Тихий смешок, от которого даже мне становится зябко.

— Ох уж эти далеки, — говорит Охила. — Такие молодые, напористые и энергичные, а потому глупые и безбашенные. То, что надо, чтобы выбить пыль из старых замшелых мантий, не так ли?

— Ты права, победив в этой войне, мы не остановимся и вернёмся сюда. Но сейчас приходится дружить против общего врага, — я устала от намёков и игры слов. — Если это всё, что ты хотела добавить, то мы улетаем искать Доктора.

Делаю два шага, и вдруг сзади слышу такое, от чего ноги сами вмораживаются в грунт:

— Не находишь, что для далека ты поразительно человечна?

Если бы сейчас прямо на меня с неба падал сфероид, я бы и то не испытала такого ужаса. Даже язык прилип к гортани, и мне стоит огромного труда обернуться, чтобы увидеть довольное хорошим моральным ударом лицо Охилы, и выдавить:

— Что ты обо мне знаешь?

— Всё, — спокойно констатирует она. И как так вышло, что одной фразой она выиграла словесный поединок? Теперь я понимаю, почему сёстры Карна так раздражают Повелителей Времени. И как они могут напугать даже далека. — Вон там, в небесах, сошлись три могучие армии. И каждая спорит за право первой активировать самое страшное оружие этой войны против других. Потому я и спрашиваю, что мешает мне здесь и сейчас активировать это оружие и прекратить бойню раз и навсегда?

Стою, не в силах пошевелиться под её гипнотическим взглядом. Мне страшно. Нет, не так — мне жутко. Но сдвинуться с места или даже просто опустить глаза не получается. Охила действительно что-то знает обо мне. И о том, что далека можно использовать только для одной цели.

— Сколько же надо было иметь ненависти, — продолжает она, оценивающе глядя на меня, — чтобы создать оружие такой мощи и такой бессмысленности? Ты знаешь ответ, скарианское чудовище?

— Я найду и уничтожу своего создателя, — выдавливаю в ответ. — И мне… плевать, кто это.

Усиливающиеся порывы ветра несут раскаты грома и жар, как из неисправного реактора. Идёт ураган.

— Идёт ураган, — повторяет вслед за моими мыслями Охила. — Поспеши, чудовище.

И, взмахнув рукой, похожей на окровавленное крыло, указывает на горизонт. Перевожу взгляд, с трудом оторвав его от змеиных глаз пифии.

Чёрный вал пыли и воды, блещущий багровыми молниями, катится по плоскогорью с ужасающей скоростью. Ударная волна, естественная реакция атмосферы на одно-два попадания высокотемпературного широкополосного луча, но влететь под неё не хочется. «Ди» просто сметёт, если я не потороплюсь. Усилием воли заставляю себя развернуться к кораблю. Шаг. Второй. Невидимые оковы постепенно отпускают, а страх перековывается в злость. Даже нет времени допросить Охилу по-нашему! Хуже того, я даже не посмею это сделать!

— И ещё одно, — доносится до меня сквозь нарастающий рёв ветра, — в пророчествах важны не только слова, но и их порядок.

— Что?..

— Проваливай и больше не появляйся на Карне, скарианское чудовище!!!

Последние шаги проделываю бегом. Влетаю в корабль, расталкивая экипаж. Задраить люк! «Ди» вздрагивает, словно её коснулось первое дыхание шторма. Поторапливайся, Венди, если не хочешь стать феей летающего домика. Старт!

Мягко уйти в дематериализацию не получается, на прощание мы всё-таки получаем хороший удар в борт, и Романа с Ташей даже не удерживаются на ногах. Сажусь на откидное сиденье у консоли и упираюсь лбом в приборную доску. Мне надо подумать, если дадут.

Но конечно же, не дают.

— Бля-а… Давно я так задницу в машинах времени не отбивала… — папесса такая папесса.

— Это та самая Охила, которую боится Доктор? — детектив такой детектив.

— Значит, есть ещё что-то, что способно напугать далека, кроме сфероидов? — президент, нарываешься.

— Ты поклялась переводить всё! — спасибо, что напомнил.

И главное, что всё сказано хором, одновременно.

Поднимаю на них взгляд. Молча смотрю с рэл. Встаю и иду в свою каюту.

Пошло всё в джет. Мне. Нужно. Подумать.

Падаю спиной на койку и включаю ВПС, чтобы не выпускать из-под контроля разговоры экипажа. Даже если меня всё достало, это не значит, что ситуацию надо пускать на самотёк.

— …я думала, она сейчас всех нас застрелит, — теперь в голосе Романы куда меньше ехидства и куда больше честности.

— Угу, — соглашается Таша Лем. — Знаешь, как у разъярённого далека начинает пушка непроизвольно дёргаться? Вот ровно это ощущение. Только я всё же не поняла ни того, чем та карга её так вывела из себя, ни того, как нас вообще на Карн занесло, если мы искали Доктора.

— Думаю, это моя вина, — вздохнув, отвечает леди-президент. Так, а это уже любопытнее, чем перемывание костей мне, любимой. — Я не смогла до конца сосредоточиться на Докторе. Сперва думала о нём, потом подумала, что не знаю ту регенерацию и вряд ли себе представляю, на что он стал похож после Войны Времени, потом вообще переключилась на Галлифрей… Странно, я и не подозревала, что телепатическая панель так сложна в использовании. Обычно она сама помогает сосредоточиться на нужной мысли — по крайней мере, на обучении пилотированию было именно так… Здесь что-то не то. Мы что-то не учли.

Да. Не судьба мне помозговать над словами Охилы. Выключаю связь и ползу в душ, смывать с кожи лак, а потом иду обратно к экипажу. Признаваться, что сама до конца не смогла сосредоточиться, не хочу. Хотя если подумать логически, система выбрала правильные координаты — и Галлифрей, и далеки, и точка посередине между ними, как ближайшая безопасная посадочная площадка. Жемчужина работает. Просто думать надо было слаженнее.

— Старуха наговорила мне гадостей, — вкратце поясняю ситуацию для марсианина. — Но Доктора на той планете нет.

— Чем-то похоже на родину, — тянет он в ответ, изучая замерший ротор. — Только жарко.

— Согласно моей базе данных, обычно на Карне холоднее и гораздо дождливее. Ясные закаты там случаются редко. Но это последствия обстрела с орбиты — сфероиды пытаются сжечь атмосферу. Даже несколько прямых попаданий плазмой способны вызвать тайфуны страшной мощи. Впрочем, сёстры Карна — сильные псионики. Наверняка они сумеют себя защитить.

Негромкое, но настойчивое покашливание Романы, старающейся привлечь моё внимание без особого риска для жизни.

— Да? — спрашиваю, обернувшись.

— Я поняла, почему у нас не получилось, — говорит она, тараща на меня свои большие и круглые серо-голубые глаза. — Это просто смешно.

Хм, а по голосу не скажешь, что ей смешно.

Возвращаю защитный периметр коридоров вокруг корабля:

— Закончи свою мысль… пожалуйста.

— ТАРДИСы живые, — она привычно сдувает прядь волос, упавшую поперёк лица. — И как любое живое существо, имеют эмоции. Кроме того, они в симбиозе с пилотами. Поэтому при работе с телепатическим оборудованием угадывают основную мысль оператора и помогают правильно сосредоточиться. А у тебя…

— …стратегический компьютер, — заканчиваю я. — Полностью лишённый эмоций и не способный правильно отфильтровать мысли. Ты имеешь в виду, нам нужен генератор эмоций?

— Именно. И я без малейшего понятия, как его эмулировать. Кстати, переводчик без него тоже не заработает.

— Что, дамы, мы в тупике? — интересуется Таша, пока я вкратце перевожу наш разговор Ледяному воину.

— А мы не можем как-то передать свою личность компьютеру? — следом за ней спрашивает Вастра.

— Нет, потому что тогда телепатическое оборудование сгорит, если скопированный человек просто пройдёт мимо, из-за раздвоения сигнала, — отзывается Романа, потирая подбородок. — Но, как резервный вариант… Хотя, даже если высадить скопированного пилота, всё равно, это корабль типа ТАРДИС, существующий одновременно во всех точках пространства и времени… Нет, не выйдет. Слишком большой риск из-за резонанса между копией и оригиналом. А убивать кого-то из вас после копирования я капитану не позволю.

Ничего себе, как заговорила!.. Но я лишь улыбаюсь уголком рта. Я ещё собью с неё при случае галлифрейскую спесь.