— Так вот, откровенность за откровенность — я не блефую. И предлагаю вашему флоту немедленно убраться от Скаро. Моя отдача действительно была бы катастрофической для планеты. Я не могу её погасить. Но я могу её перенаправить на себя. В этом случае вы проиграете.

На меня оборачиваются все — от радистов до Императора. Какое яркое ощущение коллективного «нет»!.. Но другого варианта я не вижу — или самодеструкция, или плен. Не хочу повтора битвы за Венеру, после которой далеки много лет жили безоружными и в гетто. Но там был хотя бы честный бой. А такой проигрыш, как сейчас, уж слишком унизителен.

«Мать Скаро, это правда?» — немедленно уточняет на канале Совета Император.

«Подтверждаю, — говорю. — И это сейчас единственный выход. Нам нельзя смешиваться с низшими видами или допускать их к своей цивилизации и к своим открытиям. К тому же Романадворатрелундар планирует задержать возвращение истинных далеков из междумирья на неопределённый срок. Это недопустимо».

«Как это отразится на тебе самой?» — уточняет Вечный, а подтекстом висит явное «ты погибнешь или нет, и сколько мы из-за этого наживём проблем?». Съязвила бы, если бы не знала, что это он так топорно заботу проявляет.

«В парадоксах многое зависит от формулировки. Я, кажется, вижу вариант, как именно развернуть время, чтобы максимально уменьшить отдачу. И направлю её не конкретно на себя, а на активный рифт во мне. В самом плохом случае ничего не получится и Скаро накроет хрононным выбросом. В не очень плохом я умру или запру себя в бесконечном цикле повтора событий. В самом неплохом уничтожу парадокс, перестану быть оружием и снова сделаюсь смертной. Шансы всех исходов равны. А кроме того, мы не сможем обнаружить и аннулировать ошибку в событиях, связанных с Доктором, и накопление энтропии продолжится. Поэтому я и сказала, что решение некорректное».

«Доктор? — тут же переспрашивает Стратег. — Ты его уже упоминала. Доктор… кто?».

«Вы никогда не устанете спрашивать, — мрачно отзываюсь я, подавив желание хлопнуть себя по лбу. — И это уже не имеет значения. Жду подтверждения запуска».

Только не тяните с решением. А то мне слишком страшно.

Разговор занимает лишь полтора рэла, Романа как раз успевает измениться в лице и повторить:

— Ты блефуешь.

«Лучше умереть, чем сдаться на таких условиях», — замечает Вечный.

«Стратегически неграмотно. Если мы сдадимся, то рано или поздно противник допустит просчёт, и мы всё отыграем», — это, естественно, наш старший синий.

«А если не допустит?» — резонно возражает Учёный.

— Мать Скаро не блефует, империатрикс, — тяжело, но спокойно отвечает за меня Император. — Далеки приняли решение. Мы не дадим вашему флоту возможности отступить.

«”Мы посовещались, и я решил”, — шутливо цитирую, доставая пистолет. И добавляю в приват Императору: — Если я погибну, позаботься о том, чтобы Тридцать Шестой не подвёл далеков».

Ловлю на себе взгляд Вечного, провалившийся до черноты. Неужели будет горевать, если умру? Варги-палки. Ради такого стоит выжить.

Но сначала надо стереть из реальности флот КЭНТАРов так, чтобы ни одной предпосылки к его созданию не осталось. Только это обеспечит нам спокойное будущее. А ещё суметь направить неминуемые излишки хрононов на демат-оружие Давроса, спрятанное в моём теле.

На всякий случай, прощайте, ребята. Было весело.

Палец вдавливает спуск до упора.

Извини, Романа. Так получилось.

…

……

………

…ороля под ударом моим.

Итак, кого же уничтожить?

Впрочем, решение очевидно и тянет за собой уже знакомый шлейф последствий…

…Вытянутое лицо Давроса и горько-приторный вкус шоколадки на языке.

…Прохладный стерильный воздух космической базы и попискивание Первопредка.

…Сладкий запах и упругая прохлада полосатого яблока, прижатого к губам в лучах багрово-оранжевого заката.

…Холодная сталь под подбородком и испуганное лицо моего врага, оказавшегося…

………

…под ударом моим.

Итак, кого же уничтожить?..

Смерть.

Воскрешение.

Переворот.

Восстановление.

Встреча.

Атака.

Смерть.

…итак, кого же уничтожить?

Боль.

Надежда.

Победа.

Радость.

Страх.

Злость.

Смерть.

…кого же уничтожить?

Потеряться.

Найтись.

Растоптать.

Исцелить.

Поразиться.

Рассчитать.

Уничтожить.

…кого?

Мир шумит в ушах, как космический корабль, заходящий на посадку. Обрывки видений то и дело затмевают внутренний взор — глаза по-прежнему закрыты, но мозг работает. Сны крутятся, крутятся, крутятся, как зацикленная запись. Брежу. Застряла в бреду на пороге смерти, ни туда, ни сюда. Можно ещё принять решение умереть. Но так же не запрещено вместо себя отдать смерти кого-то из противников. Логичнее всего — Доктора. Ведь он наш самый древний и самый кровный враг и должен быть уничтожен при встрече. Но логика, как известно, не конёк старушки ТМД, а без Хищника наше развитие остановится, потому что пропадёт стимул карабкаться выше собственного фоторецептора. И тогда первая же серьёзная проблема погубит далеков. Я должна думать не только о том, как свести счёты, но и о судьбе своей цивилизации.

«Внимание, запускается система самовосстановления организма».

С Давросом тоже есть сложность. Он, конечно, просто надоедливая помеха, до уровня Доктора ему как до Флидора пешком. Но его место в истории некем заменить, я не вижу ни одной подходящей кандидатуры среди каледов, способной сотворить нас такими, какими мы были сотворены, и равноценно нам гадить на протяжении развития нашей цивилизации. Как бы так смудрить, чтобы ничего не переписать в прошлом? Это вызов судьбы. Это интересная задача. Это… попросту любопытно.

«Требуется выбор типа восстановления: экстренный минимальный ремонт, полный ремонт без форматирования системы, полный ремонт со сбросом системы на заводские настройки».

А, была не была.

«Приказ: произвести полный ремонт и сброс системы на заводские настройки».

«Производится восстановление внешней оболочки. До окончания процесса десять… девять… восемь…»

В мозгах всё ещё стоит туман, как будто я накурилась или напилась. Но тело с каждым мгновением наливается силой, словно каждая его клеточка потягивается и расправляется. Все мои молекулы вибрируют, как трансформаторы. Я словно бы не существо, а облако энергии. Странное ощущение — затягивается дыра в груди, заново пересоздаются повреждённые и уничтоженные органы, их функции восстанавливаются. Раз — стукнуло сердце. Два — лёгкие со всхлипом втянули воздух. Снова чувствую всё, кроме боли. Её просто нет. Снова могу двигаться. Снова могу… действовать.

Как в сказке о живой и мёртвой воде. Сначала нужно использовать мёртвую, чтобы восстановить тело. Потом живую, чтобы вернуть душу.

«Два… Один… Восстановление завершено».

Энергия и впрямь при желании может переходить в материю. Вопрос, какова цена.

«Отчёт системы. Внешняя оболочка полностью восстановлена. Ошибок, сбоев и отклонений в организме не обнаружено».

Пора проверить это в действии. Приподнимаюсь на локте и открываю глаза.

Мир вокруг утонул в сине-золотом тумане — то ли это зрение до сих пор сбоит, то ли и впрямь вокруг меня облако распадающихся z-нейтрино, а территория вокруг защищена артронами. Но это… красиво.

Шорох рядом — от меня отодвигается Доктор, давая оперативный простор. На мгновение замечаю его лицо — безнадёжное и восхищённое одновременно. Потом поворачиваюсь к Давросу.

— Ну же, Шан! — визжит он, брызгая слюной.

Отвратительно. И мне надоело. Всё надоело. В конце концов…

«Начинается восстановление заводских настроек. Требуется самоидентификация».

— …я не Шан.

Мир вокруг застывает, как влитый в плекс. Доктор, Даврос, девчонки под силовым куполом поражённо смотрят на меня, словно я сказала что-то невозможное. Потом рот рыжего растягивается в широченной улыбке, а папочкин — отвисает балкончиком: