Мысли вертятся по привычному кругу безвыходной ситуации — или отношения на борту, предписанные О.И., или эффективность экипажа, и выхода я, естественно, не найду. Как грызун в колесе, бежишь, бежишь, а толку по нулям. И дооралась до того, что в горле саднит. Что ж за дерьмо, а? Кого б ещё в экипаж втянуть, чтобы повысить эффективность и как можно быстрее разыскать рыжего паразита? Этак на Тень нарвёшься раньше, чем на него…

Тень…

Сон! Мама-радиация, Тень мне снова приснилась, впервые за долгое время! Не помню никаких подробностей, но она снова пришла. Значит, телепатический сигнал, о котором поговаривали наши учёные, восстанавливается? Тень снова пытается меня найти? Тогда дело ещё хуже, чем я думала. А кроме того, я не помню ни падения, ни руки. Из сна исчезли свершившиеся факты? Зато там было что-то ещё… Я умерла. Точно, я умерла и потом почувствовала под руками что-то, похожее на траву.

Поле травы… Почему-то это кажется крайне важным. Ещё более важным, чем сам факт возвращения Тени. Я прозевала что-то важное, что-то перед самым своим носом.

Я…

Мысль резко перескакивает на совсем другую картину, но сейчас это не кажется странным. Более того, я неведомым чувством понимаю, что это взаимосвязано.

Вечер, костёр, трухлявый обломок в руках. И удивлённые глаза блондинки, подающей мне новую палку, чтобы писать на земле.

Активирую видеосвязь с консольной.

— Романадворатрелундар.

— Да? — тут же отзывается она, всё ещё испуганно. Хм, надеюсь, это от того, что урок полностью усвоен, а не потому, что она ждёт дополнительной порции моральных пинков?

— Помнишь, в древней ирландской деревне, где мы… вели себя не по норме. Мы с тобой научно спорили.

— Да.

— У меня в руке сломалась палка, и ты странно на меня посмотрела. Почему? Объясни?

Романа замирает, словно получила залп из стазера в упор. Потом опускает лицо и выдавливает:

— Так, глупости.

Значит, всё гораздо сложнее, чем казалось, и я спьяну прохлопала нечто важное. Пожалуй, сковородка по мозгам пришлась очень кстати, раз в памяти всплывают любопытные эпизоды из моей жизни.

— Отвечай, — кто-то не понял, что это был приказ?

— А можно… не по связи? — совсем тихо, почти неуловимо для микрофона, бормочет она.

— Зайди ко мне.

Вообще, её просьба выглядит странной. Галлифрейка страдает лёгкой формой далекофобии, это очевидно. Уж не знаю, чем мы её так напугали при первой встрече, но дёргается она изрядно, и общение со мной ситуацию только усугубляет. Да ещё сейчас я её морально отвозюкала по палубе, поэтому бояться она должна ужасно. Вот и что, спрашивается, такого она собирается сказать, что даже согласна прийти и сделать это лично, лишь бы остальные нечаянно не услышали?

И кстати, раз галлифрейка намекнула, что к экипажу это не относится, надо сделать так, чтобы этот разговор не услышал и наш «эмоциональный блок». Так что закрываю для доступа Ривер свою каюту. Потом сажусь — не встречать же штрафника мордой в койке. Тут же прорезается головокружение, и это не очень хорошо, встать на ноги в случае необходимости будет непросто. Надеюсь, кошка сама зайдёт, когда закончит с папессой? Врачу положено, а я не хочу считать стенки в коридоре.

Отвалившись на стену и всё ещё прижимая лёд к пострадавшей голове, хотя скарэл уже истёк, жду появления Романы.

Наконец, дверь очень медленно и задумчиво откидывается в стену, без вопросов демонстрируя, как леди-президент жаждет войти в логово Вселенского Зла.

— Можно? — робко интересуется блондинка.

— Заходи и говори.

Романа оглядывается на коридор, потом плотно закрывает дверь и даже тыкает по кругу замка, чтобы уж точно всё было заблокировано и никто без предупреждения не вломился. Потом наконец смотрит на меня, и я на краткий миг улавливаю промелькнувшую за страхом и виной жалость. Убила бы…

— Венди, ты знаешь, что на тебе отсутствует артронное облучение?

Согласно угукаю. Романа прикусывает губу, словно мой ответ оказался неожиданным и поставил её в тупик. Пожалуй, надо разъяснить, как считаю нужным:

— Это было обнаружено учёными Новой Парадигмы и причислено к разряду парадоксов, потому что причины обнуления артронного заряда неизвестны.

Галлифрейка отводит взгляд и принимается медленно, с неохотой, рассказывать:

— Та палка, про которую ты спросила… Ей мешали угли в костре. Никто не берёт для костра гнилую палку, для этого ломают свежую, чтобы дольше не загорелась, ну или хотя бы берут крепкую. Судя по живой коре, та палка была свежей, когда ты взяла её в руки. И стала трухлявой и гнилой, когда ты начала ей писать. Я никогда этого раньше вживую не видела, но… Это очень походило на классический хрононный пробой, как по учебнику.

Хрононный пробой…

Я роняю руку со льдом.

Хрононный пробой?!

Z-нейтринный распад, рассыпающееся «ядро» времени. Оторвавшийся хронон, маленькое и заряженное смертью чудовище, летит, пока не столкнётся с жертвой. И костровая палка в один миг сгнивает и ломается в руках пьяной Матери Скаро.

Наполненное разрушением мгновение врезается в лист исписанной бумаги, на который с гневом глядит обдолбавшаяся никотином Зеро. И письмо Тагена рассыпается в прах.

Микроскопический темпоральный монстр, пробившийся сквозь толщу Вихря, на краткий миг сбивает ритм вращения планеты Земля, отбрасывая её на тысячные доли рэла в прошлое. И напившийся коньяка далек, бросавший цветочный горшок механической собаке, засаживает его в стену. Черепки соскальзывают на отмостку дома. А ведь существует такая вещь, как автоприцел на телепатическом управлении, компьютер должен был выровнять движение манипулятора, подчиняясь моему желанию попасть горшком по присоске на лбу К-9. Я не зря говорила Саре Джейн Смит, что мы не промахиваемся и что это её дом подвинулся под летящий горшок. Но она не поверила, да и трудно было поверить. Хотя так оно на самом деле и было.

Говорят, в состоянии наркотического опьянения срываются барьеры, поставленные разумом, и сознание частично сливается с подсознанием. А в подсознании дремлет неведомое оружие, спрятанное с помощью калейдоскопного шифра памяти.

И где-то впереди сияет ядерной вспышкой День Сумерек. День, когда случится темпоральная катастрофа такого масштаба, что даже сама Вселенная не в силах определить, чем всё закончится. День, когда я окажусь в эпицентре событий.

Так. Не поняла. Это что, рикошетом по моей темпоральной линии прилетает?

На этом мозг забуксовывает и требует помощи извне. Размыкаю губы:

— Романа. У тебя есть информация, с чем это может быть связано?

— Я не знаю, — отвечает она, так и не поднимая взгляда. — Появление свободных хрононов сводится к Z-нейтринному распаду. Но что его вызвало в нашем случае, неизвестно.

— В моём, — поправляю. И, подумав, решаю продолжить. В конце концов, ни Контролёр Времени, ни Доктор, ни хроноворы не помогли мне найти ответ, что же я такое. Может, хоть галлифрейский президент поможет? — Это не первый случай, и все они связаны с состоянием изменённого сознания. И отсутствие артронного излучения, возможно, вызвано тем же парадоксом — протечкой свободных хрононов.

Ну наконец-то она поднимает взгляд, в котором зажигается огонёк — ослабленная версия горящего взгляда Хищника, учуявшего нечто новое и интересное.

— А с тобой происходило что-нибудь необычное? По-настоящему необычное и связанное со Временем?

— …спросила галлифрейка у далека, который путешествует в машине времени с ксено-экипажем и ищет Доктора, чтобы оказать ему помощь, — более чем неформальные слова, но удержаться просто невозможно.

— Ох, прости, — Романа издаёт слабый грустноватый смешок. — Я не подумала, что ты сама по себе необычная.

— Со мной постоянно происходит что-нибудь странное, связанное со Временем, и всё началось после первого темпорального прыжка, — нет ничего опасного в том, чтобы поделиться своими мыслями с Повелительницей Времени, всё равно ей память стирать. — Основное, конечно, это парадокс предопределения. Я закрыла несколько событийных «дыр», связанных с далеками, причём или совершенно неосознанно, или идя на поводу у обстоятельств. По собственным ощущениям, я живу в прямо направленной линии времени, а мои события обратно направленные, хотя это сложно вообразить. Но причины этой проблемы уже известны. А вот хрононный пробой — это совсем другое дело, и его причины ещё нужно понять, чтобы знать, чего ожидать в будущем.