Я уже почти не слушаю перепалку, медленно перерастающую в обычное рабочее совещание. Я считаю. Наверное, Романа интуитивно ощутила, как мы прогибаем под себя Время, а мне обзор застило традиционное недоверие к галлифрейцам — в плане хроночутья далеки немного отстают от Повелителей Времени, у которых всё от интуиции. У нас-то оно от расчёта. Но и разница в подходе тоже существенная — у них всё поверхностно, у нас основательно. И сейчас, когда я получаю подтверждение за подтверждением нашей роли, как якоря Истории, приходится склониться к версии Романадворатрелундар. Но на моём уровне и с полным пониманием, от кого и чего ожидать и кого и как использовать.
Сфероиды. Я ещё не потеряла надежду найти подходящий кий и засадить вами во вселенскую лузу. Уж больно форма у вас провоцирующая...
— …Мы приехали, Венди.
— Музей? — недоверчиво уточняю, глядя на вывеску у тёмного здания.
Клара сдвигает рычаг, управляющий стрелой подъёмного крана, и тихо отвечает:
— Больше, чем музей. Это ТАРДИС Браксиателя, его знаменитая «Галерея».
Комментарий к Сцена двадцать вторая. Таки фанфикер помнит, что даму в белом из “Конца времени” принято считать мамой Докты, но коль скоро сам РТД это официально так и не подтвердил, это можно обыграть иначе. Кто сказал, что это не могла быть Романа? Ей там, между прочим, самое место, в этой серии-то. =) А вторую проголосовавшую “неправильно” мадам вообще не поименовали и не показали. В общем, как в фанфике обыгралось, так и обыгралось. “Оно само-о!” (с)))))
====== Сцена двадцать третья. ======
Шероховатый бетон под ногами и первые капли дождя, чужие и невкусные. Стою у здания лже-музея и отчего-то не тороплюсь давать дистанционную побудку экипажу. Освальд уехала возвращать кран на стройку — слышу затихающее за поворотом ворчание двигателя. Уф, можно ненадолго выдохнуть, присесть на корточки у газона и положить ладони на грунт, стравливая накопившийся заряд. Пара рэлов заземления никому ещё не мешала. ДАРДИС благополучно доехала к месту назначения и расположилась прямо за моей спиной, перед фасадом, напрочь выпадающим из стиля местной архитектуры — слишком строгие линии, слишком мало колонн, слишком высокие окна-арки и очертания, совершенно не похожие на окружающие дома. Впрочем, второй этаж здания, аморфный и резной, уже куда ближе и понятнее мораллианам, а третий, уже совсем местный, с кучерявыми украшениями и загнутым краем крыши, вообще не вызывает вопросов. Есть у меня обоснованное подозрение, что футуристический декор с привкусом галлифрейщины — это маскировка ТАРДИС, вписавшейся в пустующее здание.
Я уже поняла, что каждая команда выбрала себе какое-то амплуа вместо того, чтобы тихо сидеть и не привлекать внимание. У леди Я и Клары Освальд просто не было выбора — они не умеют чинить машину времени, и поломка, аналогичная Докторской, завесила систему «хамелеон» в режиме американской закусочной. Что ж, форма соответствует содержимому, выездной кабак и есть выездной кабак, на серьёзность полицейской будки Белка и Стрелка никогда не потянут. Что касается Мисси, то она прикидывается букинистом и распродаёт лишние экземпляры книг из своей библиотеки — сама обмолвилась, ведь разговор в закусочной у нас в итоге вышел длинный, почти до полуночи. Правда, я вот не понимаю, как жители Кахтронлы будут читать литературу на галактических языках, но Мистресс это не заботит, так как логика у низшего существа с шизофренией попросту отсутствует. Рани тоже зря время не теряла, завербовала себе нескольких помощников из числа местных, естественно, не спросив их согласия, и выдаёт себя за частного врача, а свою ТАРДИС — за клинику. Полагаю, под этим соусом изучает аборигенов и их мозги, чтобы научная мысль не заржавела. А вот теперь я воочию наблюдаю, как можно с умом применить склад бесполезных и бессмысленных «сокровищ мировой культуры».
Встаю, отряхиваю ладони, поднимаюсь на крыльцо и толкаю тяжёлую дверь.
Я не верю Ирвингу Браксиателю, но за него поручилась Романа, которой он успел шепнуть на ухо просьбу передислоцироваться не в уговоренное место, а к его машине времени. Точнее, блондинка заявила, что сама ему не верит, но в текущей ситуации у него нет поводов делать нам гадости и есть причины помогать. Хотелось бы, конечно, чтобы она с ним и говорила — и я непременно разбужу леди-президента. Но всё же сначала сама задам Браксу несколько вопросов и попытаюсь понять его реальную позицию относительно происходящего.
Толкаю вторую дверь. Шлюз какой-то, а не вход в хранилище предметов искусства…
Высокий холл, сильно выше, чем физически может быть в таком здании. Ой, кто-то палится с трансцендентностью. Бордовые стены, белые штуки под названием «барельефы», ковровая дорожка, прилавок билетёра с сувенирами и проспектами, художественно испачканные полотна в рамах и запах свежесваренного кофе и шоколада, заполняющий пространство между всем этим излишеством, плотный настолько, что хоть манипулятором тыкай. Свет здесь потушен, но высокие двери в первый зал «музея» открыты нараспашку, и оттуда льётся яркое освещение и голос Браксиателя, напевающий по-английски древнюю земную песенку:
— But the cat came back the very next day… The cat came back, we thought he was a goner*… А, Мать Скаро, проходите, — одновременно с этим раздаётся короткое «мррряк!». — Чай и кофе не предлагаю, но, может быть, горячий шоколад?
Удерживаю лицо двумя руками, почти в прямом смысле. У них что, семейное — далека на какао приманивать? Ну, хоть не на йогурт.
Впрочем, внутри удержать лицо так и не удаётся. Консоль, выставленная, как музейный экспонат, поневоле заставляет остановиться и вытаращиться. Это проявление чувства юмора или маскировка для несведущих? Но, похоже, Ирвинг Браксиатель вполне способен счесть её за, как это называется, арт-объект. Или это его старая консоль, а новая прикопана где-нибудь в дальней подсобке?
Бракс сидит в большом кожаном кресле с «ушками», очень старинном, если верить приборам. Ралон устроился у него на чёрных брюках. Рядом стоит ещё одно такое же кресло, очевидно, для приятных собеседников. Только я вот неприятный, спорим?
Бракс широко улыбается навстречу и отставляет свой кофеёк на резной столик между креслами.
— Простите, что не могу встать и поприветствовать вас как положено, но у меня есть уважительная причина, — указующий жест на колени. Кот демонстративно зевает, вытягивая когтистые лапы, и изгибается электроугрем. Почеши, мол, пузико.
Молча прохожу и сажусь. Была не была, беру большую кружку какао, которая недвусмысленно меня ждёт, и делаю осторожный глоток — горячо. Надпись на боку кружки, нанесённая бронзовой краской, недвусмысленно гласит: «Be calm and exterminate**». С неприкрытым намёком посудинка.
Бракс, всё так же улыбаясь, гладит животное.
— Полагаю, вам совершенно неинтересны шедевры моей коллекции, так что перейдём к делу, — говорит он.
— У меня несколько вопросов, и я получу на них ответы, — отвечаю достаточно ультимативно. — Первый. Что конкретно случилось с твоим братом? Расскажи поступательно, а не обрывочно.
— Не знаю. Факт — попал под атаку и пропал без вести. Где-то в городе должна быть его ассистентка. Я знаю братца, он бы не взял её с собой в самый змеюшник, хотя, раз на Мораллу притащил, то поначалу не догадывался, куда попал и что тут начнётся. Но мы с Ралоном не можем её обнаружить. Следы братовой ТАРДИС тоже засечь невозможно. Или корабля тут нет, или он в самом тихом режиме, или его уничтожили.
ТАРДИС Доктора. Варги-палки, я бы не подумала об этом, но слова Браксиателя натолкнули меня на разумную мысль: если здесь нет волшебной полицейской будки, то как Донна полгода общалась с мораллианами? Остальные ТАРДИСы не взяли бы её на словарный буксир, она же не их пассажир и не зарегистрирована их системами. Значит, старый синий ящик где-то недалеко. Видимо, в столице этой страны — там в последний раз видели Доктора. И важно, что у Донны есть ключ. Я не особо рассчитываю на то, что багованная «сороковка» откроет мне двери просто так, я ведь для неё уже отработанный материал. Но то, что она ещё существует, на ходу и поблизости, это факт.
