— Ничего страшного, — при этом силурианка глядит только на меня, сухо поджав губы и зябко кутая плечи в шерстяную шаль.

— К тому же деньги помогут купить информацию, — заканчиваю я свою речь как ни в чём не бывало и возвращаюсь к сварке.

Вастра, оглядевшись, усаживается на трубу воздуховода, выпирающую вдоль стены:

— Мы накануне не успели толком поговорить о деле. Про сфероиды я уже поняла, а теперь расскажите о новой регенерации Доктора. Надо знать, кого мы ищем.

— Пропавшая регенерация изображает архетип ирландца, — отвечаю, откладывая мини-сварщик и берясь за лазерное лезвие, чтобы срезать бугры. — Рыжие лохмы, слегка вьющиеся, минимум до середины шеи. Конопатое вытянутое лицо с резкими чертами, — активирую голографический проектор в браслете-компьютере на плече и подгружаю изображение. — Движения размашистые, но гораздо более точные и менее порывистые, чем у одиннадцатого лица. Нет таких безумно-агрессивных порывов, как, например, у двенадцатого или восьмого. Что-то есть от позёрства шестой регенерации, но сглаженно. Куда больше общего в мимике и жестах с девятой регенерацией, но при этом… как это слово… а, шарм четвёртой и интерес к сложной инженерии третьей.

— Резок, как инфлюэнца, изобретателен, как обезьяна, и лукав, как торгаш. Типичный ирландец, — заключает Вастра. — Я верно поняла внешние признаки нынешнего облика Доктора?

— Резкости я не заметила, — отвечаю. — Наоборот, он всё время и довольно удачно старается быть… как это определение… милым. А вот коэффициент хитрости в нём сейчас очень велик. Он даже проблемы при мне решал дипломатией, в течение длительного времени, а не рубил с плеча в одночасье, как бывало раньше. И всё же…

— Всё же — что? — щурится Таша Лем.

— Всё же он исключительно мятежный. Мятежнее, чем все его предыдущие лица. Думаю, это как-то связано с его планетой — стоило мне при нём лишь намекнуть о том, что пора остепениться, как последовал мощный эмоциональный взрыв, переполненный злостью, и крики, что на Галлифрей он ни за что не вернётся.

— Значит, надо начинать расследование с Галлифрея, — замечает Вастра.

— С этим, если я правильно понимаю, есть проблема, — отзывается Таша.

— Галлифрей ушёл в глухую оборону из-за сфероидов, — поясняю я обстановку. — И пробиться на него будет крайне сложно, а ещё сложнее — получить помощь. Кто-нибудь хочет вести переговоры с НКВД? — ожидаемая тишина и закаченные к потолку глаза. — Я тоже не хочу строить диалог с Небесным Комитетом, хотя, наверное, имею на это полномочия — Император не ограничивал меня в выборе средств. Так что оставим это, как резервный план. Инфорариум тоже отпадает, Доктор навёл в нём свои порядки. Расчётно, информацию можно получить на галактических рынках и, если повезёт, то в государственных базах данных, в виде случайных обрывков. А значит, наши методы действия — денежная взятка свидетелям, хакерский взлом и долгий анализ.

Грубые швы срезала, теперь надо отшлифовать все стыки. Берусь за шарошку. А пожалуй, для таких тонких дел руки даже удобны, можно потерпеть их негибкость. Со стандартным набором манипуляторов я бы возилась дольше.

— Ну что ж, это тоже вариант, — зевнув, соглашается Таша.

— Я могу дать вам ещё несколько скарэлов доспать, — говорю. — Мы не ограничены во времени, и я знаю, что низшим существам ваших пород для восстановления сил требуется около трети суток.

Тихое оскорблённое шипение мне в ответ. А вот папесса флегматична. Более того, покосившись на нервничающую силурианку, она с едва заметным снисхождением замечает:

— Успокойтесь. Венди — далек, а значит, расистка. У неё так мозги на заводе отштампованы. Она всегда будет считать наш интеллект уровнем чуть ниже щиколотки, а нас самих — представителями низших рас, что бы мы ни сделали и насколько глупее нас она бы на самом деле ни оказалась. Просто смиритесь и не обращайте внимания, мой вам совет.

— Глупее? — сощурившись, переспрашиваю я. Ещё не злюсь, но кто позволил этой циничной недоделке судить о высшем существе?

— Высокоуровневая логика и умение быстро производить математические вычисления ещё не доказывают ума, — так же снисходительно отшивает меня Лем.

Хорошо, что у далеков есть сила воли — разряд ударяет в стену, подальше от босых ног папессы.

— М-м-м, — мечтательно тянет эта дрянь, — тебя всё-таки можно вывести из равновесия. А я уж думала, далеки действительно усовершенствовали породу. Идёмте, мадам Вастра. Будем спать, пока дают.

И выплывает прочь с победной улыбочкой, оставляя меня травиться собственной злостью. Она нарочно испытывает моё терпение?

Ответ тут же формулируется в мозгу — конечно, нарочно. Ей нужно проверить слишком многое, прежде чем начать мне доверять. И прежде всего, мою реальную готовность работать с ними по-честному.

— Лем! — рявкаю я вслед. И поскольку она не спешит вернуться, подключаюсь к корабельным динамикам. — ЛЕМ!!!

Папесса вновь вальяжно появляется на пороге мастерской. Под её ноги, скрежеща по палубе, проезжается брошенный мной бластер.

— Два заряда, — говорю не глядя и укладываю шарошки в кейс. — Основной и контрольный. Пробьёт любую защиту далека Новой Парадигмы, в том числе мою. Не определяется никакими сканерами. На случай, если тебе придётся меня останавливать. Потом пистолет самоуничтожится.

Лицо папессы вдруг теряет елейность и делается задумчивым. Она наклоняется и поднимает оружие, примеряя по руке. Щёлкает предохранителем, но целится в стену. Я не могу не залюбоваться исподтишка, как твёрдо и хорошо стоит её рука.

— Так ты всерьёз тогда сказала? — спрашивает.

— Далеки не склонны шутить.

Лем ставит пистолет обратно на предохранитель. Из-за косяка высовывается зелёное лицо: Вастра решила не оставаться одна и тоже вернулась, но, как положено благовоспитанной женщине её эпохи, не стала скрытно подслушивать и дала понять, что находится рядом и всё слышит.

— Объясни мне, что значит твой титул, «Мать Скаро»? — по-прежнему задумчиво спрашивает Таша, опуская руку с оружием.

— Я — хранитель планеты и совершившейся истории, — отвечаю. — Если проанализировать мою должность с точки зрения ваших культур и поискать в них аналогии, меня уместно считать как главным архивариусом, так и духовным лицом вроде тебя. Один мужчина, склонный к поэтическим сравнениям, назвал меня богиней далеков, но это перебор.

— Почему ты так странно выглядишь? — продолжает она.

— Я сказала правду в доме Вастры. Это был единственный способ выжить. Сейчас для меня изготавливают новое тело, обычное. Но переписку пришлось отложить на неопределённое время в связи с появлением сфероидов.

— Из каких ты годов?

— Я из Вневременья. Новая Парадигма пока не выбрала дату прикрепления.

Она медленно кивает. Потом добавляет:

— Почему ты отвечаешь на мои вопросы?

— Ты проверяешь меня, пользуясь хорошим знанием моей расы, — отвечаю нейтральным тоном, не глядя на папессу. Мне и так всё ясно, я и её, и силурианку даже с закрытыми глазами могу чувствовать. — Твоё вызывающее поведение, тщательно просчитанные оскорбления, постоянные вопросы, за многие из которых тебя бы следовало уничтожить или как минимум проучить. Это проверка на мою лояльность и правдивость. Таша Лем, — поворачиваюсь и смотрю ей в глаза, — я действительно нацелена остановить вторую Войну Времени. Любой ценой. Как и ты во время осады Трензалора. Если у меня не получится, это доделаете вы. Потому что больше мне это поручить некому. Вы обе — опытные специалисты, иначе бы не оказались на борту машины времени. И… Контролёр Времени предрекал, ещё до появления сфероидов, что мне скоро придётся собрать команду под буквой «Д», а путь нам укажет река.

— Так вот отчего ты так протестуешь против «ДАРДИС», — вдруг ухмыляется папесса. Но сейчас её слова не вызывают острого желания врезать разрядом, которое ещё недавно жгло мои руки изнутри. — Если, конечно, не лжёшь.

Пожимаю плечом.

— События покажут, лгу я или нет.