Проходим до лестничной клетки. Что, лифты тут не изобретены? Ужас какой. В какой эпохе и координатах живёт тот придурок, что спроектировал лестницы? Дайте, я его расстреляю, чисто рефлекторно, на почве нелюбви к его изобретению!

Пока поднимаемся, слышу сзади едва различимый шёпот метрессы:

— Ещё немного, и она скажет ему: «Верь мне, я Доктор»… — и шиканье Вастры.

Ничего смешного. После этой фразы кто-нибудь умирает с вероятностью более пятидесяти процентов. Так что проявление чувства юмора совершенно неуместное. Молча показываю через плечо кулак, мол, я всё слышала и не оценила.

Два этажа миновали.

— Венди… — не нравится мне этот тон силурианки.

— Да? — не оборачиваясь, отзываюсь я.

— Кажется, за нами опять следят, как в городе.

Ну не чувствую я никого, даже через приборы. Может, у Вастры паранойя разыгралась?

— Уже не имеет значения, — отвечаю, чтобы её успокоить. — Если бы это были враги, они бы давно напали. Возможно, за нами с завода увязался кто-то из галлифрейских ботов.

— Да, — почти растерянно отзывается она. — Это вполне вероятно…

Наконец, последний этаж и двери в конференц-зал. Вокруг ни души, хотя по приборам, на этаже всё же есть люди — коридор заворачивает направо, и там, возможно, какие-нибудь архивные помещения. Но рядом с нами ни охраны, ни работников. Удачненько, меньше трупов…

Поворачиваюсь к президенту. Девчонкам не понравится то, что я сейчас сделаю. Но это необходимо.

— Синяя будка здесь?

Он кивает:

— Да. И я туда не зайду. Дайте мне уйти, прежде чем ворвётесь в зал.

Протягиваю руку.

— Спасибо за помощь.

Он непонимающе смотрит, но потом всё-таки неуверенно протягивает ладонь в ответ. Берусь за неё. Пожимаю. Даю разряд.

Метресса приглушённо вскрикивает, зажав рот рукой, пока тело Т-Кхалофа валится на пол. Вастра просто возмущённо глядит на меня и шипит:

— Зачем?

Как и следовало ожидать, экипаж не в восторге.

— Его бы всё равно убили, — пожимаю я плечом, отряхивая ладонь. — Причём гораздо более жестоко, выжигая мозги в поисках информации о нас и наших разговорах. Это крайне мучительная процедура. А так он даже не почувствовал боли. Всё, отставить разговорчики. Я иду первая и отвлекаю на себя внимание. Вы проскальзываете к ТАРДИС и прижимаетесь к ней как можно крепче, когда Мерзость отвлечётся на меня. Ваше оружие неэффективно против далеков, фильтры они тоже заметят, если их ничто не отвлечёт. Поэтому можно рассчитывать только на скорость, внезапность и наглость. И помните: как только материализуемся в «Ди», немедленно прочь от будки. Вопросы есть?

Вопросов не находится. Снимаю с руки часики-фильтр, сую ладонь с ними в карман, чтобы в любой момент можно было нацепить защиту обратно. Левую руку держу свободно, рядом с пистолетом. Ковровая дорожка на полу удобна, глушит шаги. Иначе бы паркет стучал и громыхал под каблуками моих тяжёлых ботинок.

Последние шаги… Мне страшно. В мозгу бешеной древесной ящерицей скачет мысль о том, что ещё не поздно ретироваться. Смогу ли я проконтролировать свой инстинктивный ужас перед Поколением 2.0, не показать его хотя бы экипажу? Правильную ли ТАРДИС мы выбрали? Сможет ли в этом случае силовое поле удержать то, что внутри, до тех пор, пока мы не доберёмся до намеченной мною эвакуационной зоны? Не смогут ли туда прорваться сфероиды?

Мама-радиация, ну что за хрень я творю, а?! Как будто в меня по-настоящему Доктор вселился!

И под эту мысль я ладонью распахиваю дверь, снабжённую объявлением «закрыто на ремонт», и вхожу внутрь. Всё. Отступать некуда. Да и незачем. Какой точный муляж ни сделай, а есть то, что отличает настоящую ТАРДИС от поддельной. Ветер времени. Запах времени. Вибрация времени. Такая синяя-синяя и манящая, прямо тянет подойти и положить руки на её источник — мол, пустишь по старой памяти, без ключа? Время притягивает, как наркотик, зовёт басовитым звоном темпоральных линий, сливающимся в единый гул — золотой. Царственный синий и светящийся золотой, цвета Вихря.

Да. Это ТАРДИС Доктора. Но она — не повод для мозгов улетать в стратосферу.

Прохожу до середины зала между длинными скамьями, которые здесь вместо земных кресел. Разумеется, ремонтом даже не пахнет, но и до легендарной синей будки одним прыжком не доберёшься. Расположить машину времени у кафедры — это чья была идея? Хоть бы в угол запихнули. Хотя, тоже как посмотреть — ДАРДИС меньше мебели разворотит при материализации…

— Остановиться. Это приказ, — раздаётся сзади. Как и следовало ожидать, у двери изнутри кто-то дежурил, и он дал мне дойти ровно туда, откуда в меня удобно целиться из любой точки зала. Ну же, сбрасывайте свой щит невидимости, ребята. Вот она, цель — вооружена и, поверьте, очень опасна.

Сбрасываю скорость, но до конца не останавливаюсь. Не оборачиваясь, насмешливо спрашиваю:

— А иначе уничтожите? Тогда вы не узнаете, кто я и каковы мои цели.

Жужжание гравиплатформы. И не одно. Подсчитываю источники звука — девять или десять. Не кисло. Правду сказал покойник, не меньше шести «кофейников». Только не уточнил, насколько больше. Хорошо, что противник не очень быстр в перемещениях. Неутомим — это уже второй вопрос, но сейчас это не актуально.

— Посторонний, остановись, или будешь уничтожен.

— Пол различать не умеем? — язвлю, продолжая движение. Мне надо подобраться как можно ближе к ТАРДИС. — Вообще-то, я женщина.

Приборы ощущают лёгкое сканирующее излучение. Одна из гравиплатформ озадаченно затихает — её обладатель, решивший проанализировать нахалку, явно обдумывает данные.

— Твой радиационный фон не совпадает с фоновым излучением Мораллы, — наконец, выдаёт нечисть. — Ты с другой планеты.

Продолжим выбивать их мозги в ту же стратосферу, в которую едва не улетели мои собственные при виде корабля Доктора.

— Да, — соглашаюсь. — И прилетела сюда лавки воровать. Лечу мимо и думаю, какие красивые на Моралле лавки…

Выстрел под ноги всё-таки вынуждает меня остановиться — я не хочу пока демонстрировать свою защиту и её возможности. К тому же для врага силовое поле может вообще не быть преградой, поэтому чем меньше сопротивления он ожидает, тем лучше.

— Назови себя и цель пребывания на Моралле, — судя по равнодушному тону, противника ехидство ни на диаметр электрона не пробивает. Но самое главное… Никто не кричит о Матери Скаро и не предлагает сдаться. Они меня не определяют? Они… не знают меня в лицо? Или… вообще ещё пока не знают?!

Тыры-пыры, время-шремя.

— Сказала же, лавки воровать прилетела.

— Отвечай, или будешь уничтожена, — с младшими рангами спорить, как со стенкой. Но ощущение неправильности собеседников меня уже потихоньку догоняет вместе с интуитивным страхом.

— Я не буду подчиняться, пока не увижу, с кем говорю. Вас тут около десятка. Покажитесь, — не могу долго ломать комедию и нести чушь в духе планктона, срываюсь на привычный тон. Кем бы ни были эти «кофейники», они всего лишь тупая десантура на задании, званием пониже собственных гравиплатформ.

Как ни странно, Мерзость слушается приказа — воздух вокруг меня начинает дрожать, как от жаркого марева, а потом невидимость буквально стекает с корпусов нечистиков. Действительно, десять. И очень, очень близко. Опасно близко. Если подпрыгнуть на два де-лера вверх или резко распластаться, могут друг по другу попасть… Идиоты.

— Ну так, — говорю, — кто вы и какова ваша цель пребывания на Моралле?

Двое отодвигаются на полшага, четверо недвусмысленно подёргивают гамма-бластерами. Конечно, я ведь веду себя исключительно нагло.

— Отвечай на вопрос, — спокойно требует тот искажённый, что заговорил со мной с самого начала. Голос узнаю, и местоположение то же самое. Наверное, командир отряда.

— Сумел просканировать мой радиационный фон, сумеешь и остальное выяснить, — добавляю спокойно. — Если, конечно, тебе нужные датчики на фабрике вмонтировали.

— Отвечай, — он подъезжает едва ли не вплотную ко мне.