Пес отступил… Но маленькая кошка гнала его все дальше… Удивленный пес отступал от создания в пять раз его меньше… И тут на полянку вышли три черные большие собаки… и они окружили кошку… и та бросилась на них… Четыре большие собаки опять отступили…Но круг не разорвали… Маленькая кошка подняла лапку и замерла… Собаки сделали маленький скачок вперед… и еще один снова назад… Кошка не двигалась… Псы еще отступили… Скачок вперед… назад… еще… И вдруг кошка опустила лапку и метнулась на дерево – вверх к котятам… Собаки кинулись к дереву, но уже было поздно.

Высоко на дереве, в развилке, раскинулся кот. Он царственно наблюдал…

Волчица пробежала мимо…

Цицерон смотрел, как всегда перед выступлением, на своих слушателей. Перед ним сидели победители. Они все были в крови сограждан, что кровь – гражданская война – это гражданская война, и у них деньги. Все деньги. Еще Красс. Но куда он денется – еще один из них? А вот сейчас: нужно, чтобы они финансировали его выборы. Нужно. Очень нужно. Уже взяты деньги у парфян. Да. ладно! Даже Фемистокл брал деньги у персов. И даже сбежал со своими дариками в Персию. Где лучники – там победа. Деньги нужны!!! Им нужно сказать, что все деньги у них… не считая Красса… а будет еще больше… Новых денег не будет. И тогда… Все деньги у них. Красс… потом Красс…

– Итак, все деньги у вас, собратья по оружию. И я обещаю, что они увеличатся многократно. Как? Как – вы хотите знать? Мы не дадим никому ни шанса! Никому больше!!! Больше никому… Мы не выпустим новых денег. Сделаем, как делают в провинциях. Вспомните Понт. Заплатил за все Митридат. Пусть он убил больше семидесяти тысяч римлян в одну ночь – за эту кровь он заплатил золотом. Так будет и здесь – в Риме. Мы дадим деньги, а потом… под сумасшедший процент… а потом… заберем все!!! Мы установим монополию. Это – греческий. Все просто… Монополия – μονο – один и πωλέω – продаю) – продажа денег. С вашим политическим влиянием…

Он замолчал. Затем кто-то из них прошептал (уже не мог говорить – годы, болезнь…):

– Оденем Ци-це-ро-на.

INVESTIO – одеваю