Ладно… Будем считать, что это местный хищник на нас облизнулся, но не станем расслабляться.

— Вастра. Прислеживай за тылами.

— Хорошо, — кивает ящерица.

Крадёмся дальше, квартал за кварталом подбираясь к центру управления планетой. Особо от патрулей не прячемся, но и на самом свету не разгуливаем. На нашу пятёрку никто не обращает внимания, и это будит паранойю — ну не может всё быть так легко. И Вастра пару раз оборачивается, вглядываясь в тени зданий, словно что-то пытается увидеть.

Середина ночи, самая темень. Наконец-то достигаем нужного здания, обнесённого вычурной металлической решёткой — даже странно, что её до сих пор не пустили в переплавку. Дворец правительства, или что-то в этом роде. Здоровенное по местным меркам строение, этажей в шесть, с куполами, колоннами и завитками. Жизнь во дворе так и кипит — народ какой-то суетится, даже несколько машин стоит. Ворота охраняются, но я опять не вижу смысла лезть напролом. Всё та же тактика, перелететь через забор и поискать чёрный ход. А если он под таким же усиленным контролем, как и парадная, то нам поможет окно на втором или третьем этаже. Я даже закрытые рамы открою, на это есть психокинез. А то переключать пистолет на боевой ультразвук и ломать замок резонансом опасно, может лопнуть стекло, это привлечёт внимание.

Хм. А что, если сразу в нужное окно забраться?

— Кллойд. Где окна вашего нынешнего правителя? — спрашиваю, пока мы отдыхаем в тени огромного дерева перед финальным рывком.

— Вон, — он устало тыкает рукой на ряд светящихся окон в центре главного корпуса, на третьем этаже. — Если Т-Кхалоф, конечно, на месте — его могли вызвать в Куб.

Куб?..

— Наземный штаб пришельцев? — предполагаю. Кллойд кивает. — Где он?

— Туда, — машет рукой Лифи. — Он близко, просто за зданиями не видно. У президента прямая связь в любой момент…

— А что с другой стороны его кабинета? — задумчиво продолжаю расспросы, параллельно занеся в реестр фамилию марионеточного правителя. Пригодится. И надо бы немножко посчитать, прежде чем ломиться в атаку.

— Там секретарская. Проходная комната, входы с двух сторон, — докладывает Кллойд.

Картина потихоньку вырисовывается.

— Два входа, не считая дверей в кабинет… Охрана внутри есть?

— Да, у кабинета, и ещё у входов снаружи, с обеих сторон.

— Люди или… «кофейники»?

— Конечно, люди, — почти с оскорблением отзывается Лифи. И тут же поясняет свой тон: — «Кофейники» слишком нас презирают, чтобы стеречь. Но охрана на их контроле, и вся информация тоже идёт прямо им. Если какое-то происшествие, они сразу будут в курсе.

Ага-а… Смотрю, мерзотики параноят ещё больше, чем мы, чтобы с каждого охранника во дворце правительства информацию получать. Видимо, очень плохо понимают мораллиан и здраво опасаются заговора. Или…

— Это подтверждённый факт, или они так сказали, но никто не проверял? — уточняю. Запугивание может быть фальшивым, а информация ложной. Всё равно ведь коллаборационисты не рискнут сомневаться, а бояться станут больше.

Кллойд и Лифи озадаченно переглядываются, и это само по себе является исчерпывающим ответом.

Оценивающе гляжу на них.

— Так… Дальше вы с нами не пойдёте. Можете разыскать помощь среди здешних знакомых, если кто-то рискнёт вам помогать. Можете прицепиться к какой-нибудь машине и выехать за кордоны: обычно на уезжающих обращают меньше внимания, чем на приезжающих. Укроетесь где-нибудь в лесу. Но с нами больше ни ногой.

— Почему? — глаза женщины обиженно вспыхивают.

— Лифи, она права, мы не бойцы, — начинает её урезонить Кллойд. — Мы будем только задерживать отряд госпожи Венди и путаться под ногами.

Трус. Но сейчас даже трусость оказалась полезным ресурсом, так как все сказанные им слова абсолютно справедливы и правильны.

— Они не ориентируются в городе. Вдруг придётся убегать? — возмущается мораллианка.

На миг стискиваю зубы, подавляя желание расстрелять эту тупую агрессивную самку.

— Есть ещё кое-что, о чём вы не знаете. Ваша темпоральная линия не имеет особо глобального значения, а в искажённом хронопространстве она вообще ничто. Нас троих защищает само время. Поэтому вокруг нас… как бы сформулировать…

— Рябь, — подсказывает Хейм.

— Да, именно, — я бы вовек не подобрала настолько точного определения. — Рябь времени. Всё, что не может ударить по нам, врежет по ближайшему окружению. Если в отряде кто-то должен погибнуть, но события в будущем не позволяют умереть этому существу здесь и сейчас, в прошлом, удар придёт в ближайший менее значимый объект. Вы не можете и дальше держаться рядом с нами, это вас неминуемо убьёт.

— Почему вы так уверены? — по-прежнему вызывающе отвечает Лифи. Похоже, она никак не может внутренне согласиться с отступлением, хотя уже очень сильно измотана.

— Потому что из трёх существ, оказавшихся рядом с нами, двое погибли, а третий получил тяжёлое ранение, искалечен и остаток жизни будет ходить на протезах, — сухо сообщает Вастра. — Прячьтесь, пока капитан добрая и не решила вас превратить в живой щит, — осторожный взгляд на меня. — С неё станется.

Делаю вид, что не заметила взгляда. Если силурианка обеспокоилась, что я рассержусь на правду, она ошиблась. Вот только определение «добрая» в корне неправильное: я выгоняю мораллиан из-за того, что они исчерпали полезность и сейчас будут только мешать, и даже готова оставить им фильтры восприятия. Будь бы я одна, я бы им тихо посворачивала шеи, но сейчас вынужденно держу лицо перед своей командой. Потеря двух маскировочных браслетов и нескольких пайков, которые Хейм без разрешения пихает в руки парочке, стоит доверия экипажа. Даже кошачье нарушение неписаного правила «спроси разрешения у капитана» сейчас можно перевести в разряд незначительного.

— Берегите себя, милые, — говорит метресса мораллианам на прощание.

Пф, «милые». Твари двуногие, симметричные и продажные. Покажите, где и в чём милые?

Лифи дёргается следом за нами:

— Всё равно…

— Ли-ифи! — Кллойд прихватывает жену, уронив пару стаканчиков с концентратами на землю.

— Меня просто с души воротит, что эти проклятые жестянки хозяйничают на моей планете! — она наконец покоряется и, развернувшись, утыкается носом в мужа. Из складок драного пиджака доносится тихий бубнёж: — Ну почему я не училась стрелять, пока могла…

— Уходите подальше и спрячьтесь. Если кто-нибудь из местных окажется невосприимчивым к фильтру восприятия и вас случайно заметит, это выдаст мой отряд, — бросаю я через плечо на прощание.

Преодолеваем решётку в стороне от ворот, посередине между двумя постами, старым методом автопяток и опускаемся на ровно подстриженный газончик с цветочками.

— Я удивлена, что ты их отпустила, — тихо-тихо замечает мне Вастра.

Игнорирую и это. Пусть думает, что хочет, насчёт моей несуществующей гуманности.

Невозмутимо обходим здание. Нужные окна тоже светятся, значит, все на месте: и секретарь, и охрана, и господин марионеточный президент.

Хейм натягивает перчатки-липучки и проверяет, насколько получается выдвинуть когти в заранее сделанные прорези. Вастра настраивает антигравитационное устройство ранца. Я предпочитаю воспользоваться ботинками — летать приятнее, чем ползать по стенкам, как древесная ящерица. Пока девчонки карабкаются вверх, огибая особо вычурные архитектурные детали, я поднимаюсь до нужного уровня и тихонько заглядываю в окно снизу, чтобы оценить обстановку.

В кабинете секретаря почти ничего нет — лишь несколько железных шкафов для картотек и документов, полукруглый стол на металлических ножках напротив окна, несколько местных телефонов — ужасающе примитивных, но таков уж уровень Мораллы, до портативной спутниковой связи ещё не доросли, — и толстый ковёр на полу, сплетённый из каких-то местных растительных волокон. Даже нет штор на круглых окнах. Выкинуть ковёр — и будет отличная рабочая обстановка. Впрочем, её ещё портит какая-то ботва в горшках, на кованой цветочнице, и два охранника, а также сам секретарь, который как раз отчаянно зевает во весь рот. Кнопок экстренной тревоги не видно, но они должны быть. Более того, если они правильные, то даже выстрел по ним сработает, как нажатие. Надо отключать реле в щите, но где его найдёшь? И времени мало.