– Так точно. Есть, – я протянул полковнику командировочный «московский» лист.
– Леночка… Леночка… – кажется, в рыбьих глазах впервые появилось что-то человеческое. – Сьогодні і подивіться, їдьте… Поїдьте відразу: проспект Леніна, 55. Це в центрі11.
Глава 4. Особняк князя Вереева
Особняк и вправду оказался «княжеским». Древние, скрипящие полы под чистыми половицами. Чёрно-резные балясины на старинных лестницах. Массивная, дубовая мебель. Кое-где сохранились даже реликты былой роскоши: персидские ковры, хрусталь и уральские малахитовые вазы с самоцветами. И повсюду – книги, книги, книги… Недочитанные. Перечитанные. Просто брошенные. Запах чего-то древнего, хорошо забытого и основательно утраченного. Аромат ушедшего, умершего века… Не менее обширной библиотеки порадовала настоящая «старорежимная» медная ванна с позолоченными кранами. Купец 1-й гильдии, а позже «настоящий, вот те крест» князь Вере-ев жил когда-то на широкую ногу. Благо в окрестностях тогда впервые нашли золото…
Древняя, как и всё в этом особняке, экономка внесла поднос и огромный медный чайник. Не гранёные стаканы, а настоящие, чайные чашки из китайского фарфора. Армейские галеты. И настоящий ароматный индийский чай. Весело трещало пламя. Я, вытянув ноги к камину, наслаждался редким комфортом. Доктор Васильев, разложив тщедушное тело в громоздком, из чёрного дерева, кресле, что-то напряжённо писал. Тонкие пальцы быстро перелистывали блокнот. Я почесал себя за ухом, изображая сытого кота, и вновь потянулся к чайнику.
– Константин Павлович, а я ведь обратил внимание, что на объекте не было заключённых. И не было даже признака их…
– Да-с, Саша… – Васильев рассеянно кивнул. – Их там и нет, там лаборатория… И виварий.
– Виварий? – я сделал вид, что не понял. – То есть руду там не добывают?
– Добывают, никель… – он продолжал увлечённо писать. – И ведётся научная работа.
Отхлебнув изрядно чая и «муркнув» от удовольствия, я не унимался:
– А для чего же тогда такая охрана? Константин Павлович, вы же работаете на этом объекте?
– Работаю, – доктор закрыл блокнот и внимательно, поверх пенсне, посмотрел мне прямо в глаза. – Александр, это спецобъект. И я давал подписку о неразглашении.
Он медленно раскрыл толстенный фолиант с тиснённой золотой надписью на титуле.
– Лучше, коллега, расскажите мне о вашей пациентке. Э-э-э… Петренко Лене? – закончил Васильев.
– А что пациентка? Ни по симптоматике, ни по пробам чахотки нет. Я думаю, у неё что-то нервное. Ребёнок на няне, сутками не видит родителей, особенно отца.
– Да-с… Коменданту Петренко и правда не до семьи сейчас, – Васильев поправил пенсне и вновь углубился в чтение.
– Константин Павлович, вы знаете, что первое спросил у меня ребёнок? «А скоро ли папа придёт домой?»
Галета рассыпалась в моих пальцах. Я подвинул керосинку, заставив буквы на фолианте буквально вспыхнуть золотом. «И. И. Иванов. Эволюция и гибридизация гоминидов», – медленно прочитал я.
Загадочный «объект–178», его необычайная охрана, а также уклончивые ответы Васильева всё больше и больше подогревали мой интерес. На следующий день, едва навестив Леночку, я пошёл домой пешком. Искрясь на снежных полях, светило солнце. Проплывала уже знакомая улица 1 Мая, покосившиеся бараки, окаймлённая кумачом доска почёта и трудовых достижений. Навстречу попадались рыбаки и промысловики-старатели в ушанках и рваных ватниках. При дневном свете окраины Магадана выглядели совсем не так зловеще, как той ночью… Пройдя около километра по «таёжной дороге», свернул в сторону Люциферова кольца – так я уже мысленно окрестил «объект–178». Теперь путь лежал по обледенелой колее, пробитой грузовиками. Сапоги сильно скользили. «Нужно будет купить кошки, – отрешённо думал я. – Что же это за объект такой? Охрана. Виварий. Добыча никеля. Секретность… “Эволюция гоминидов”… Гоминиды?12»
Я уже приблизился к устью Каменного кольца, образованного двумя гористыми сопками.
– Сто-о-о-ять! Руки за голову! – голос был серьёзный и напряжённый. Такому голосу можно и нужно верить, это я усвоил ещё в Испании. – Назовите себя! – клацнул затвор.
Мелькнули еловые лапы. Сугроб в пяти шагах от меня ожил, выпустив из себя человека в белом маскхалате и маске. Белоснежную плащ-палатку топорщило тупое рыльце оружия. «ППД»13, – автоматически отметил я. Человек махнул рукой. И я понял: есть ещё один. Стрелок. И я – на прицеле.
– Крыжановский Александр Андреевич. Приписка – «объект–178». Капитан медицинской службы, – вариантов не было. И я медленно и осторожно потянул из кармана удостоверение…
Вновь пристальные взгляды часовых. Тяжёлый аромат плесени. Зелёные облезлые стены коридора. Тёмно-серая дверь. Только теперь ситуацию мило «оживляли» бесцеремонные тычки оружия в мою спину…
– Какого чёрта?! Какого чёрта ты попёрся во внешний периметр? А если бы тебя пристрелили? Капитан Крыжановский, твою мать! – побагровев, орал полковник Петренко на вполне понятном человеческом языке.
– Я заблудился, – робко заметил я.
– Заблудился?! – захлёбывался криком комендант. – Твою мать! Ты куда вообще приехал? Ты знаешь, куда ты приехал? На курорт?!
Болела поясница. Я тупо разглядывал плакат на стене комендантского кабинета: «ГУЛАГ – наш родной дом, выполним пятилетку досрочно в три года!» На стене напротив – лозунг «Боец НКВД, береги своё оружие на работе и в семье! Даёшь превышение плана на 150 %!» «Господи, какой идиотизм! – я устало закрыл глаза. – Почему я не увидел это в прошлый раз?»
– На курорт ты приехал?! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?! – бушевал Петренко на чистом русском. Мне было уже всё равно, что он со мной сделает… В голове крутилось только одно слово – «гоминид». «Господи, мы все уже тут превращаемся в гоминидов…»
– Для чего ты сюда приехал?! Этим и занимайся! Этим и… – комендант внезапно остыл. И продолжил, сразу перейдя на непонятный язык: – Леночка… Леночка… Доктор, як там вона?14
– Товарищ комендант, разрешите доложить: чахотка не подтвердилась. На солнышке ей нужно больше быть. Витаминов не хватает. Скучает она… – я с надеждой поднял глаза.
– Це добре! Це дуже добре. Сонечко буде…15 – Петренко кивнул конвойному за моей спиной.
Щёлкнули наручники. Затем комендант достал из сейфа бутылку и со знанием дела наполнил два гранёных стакана.
– Гаразд, ще одне порушення, товариш Крижановський, і я буду змушений вжити заходів. Як там Леночка?16
– Так точно… – я мучительно разминал затёкшие запястья. – Скучает она, товарищ полковник. Скучает…
Глава 5. Praemonitus praemunitus17
Уже более двух недель я жил и работал в Магадане. Загадка «объекта–178» так и не давала мне покоя. Тревожила. Завораживала. Манила своей необъяснимой, неразгаданной тайной. Это преследовало днём, заставляло просыпаться и вскакивать по ночам. Что-то сжималось в моей душе от предчувствия чего-то запредельного и ужасного…
– Бром… Бром вам, батенька, нужно прописать, – иронизировал за утренним кофейком доктор Васильев.
Сухие руки поглаживали седую острую бородку. Я заметил, наблюдая за кольцом Люцифера в мощный, армейский бинокль, что из спецзоны никогда не выводят и не вывозят заключённых. Кажется, их там просто не было. Несколько раз оптика ловила металлические грузовики-фургоны, въезжающие или выезжающие с объекта. Такая колонна всегда хорошо охранялась: перед фургонами и после них шли грузовики с автоматчиками НКВД. Впереди – колонны, часто бронеавтомобиль на мягком колёсном ходу. А ещё раньше, на некотором расстоянии, следовали разведчики на мотоциклах с пулемётами. По ледяной накатанной колее колонна обычно двигалась медленно. И, вероятно, пространство по сторонам её следования тоже зачищалось пешими группами автоматчиков и снайперов.
