— Ты хочешь переписать сознание Ривер Сонг в новое тело?! — требовательно спрашиваю я, не позволяя врачу ответить. В конце концов, я крестница профессора и имею право знать о её будущей судьбе.

Чёрные миндалевидные глаза леди-координатора поворачиваются на меня, как два излучателя:

— Она имеет право выбирать, не находишь? Матрица, клонирование или заслуженный покой. Пора прекратить за неё решать, Архитектор.

Это справедливо, и я киваю. Такое решение меня вполне устраивает. Надеюсь, фея-крёстная достаточно умоталась от безумных нас, чтобы выбрать третий вариант. Не далекам, так и никому.

Романа Вторая делает шаг вперёд, к самой себе:

— У нас очень мало времени, скоро здесь будут корабли Империи.

— Хозяйка, — обращается к ним обеим К-9, но они от него только отмахиваются, причём на редкость синхронно. Плохая привычка не дослушивать.

— Согласна на эффект Блиновича? — спрашивает Романа Пятая.

— Это лучше, чем блокировка памяти от далека. И если я правильно понимаю механизм, это не полная амнезия, и я постепенно всё вспомню, — кивает блондинка. — И вовремя помогу нам самим. Именно так ты нас и поддерживала.

— Абсолютно точно, — подмигивает Квинта и вдруг, протянув руку, щёлкает себя-младшую по носу.

Эффект Блиновича, следствие Шестой теории Круйиса. При встрече и соприкосновении двух разновременных версий одного и того же человека может произойти всё, что угодно. Но самое распространённое последствие — забвение у «младшей» версии. И других вариантов, я так понимаю, сейчас не будет. Иначе ничего того, что произошло, не произойдёт. А у нас тут вечный парадокс предопределения, и мы из него, наверное, никогда не вырвемся.

Короткая вспышка заставляет меня прищуриться. Чую в воздухе что-то странное — наверное, темпоральную ошибку; надо запомнить, как это бывает. Блондинка медленно оседает без сознания, Вастра её подхватывает в последний момент, спасая модельное платье от встречи с мокрой нестерильной травой. Романа Квинта потирает виски.

— От парадоксов всегда так болит голова… Доктор, большая просьба, отвези эту-меня обратно в прошлое. Вастра и Таша Лем тебе помогут найти правильное время и место. Метрессу мы вернём сами. Пора разобраться с текущими темпоральными казусами. И… Девушки, я хочу, чтобы вы понимали: мы все теперь — якоря новой Сети Времени. Постарайтесь… ну, не ввязываться в слишком уж откровенное время-шремя. Я понимаю, что для друзей Доктора это почти невыполнимо, но всё же, вам лучше по возможности посидеть в своих временах и пространствах. Очень прошу. Хотя бы пока ситуация немного не стабилизируется, — и она умилительно складывает ладошки, что совершенно не вяжется с командными нотками, по привычке проскакивающими в голосе.

— Я рехнусь от этих превращающихся марсиан, — бормочет Донна достаточно громко, чтобы все точно расслышали. — Да вы как змеи!.. Сбросили шкуру — поменяли масть, и всё такое. Бр-р-р! Как вы сами в себе не путаетесь?

— Как-то не путаемся, — по-прежнему старается выглядеть милой Романа Пятая.

— Хозяйка, — обращается к ней механический пёс.

— Помолчи, К-9! — хором говорят ему галлифрейцы — и бывший владелец, и текущая владелица.

— Докладывай, — разрешаю я роботу. Что за дурная привычка его обрывать, тем более не в первый раз? Вдруг он пытается сообщить что-то важное?

— До посадки авангарда далеков — семь минут и сорок три секунды, — тут же сообщает он. Зря я велела ему заговорить. — До того, как они обнаружат КЭНТАР, четыре минуты и три секунды.

— К-9, ты не мог сказать раньше?! — тут же вопит Хищник. Мораль: всегда дослушивай подчинённых.

— Всё, отступаем! — тут же провозглашает Квинта. — Венди, прости, что мы не задержимся на чай с тортиком. Целовашек и обнимашек тоже не будет, ты их не любишь. Пока, береги себя, не отстригай косичку, будь хорошим далеком и… ещё увидимся!

Она изображает дистанционный поцелуй. Я никак не отвечаю — да, это с её стороны тоже фамильярность, но она не стоит моей реакции. И я сейчас никого не буду атаковать, потому что Романадворатрелундар права: на жизни и на положенном завершении биографий каждого из членов моего экипажа сейчас повисло всё Время. Даже далеки не настолько безумны, чтобы попытаться это переделать.

Потом я вспоминаю.

— У вас ещё три минуты, — говорю и, развернувшись, бросаюсь в ДАРДИС.

Хорошо, что базовый склад при перестройке оказался так близко ко входу.

Нужная полка. Нужный пакет.

Одежда Романы в тот день, когда мы её похитили.

Галопом возвращаюсь к «Кентавру» и впихиваю упаковку в руки Доктора.

— Давай быстрее, — говорю, — пока она не очнулась. Это её вещи, я их сохранила. А то они c телохранительницей точно что-нибудь заподозрят.

Хищник смотрит на меня своими шальными пёстрыми глазами. Потом тыкает пальцем мне в нос:

— Учти, коротышка. Ты теперь — Страж Сети Времени.

Не удивил.

— Ты тоже, — отвечаю. А то вдруг не понял? — И мы по-прежнему не друзья.

— Ну да, — он вдруг широко улыбается, прижав к груди пакет с одеждой. — Но мы ещё увидимся, правда?

Даже не киваю. Слышится звук заработавших пневморычагов, и Доктору приходится быстренько запрыгивать на поднимающийся трап-люк.

Последняя светящаяся щель, и в ней, как во вспышке сверхновой —

боевой оскал Таши Лем —

весело машущая рукой бессознательной Романы Вастра —

поздно спохватившаяся об улетевшем головном уборе метресса Хейм —

подпрыгивающая и громогласно, на всю равнину, прощающаяся Донна Ноубл —

дипломатичная улыбка и спокойные, трезво взвешивающие ситуацию чёрно-миндальные глаза Романы Квинты —

тёплый и удивительно дружелюбный взгляд Доктора поверх пакета с одеждой. Кажется, непредсказуемый галлифреец опять знает обо мне что-то такое, чего я пока не заметила. Впрочем, какая разница? Не пытаться понять и просто жить, принимая всё как должное. Это, пожалуй, самое правильное для далека.

В самый последний миг, портя пафос момента, на голову Хищника вскакивает белый кот с чёрными пятнами и орёт мне задорное «Мяу!». Судя по вскрику и взметнувшемуся пакету, кто-то от неожиданности не удержал равновесие и навернулся вместе с котиком.

Нарвина — в суп. При первой же встрече.

Последний щелчок и чавканье герметизаторов. Гул активирующегося защитного поля. Порыв ветра. «Кентавр» дематериализуется, оставив меня одну посреди скарианской равнины, по щиколотку в траве, с «Ди» за спиной… и с лоточком свежевымытой клубники на месте корабля.

Ну варги ж палки.

Вздыхаю и беру ягоды — вряд ли у Квинты была причина сыпать туда яд. Потом сую одну клубничину в рот вместе с хвостиком. Вот всё и закончилось. Больше никаких вопящих девиц, никакой беготни, никакого безумия… и никаких вопросов себе самой о собственном предназначении. Ведь я далек, а далеку не пристало задавать вопросы, потому что он всегда уверен в себе, в своих действиях и в своих командирах.

В конце концов, что отличает высшее существо от низшего? Разумеется, уверенность в собственной правоте и умение отстоять свой титул. И сила в этом случае совсем неплохой аргумент, особенно в сочетании с волей. И только попробуйте сказать, что у далеков их мало!

Далёкая трель лаллапаланги, как привет от покойной Дельты.

Да, всё закончилось. Теперь предстоит долгая работа по освоению галактики, восстановлению Скаро и защите своей территории — даст нам Галлифрей хоть миг передышки, как же. А ещё будет много кропотливого труда по коррекции линий времени и просто… быт. Обычная жизнь далека, которой мне так не хватало — размеренная, чёткая и полная созидания мирового порядка. И начать, кстати, надо с вверенного мне участка — с ДАРДИС. Там же полный бардак после нашествия низших тварей! В джет клубнику. Надо срочно навести уборку, уничтожить всё лишнее и обнулить расположение помещений…

И я как-то совершенно не готова к тому, что именно в тот момент, когда я буду протирать консоль от отпечатков чужих пальцев санитарной салфеткой, стремясь ускорить работу уборщиков, вдруг активируется голографический экран связи, и знакомый, такой родной, такой солнечно-золотой голос громко спросит на всю вселенную: